Серьезной школой в начале творческого пути были для Корина поездки по стране, позволившие ему глубоко проникнуться возвышенно-просветленным духом древнерусских росписей.

На протяжении 1920-х годов он побывал в Киеве и Новгороде, Пскове и Старой Ладоге, Ферапонтовом монастыре и Вологде, Ростове Великом и Ярославле. Наследие Андрея Рублева, Феофана Грека, Дионисия в какой-то мере подсказало ему замысел картины Русь уходящая. Памятники мировой и отечественной художественной культуры составили тот духовный и зрительный опыт, с которым художник приступил к осуществлению собственных творческих планов. Может быть, именно поэтому первые большие работы Корина - этюды к картине - отличаются необычной для начинающего живописца законченностью, зрелостью замысла и исполнения.

Этюды к полотну Русь уходящая создавались на всем протяжении 1930-х годов. Композиция должна была стать, судя по эскизу, грандиозным групповым портретом типических представителей разных слоев и сословий дореволюционной России, запечатленных на холсте такими, какими их застала Октябрьская революция. Намерению художника не суждено было сбыться, однако долгий путь к картине стал серьезным профессиональным и жизненным опытом, определил главные творческие интересы к теме детские электромобили, и устремления мастера. Завершив предварительную работу, Корин, по-видимому, исчерпал основную идею произведения и вместе с тем ощутил настоятельную потребность в дальнейшем углублении тех проблем, которые раскрылись перед ним в процессе создания подготовительных этюдов.

Каждый из них представляет собой законченный одиночный, парный или групповой портрет. Строгая, почти монохромная цветовая гамма создает атмосферу напряженности и внутренней сосредоточенности, затаенной страсти. Стесненная композиция этих полотен делает остро ощутимой динамику переживания. Суровые, строго нахмуренные молодые и старые лица, потупленные в раздумье глаза (Отец и сын, 1931), красивые и изуродованные болезнью черты (Слепой, 1930-е годы), нервные, сильные, судорожно сжатые руки, энергичные, мужественные, импульсивные жесты и позы - все это, как говорил Достоевский, одного безумия люди, натуры, одержимые идеей подвижничества, непреклонные и цельные.