Понять существо отношений авторского - субъективного и персонажного - объективного начал в произведениях Петрова-Водкина значит уяснить меру творческой активности, личного вмешательства художника в оформление характера и судьбы героя, иными словами - определить способ обобщения и организации жизненного материала.

Созданная им образная система претендовала на внутреннюю (по содержанию) и внешнюю (поформе) исчерпывающую полноту, своего рода замкнутость. Его живопись как бы наследовала основы классической гармонии, восходящей к традициям Александра Иванова, мировой художественной культуры. Герои его ранних произведений (Сон, 1910; Играющие мальчики, 1911; Купанье красного коня, 1912) словно колеблются между реальностью и нездешним существованием. Теперь ситуация меняется: если еще легка и воздушна походка женщины, ведущей за руку ребенка (Утро. Купальщицы, 1917), как будто она парит над землей, то взрослые и дети, населяющие картины Спящий ребенок (1924), Матери (1926), За самоваром (1926), обитают в сложном, многоплановом, но архи-тектоничном земном пространстве. Это персонажи, ощутившие свою связь с почвой, укоренившиеся в жизни.

Однако за бытовой достоверностью изображения, за конкретностью портретного облика (Рабочие, 1926) предчувствуется нечто большее, чем простое следование натуре,- действительность преображается на наших глазах. В лицах, движениях, позах героев, в окружающем их пространстве пейзажа или интерьера, кажется, проглядывает некий высший прототип - чаемое в характере человека, в самой природе, которые как бы тяготеют к космическому совершенству бытия. Искусство Петрова-Водкина в самой своей непреложной подлинности тяготеет к символу, возводя обыденное к сущностным проявлениям жизни человека на земле.

Интересное: Всех, кому интересны история искусства, живописи, красота и пропорции скульптур, приглашаем посетить наш портал "Скульптура и живопись в Микенах". Красочные иллюстрации, много интересной информации и публикаций.