Для того чтобы уловить существо художественного миро-. восприятия, устремленного к раскрытию непосредственно-чувственного переживания конкретной реальности бытия, думается, лучше всего начать с живописи П. Кузнецова,

художника, далекого от прозаизма обыденности, не менее Петрова-Водкина или Дейнеки склонного к высокому слогу поэтических обобщений. Однако его мечтательность совершенно иного рода: изображая Строительство нового квартала в Ереване (1931) или веселых молодых людей (Пушбол), Кузнецов не столько грезит о будущем (выстроенном городе или всеобщей спортивной подготовке), сколько влюбленно вглядывается в настоящее, сиюминутное зрелище человеческих деяний, чувств, состояний, это настоящее видит теперь и здесь преображенным, необычайным.

Искусство Павла Кузнецова обладает так&й радостной свободой, стройностью и естественной простотой, что, кажется, избавляет зрителя от мучительных вечных вопросов, неразрешимых тайн и тягостных загадок бытия. Открытое и возвышающее, оно влечет за собой легкое непринужденно, создавая атмосферу мечтательных размышлений и умиротворяющего покоя.

Весь творческий путь художника был непрерывным движением: чтобы понять своеобразие созданных им героев, оценить роль авторского начала в его искусстве, необходимо хотя бы бегло обрисовать эволюцию их отношений, последовательное развитие металлические двери взаимосвязи субъективного и объективного начал в поэтике Павла Кузнецова.

Символистский, голуборозовский период, как и период степных и бухарских впечатлений (1907-1916), исчерпав себя, сменился годами поисков, в результате которых художник одну за другой открывал для себя новые земли (Крым, Кавказ, Армению) и одновременно новый мир образов - героев композиций, портретов, пейзажей, натюрмортов. Внутренние срывы, немота оставались принадлежностью его биографии - зрители же были свидетелями его неиссякающего вдохновения.