Личные свидетельства тех лет рисуют яркую, полную контрастов и в высшей степени динамическую картину художественной жизни начала двадцатых годов.

Речь шла не только о словесных столкновениях, спорах и диспутах, но о практической выработке основных направлений дальнейшего развития советской культуры. Поляризация исходных творческих позиций, связанных с различными группировками, каждая из которых как бы знаменовала собой одну из возможных тенденций общей эволюции художественных идей, играла безусловно немаловажную роль. Памятуя об этом, нельзя, однако, не обратить внимания и на другое: перечитывая сегодня пламенные манифесты тех лет и пытаясь соотнести теоретические высказывания, лозунги и программы, выдвигавшиеся mitsubishi electric различными объединениями, с творческой практикой, невольно убеждаешься в крайней противоречивости и постоянном расхождении между предложенным постулатом и реальными результатами художественных поисков. Выяснение групповых и направленческих особенностей тех или иных тенденций в целях нашего исследования представляется гораздо менее плодотворным, чем установление более общих содержательно-пластических линий культурной эволюции, обнаружение того центрального русла, в котором коренились жизнестроительные и формообразующие начала советского искусства.

Рассмотрение отношений автора и героя дает возможность подойти к наследию двадцатых-тридцатых годов как к некоему диалектическому, драматически-напряженному, но целостному единству. Это единство определяется выбором героя, с одной стороны, выявлением специфики его существования в пространстве и времени, его, как теперь говорят, хронотопом - с другой. Оба указанных момента принадлежат компетенции автора. Можно сказать, что образ героя во многом зависит от того, как истолковывает художник значение прошлого и настоящего в его судьбе, в какие пространственные отношения ставит его к окружающему миру, какое место находит для него на земле. Различные варианты эстетической интерпретации пространства и времени всегда несут в себе отпечаток авторского начала, с одной стороны, и своего рода ответной реакции - самостоятельной позиции героя, модели - с другой.