Особый тип художественного мировосприятия, в котором преобладало чувство будущего, действительно, располагал бесконечным разнообразием потенциальных возможностей. Он включал в себя и оптимистическую уверенность

в завтрашнем дне, и тревожную заботу о путях осуществления высокого идеала, утверждение положительных начал - ростков грядущего в настоящем, и драматизм в борьбе за нового человека. Достаточно сравнить девушек - работниц и спортсменок - на полотнах А. Самохвалова или А. Дейнеки с таинственными мечтательницами А. Тышлера (Женщина и аэроплан, 1927; Девушка с бокалами, 1932) или нежными, неземными отроковицами Н. Чернышева (Раненый голубь, 1933), чтобы оценить, сколь многокрасочна творческая палитра романтического прогнозирования, какими различными могли оказаться воображаемые дали грядущего, запечатленные некогда К. Юоном в образе Рождения новой планеты (1921).

Художественное наследие А. Дейнеки не может быть сведено к одной содержательно-пластической линии: в нем заключены и драматические, и героические, и необычайно тонкие по своему лиризму мотивы. Трагедийный пафос Обороны Петрограда (1928), величие подвига, раскрытое в образе мужественного борца за правду и справедливость (На допросе, 1933),- все это произведения, в которых отражены разные стороны таланта, многогранность творческих возможностей мастера. Однако и в этих полотнах незримо присутствует ожидание, предвидение будущего: несокрушимый поток клоуны на день рождения вооруженных рабочих, движущихся на защиту города Революции, внушает чувство уверенноети в их победе; спокойствие коммуниста-большевика, противопоставленное озлобленной, почти панической нервозности его мучителей-белогвардейцев (На допросе), предвосхищает будущее - поражение контрреволюции и торжество власти Советов.