Однако эстетический принцип обособления правды искусства от эмпирической реальности внешнего мира заставляет нас ощутить незримое присутствие автора, его волю: композиция ритмически организована и строго уравновешена,

низкая линия горизонта приподнимает героя над обыденностью и эта заданная точка зрения сразу определяет дистанцию между жизненной достоверностью искусства и действительностью, позволяя оценить степень художественного обобщения. Отстраняя, обособляя поэтический образ от изменчивого внешнего мира, от зрителей, над которыми он возвышается, автор вместе с тем как бы остается со своим героем: так, цельно увидев свою модель, он вполне солидарен с ней в восприятии окружающего. И автор и его герой вписаны в широкий социально-исторический контекст: раскинувшаяся за спиной художника панорама новостроек, созидательная жизнь столицы соединяют обоих как личности, чей труд воспринимается частью всенародной деятельности.

Героика и лиризм искусства начала шестидесятых годов не только сливали воедино голоса автора и героя, но и создавали особого рода монолитность художественного мира. В них звучала музыка для души и тела, которая помогала целостному восприятию произведений. Предлагаем Вам скачать mp3, что бы погрузиться в мир музыки и почувствовать всю глубину и настроения произведений тех лет. Здесь коренился секрет обаяния и силы искусства этого периода. По-видимому, именно поэтому скрытые в романтической приподнятости диссонансы и противоречия далеко не сразу были замечены; однако сами художники (те же Андронов, Салахов, Никонов, Жилинский, Попков, В. Иванов, Коржев) не только не удовлетворились достигнутыми успехами, но, кажется, с новой энергией продолжили поиски, подчас самым решительным образом отказываясь даже от собственных обретений и находок. К середине шестидесятых годов были созданы произведения, говорившие не только о возросшей зрелости и мастерстве живописцев, но и о новых тенденциях, родившихся в недрах описанного нами общекультурного направления.