Достаточно представить себе одну из картин Федотова - Анкор, еще анкор!, - чтобы ощутить совершившиеся перемены. Перед нами как бы окно, открытое в совершенно иной мир.

Мы видим дымную комнату темной душной избы, освещенную огарком свечи, ее хозяина, рядового офицера, тупо муштрующего свою собаку: прыжок, еще прыжок, еще, еще... Создается впечатление, что чем дольше мы вглядываемся, тем хуже видим, словно плывет в глазах, туманится, двоится, зрителю мерещится, будто тень на стене растет и шевелится, одежда в углу оживает как чья-то фигура - не денщик ли это с трубкой...

Созданный Федотовым образ обладает особой, завладевающей воображением достоверностью: мы, кажется, невольно подчиняемся художественному внушению, www.vikontgroup.ru погружаясь в тягостность обессмысленной опустошенной жизни. На смену прозрачной четкости линий, форм, силуэтов теперь является новая живописная манера, как бы размывающая грани вещей, вязкая, подвижная, напряженная в каждом всплеске цвета, в каждом красочном мазке.

Нет и помину былого проясняющего, выявляющего объем и поверхность ровного света - вместо этого слабое пламя свечи выхватывает то один предмет, то другой, не столько высвечивая, сколько порождая тени. Самая материя, кажется, плавится в мареве красно-буро-коричневых жарких тонов - исчезла даже нежная привязанность Федотова к бытовым вещам, его знание и умение их высмотреть и показать: белая рубашка офицера и красная скатерть на столе, светлый ком шерсти - пес, мечущийся взад и вперед, едва различимая в сумраке скудная утварь - все утратило обыденную предметность, фактуру, различия материальных составов, все воспламенено и расплавлено чувством обжигающей боли, всепожирающей тоски.