Однако условность, призрачность такого рода эстетических побед над внешней по отношению к я живописца действительностью дали о себе знать уже в конце 1910-х годов, заставив искать опоры в предмете и предметности - в том, что противостояло субъективным началам искусства.

Так снова заговорил о себе и потребовал своих изначальных прав герой. Культурно-эстетическая потребность, более того - прямая нужда в герое как живом лице, увиденном в его самозаконной целостности, активно возрастает в конце второго десятилетия XX века, чтобы получить новые гражданские идеологические стимулы в результате Великой Октябрьской социалистической революции.

Прежде чем обратиться к послереволюционному материалу, стоит подвести некоторые итоги: творческие поиски классиков XIX и начала XX века как высокие художественные традиции легли в основание новой социалистической культуры и мы постоянно будем встречаться с различного рода напоминаниями и самостоятельным истолкованием тех уроков прошлого, которые достались в наследство советской живописи.

Экскурс в историю позволил нам не только на практике познакомиться с различными типами оппозиции автор - герой, но и уловить определенную тенденцию ее эволюции: персонаж как самостоятельное лицо, индивидуальность, характер, личная судьба явился перед нами в разной мере сопутствуемый, представляемый или управляемый его создателем, творческая воля которого заявляла о себе с большей или меньшей активностью. Можно с уверенностью сказать, что в тех случаях, когда лирическое присутствие автора было скрытым, неявным, стыдливым, по выражению Д. Лихачева, то герой получал продажа шин и дисков большую свободу самовыражения, самодостаточности в пределах художественного целого произведения. То знание, которое есть у художника-автора по отношению к другому, персонажу, получало при этом широкие возможности зримо-пластического выражения. Образ героя оказывался внутренне и внешне характеристически завершенным, ему предоставлялось право своеобразного самоосуществления в своей обособленности, психологической неповторимости, в определении социального и профессионально-сословного положения в мире, в обществе, в жизни. Наибольшей полноты раскрытие такого рода самостоятельности человеческой личности достигло в реалистическом искусстве второй половины XIX века.