Творческий принцип Герасимова, допускавший свободное самораскрытие, действенную независимость личности героя, сохранял за автором права особого, высшего знания исторической судьбы, расширительно-всеобщего смысла внутреннего мира персонажа.

Перед зрителем являлся образ Колхозного сторожа - суровый, умудренный годами, кажется, с возрастом лишь окрепший духовно и физически старик, которого без труда можно представить себе во главе партизанского отряда в годы Отечественной войны; и рядом, может быть, его прадед - участник пугачевского бунта (Пугачевец), столетиями разделенный со своим потомком и вместе с тем родственный ему в чувстве человеческого достоинства, в готовности умереть за правду. Автор знает и помнит о прошлом, способен предугадать будущее своих героев, однако важно ему прежде всего их настоящее.

Нам приходилось уже говорить о живописности пейзажей Герасимова, которая обладала свойством оживлять, продлевать и охранять собой быстротекущий миг преходящих и изменчивых состояний природы. Ту же роль играл колоризм в портретах художника: тонкие, мягкие, звучные цветовые сочетания, занятия йога, тщательная проработка формы легким, бегущим мазком придавали лицу модели живую подвижность, оттенки настроений. Характер-тип не застывал раз навсегда остановленной маской, а как бы непрерывно вбирал в себя множество идущих к нему отзвуков внешнего мира - именно поэтому кажется, что созданные художником образы не замкнуты, не исчерпаны, не завершены в себе, но открыты зрителю, сообщаются с тем, кто их созерцает.