Творчество требует подвига, это неустанный и самозабвенный труд, цель которого свободна от обязательств „презренной пользы, идеалы ведут за незримые для тупой и темной толпы горизонты- на все лады твердили аргонавты нарождающихся литературных течений.
Открывая новые возможности авторского вмешательства в организацию непосредственного жизненного опыта, Серов неизбежно столкнулся и с теми трудностями, которые были следствием нарушенного равновесия... Читать дальше »
Автор - интерпретатор натуры, ее полновластный хозяин и законодатель - определял для себя тот род дистанции, которая отныне должна была разделять художника и модель. Вглядываясь в лицо Верочки Мамонтовой, Серов, кажется, стремился приблизиться к реальности, чтобы проникнуться всей полнотой открывшейся перед ним картины.
Принцип восприятия и поэтического осмысления личности другого человека оказался настолько универсальным, что мог быть распространен практически на каждую модель: так, наряду с портретами передовых деятелей культуры девяностых - девятисотых годов появляются образы представителей аристократического и бюрократического мира, промышленной и финансовой плутократии.
Уже девяностые и затем девятисотые годы ознаменованы для Серова новыми поисками и решениями. Не раз отмечалось, что эволюция его колоризма явственно направлена от полнокровной живописной красочности к аскетическому, почти монохромному лаконизму, с одной стороны, монументализированному декоративизму - с другой.
Не прослеживая всех звеньев общей историко-культурной эволюции, укажем лишь на двух мастеров, искусство которых как бы предваряло художественно-эстетическую проблематику нашего двадцатого века. Речь идет о В. Серове и М. Врубеле.
Персонаж, всесторонняя характеристика которого заставляла его создателя сознательно обособлять личность другого от прямых или косвенных соприкосновений с внутренним я художника, имел свою, не зависимую от автора, судьбу: жизненный путь ученого (В. Даль) или писателя (А. Островский) можно сопоставить с жизнью художника В. Перова (Автопортрет).
Меншиков, боярыня Морозова, стрельцы и даже второстепенные персонажи - сын и дочери Меншикова, юродивый, боярышня, монахиня - обладают такой яркой самобытностью, что мы невольно начинаем воображать их судьбы, жизнь до и после.
Автор, способный за каждым из своих персонажей видеть множество других, объединенных общей долей людей, способный читать страницу летописи как книгу жизни народа, может быть назван историком, даже если обращается к современности.
Снова и снова вглядываясь в черты каторжанина, неожиданно вернувшегося из ссылки, с волнением переживая радость - испуг, борьбу недоверия - надежды в лицах персонажей картины Не ждали, неизменно поражаешься бесконечно углубляющейся
Восьмидесятые годы прошлого века составляют новый и высший этап русского реалистического искусства. Героем для художника воистину становится народ, его поприщем - история.
Однако, погружаясь в анализ психологических особенностей своих героев, Перов никогда не забывает об их социальной принадлежности, о том месте, которое каждый из них занимает в иерархии общественных отношений.
Однако для того, чтобы из глубины индивидуального характера увидеть мир в целом - со всеми его социальными отношениями, в его сложной противоречивости, в борьбе разнонаправленных устремлений,- необходимо было найти основополагающий принцип,
Ничего подобного не было в русской живописи предшествовавшего периода. Интонация высокого стиля, которая, как мы помним, героически возвышала персонаж над обыденностью, над суетой ежедневной реальности, чтобы показать жизнь в ее лучшем, облагороженном, совершенном проявлении, вместе с тем не позволяла забыть об авторе, о том, кто обладает способностью сказать мгновению - остановись, ты прекрасно.
Взгляд умных внимательных глаз Безсонова, направленный на зрителя, обладает поразительной энергией внушения: начинает казаться, что не мы за ним, а он за нами наблюдает с прозорливостью человека, привыкшего внимательно слушать собеседника, хранить чужие нелегкие тайны.
Можно было бы сказать, что художественные принципы критического реализма, сложившиеся в русском искусстве на рубеже пятидесятых и шестидесятых годов XIX столетия, опирались на открытие и эстетическое освоение характера-типа.
