Чтобы выжить в суровой московской действительности, финансист Филипп Джордан по ногам рисует индейцев, балерин и олигархов. И ведь помогает! Встреча с человеком, должность которого называется «управляющий директор, соруководитель отдела структурных продуктов управления глобальных рынков компании «Тройка Диалог», не могла состояться вот так просто, с кондачка. 

Она несколько раз переносилась. То Филипп Джордан не мог, потому что у него назначались многомиллионные сделки, то не получалось у меня: надо было спешить на балет. В результате встретились мы совсем не там, где собирались, и не так, как задумывали. На основной сцене Большого театра отпорхала первая после долгого перерыва «Жизель».

У бортика, отделяющего партер от оркестровой ямы, вдоль которого стоят roll up мобильные стенды, сбилась привычная компания — хлопальщица Ядвига, клакер Рудик, мама балерины Светланы Захаровой, исполнившей заглавную партию, муж — скрипач Вадим Репин, ее духовник и еще человек тридцать простых любителей балета, истошно оравших «браво!».

По центру, прямо у дирижерского пульта, за которым можно видеть новейшие roll up стенды, выделялась меж тем колоритная фигура — аккуратно выбритый господин в дорогом костюме, с дорогой же черной сумкой, в которой любопытный взгляд мог заметить букет роз.

Господин фотографировал Светлану Захарову и графа Альберта — артиста Александра Волчкова, покорно выходивших на поклоны, а напоследок щелкнул партитуру, открытую на последней странице, и дирижерскую палочку, и впрямь живописно лежавшую на пюпитре.

«Зачем вам понадобился этот кадр?» — спросил я Филиппа Джордана, когда мы наконец встретились «как полагается», за деловым обедом в «Аисте». «Мне показалось, что есть в нем какое-то волшебство: музыка отыграла, а ноты живы».