Сойдя вместе со своим героем в мир ежедневных будничных отношений, художник обращался к тому зрителю, в ком хотел найти равного себе, собрата, которому мог доверить сокровенные муки сердца.
Если высокий стиль ивановской картины говорил нам о сознательном выборе автора, способного возвести своего героя до воплощенного образца нравственно-эстетической нормы, поставить его над бренной ежедневностью, то образ, занимающий центральное
Достаточно представить себе одну из картин Федотова - Анкор, еще анкор!, - чтобы ощутить совершившиеся перемены. Перед нами как бы окно, открытое в совершенно иной мир.
Прежде всего стоит обратить внимание на характер авторского вмешательства, на роль, которую отводит себе автор при создании образа героя. Возьмем для примера произведение, в котором на первый взгляд
Лишенная ученой гладкости, подчас наивная в своей непосредственности манера письма обладала гипнотизирующей, непреложной достоверностью. В этих лицах-ликах была ошеломляющая подлинность первородной реальности, ее торжественное и торжествующее открытие.
Подобно всякой внутренней (духовной, смысловой, идеологической) и внешней (изобразительной, образно-пластической) связи двух важнейших компонентов поэтического целого, отношение творческой воли к предмету изображения подчиняется определенным эстетическим закономерностям.
Закапываем, коротко сказал он сквозь зубы. В аэропорту Улан - Удэ они сидели уже вторые сутки. Над Забайкальем бушевала гроза. По взлетному полю неслись потоки мутной воды.
Второй метр пошел труднее. В голубоватой с прозеленью земле было много мелких камней, которые сидели так плотно, будто их залили цементом. И пахла земля болотной тиной и серой.
Третий метр прокопали, когда стало смеркаться. Лопата Степана ударилась о что - то гулкое. Солнечные лучи уже не доставали до дна ямы, и он подсветил находку фонариком.
Они осмотрелись и заметили прямо под ногами цепь толщиной в Динкину руку. Если бы не металлоискатель, они бы никогда ее не нашли. Цепь почти не отличалась по цвету от бурой земли. Потыкав пальцем в кнопки на панели металлоискателя, после чего тонкий частый писк сменился утробным воем, Степан посмотрел на спутников безумными глазами:
В трех метрах под нами находится примерно полтонны золота. Мы его нашли. Мы его нашли - и - и - и! Нашли! Нашли!
Завтракать никто не стал - все нервничали. Хлебнули горького растворимого кофе и двинулись следом за Бурятом. Тот шел очень осторожно, как дикий зверь, который чувствует опасность. Остальные члены экспедиции двигались гуськом, не отрывая взгляда от спины проводника.
Это карты Таро,пояснила Юля, поймав удивленный Динкин взгляд.
Потом подумала, спрятала колоду и достала другую, похожую. Там тоже были картинки, но не такие, как в предыдущей колоде - с цветочками, прекрасными девами и амурами. На картах были диковинные, пугающие фигуры, багровые, черные и золотые, изображавшие людей и животных.
Она вспомнила. И картину, которую видела в странной пивнушке на станции Дивизионная. И дату на картине. И даже ее автора. И на ее лбу снова выступил холодный пот.
Дин, тебе лучше? Поехали!скомандовал Степан. Бурят ловко подтянулся на руках и исчез в недрах БТР. За ним последовал Михей.
После завтрака они перегрузили вещи и оборудование в большой лязгающий механизм. Сначала в люк нырнул Михей. Он в армии - был автомехаником и умел управлять такими штуками. Потом в железные недра спустился Бурят. И Динка с мужем. Внутри было тесно и грязно.
С высокого, усыпанного звездами неба на нее безразлично смотрел круглый глаз луны. Сопки справа и слева казались черными. Дина села на вырезанную из цельного ствола скамейку возле дома и уставилась ввысь. Ей было тревожно. Она прислушалась к себе.
- Динуша, ну ты как дите малое. Я же ученый, и, между прочим, с мировым именем. Ну, почти с мировым. А не Индиана Джонс какой - нибудь. Мы везем оборудование. Очень серьезное оборудование, спасибо Мане. У нас постоянная связь с отцом через спутник. Сначала убедимся, что под землей есть большое количество металла. Чингисхана наверняка похоронили в полном боевом облачении и рядом зарыли целый арсенал. А по другой версии в его могиле столько золота, сколько уместилось на ста повозках.
... Читать дальше »
В этом году началась русско - японская война. Самая большая война после долгого мира. За ней последовала революция 1905 года, Первая мировая, потом революция 1917 года. Будто кто - то и впрямь выпустил некоего злого демона на свободу.
А еще вспомнил, что у них в крае ходила легенда о том, что Темучина по его же приказу похоронили в цельном дубовом кряже, обитом изнутри золотом. Рабы отвели воду из озера, опустили кряж на цепях в глубокую яму, вырытую на дне, завалили яму камнями, а потом убрали плотину.
Дина отрицательно помотала головой и запоздало сообразила, что в темноте этого не видно. Но Степан понял. И продолжил: Граница Орды проходила в тридцати километрах южнее Киева. Считается, что сам Чингисхан никогда не был в Восточной Европе,
- Динуша, давай я тебе расскажу с самого - самого начала. Мой прадед, тоже Степан, только Ильич, я его даже застал, основал в Судаке музей исторических древностей. Давно. Сразу после революции. Он был человеком известным. Ездил по всему Крыму и Закавказью. Несколько раз встречался с Гурджиевым. Знаешь, кто такой Гурджиев? И тот даже привозил для него всякие редкости из своих путешествий.
А когда Дина подняла голову, встретилась глазами с олененком. Он стоял чуть поодаль, любопытный, как все дети, и рассматривал Дину огромными мультяшными глазами. Чуткие уши нервно подергивались. Но стоило ей протянуть руку, как олененок легким движением исчез за деревьями. Только мелькнул бочок со смешными кремовыми пятнышками —будто солнечные блики. Она кинулась обратно к машине:
Столько, по мнению Степана, должна занять дорога к цели. Два дня на машине и два дня пешком. Дина никогда не ходила пешком. Разве что от метро до дома и обратно. Но Степан сказал, что она сможет. В крайнем случае он понесет ее на руках. Дина с гордостью подумала, что ведь понесет.
Низко над горизонтом ярко сияла какая - то звезда. А может, планета - в астрономии Дина была не сильна. Михей сел за руль. Молчаливый Бурят —рядом. Двигатель взревел, и они выскочили со двора общежития, спугнув сонную собаку.
А это, хозяйка почтительно провела по раме пальцем, наш самый старый экспонат —ему больше ста лет. Раньше тут был постоялый двор, и один из гостей оставил этот рисунок в уплату за постой.
Но в свадебное путешествие они поехали не в Турцию, как ей страстно хотелось, а как раз наоборот, в глухую Сибирь.
- Динушка, ты даже не представляешь, что нас там ждет,возбужденно говорил Степан, сверкая серыми с золотом глазищами. То, что нам предстоит отыскать, станет мировой сенсацией.
Она любила город, шумные компании, дискотеки, чтобы до утра. И потом сладко поспать до обеда. Ванны с пеной и свечами по периметру. И безупречный маникюр на длинных холеных пальцах. Дина с обидой посмотрела на сломанный ноготь. Как ее, дитя асфальта, угораздило выйти замуж за Степана - авантюриста в третьем поколении, искателя приключений и флибустьера?
Бурят с невыговариваемым именем Жигжитжаб (и о чем только думала его мама), который должен был отвести их в верховья Селенги, отсыпался в офицерском общежитии после обеда. Предприимчивый комендант сдавал комнаты приезжим. Никакого желания общаться с Диной Бурят не выразил.
Дина сидела на сухой, нагретой полуденным солнцем траве и наблюдала за ящерицей. Ящерица, раскрашенная, как натовский тан к, с опаской наблюдала за Диной.
