Демон для Врубеля не был отвлеченной фантазией, метафорой, смысл которой можно раскрыть, истолковать. Это был как бы увиденный в зримом образе внутренний двойник.

Врубель увидел своего Демона не извне, а в глубине самого себя, воспринял как образ, способный выразить все артистически-художественное, все гордое и дерзновенное, что таилось в его собственной душе, в романтическом подсознании. Можно было бы сказать, что демоническое - полуобнаженная, крылатая, молодая, уныло-задумчивая фигура - было олицетворением другого - я художника или его другое я.

Перечитывая письма Врубеля, нетрудно заметить, что восторженно-дерзкие, исполненные грандиозных планов и ослепительных надежд настроения, с которыми он некогда вступал в мастерскую Чистякова, год от году тускнели. Гордый сознанием творческих возможностей, художник переживал каждый свой взлет как катастрофу падения. Эскизы изготовление пеноблоков фресок для Владимирского собора в Киеве отвергнуты заказчиком, критика встретила в штыки панно для Нижегородской выставки, имя Врубеля стало нарицательным для направления, ему самому чуждого и враждебного, общественное мнение решило: Врубель - декадент.

Верный служитель прекрасного, он чувствовал в себе силы иллюзионировать душу, будить ее от мелочей будничного величавыми образами; словно Дон Кихот, он поднял меч в защиту красоты против жвачных скотов во славу вечных ценностей, попранных теми, кто откликнуться на новое не имеют сил, да и боятся своей публики   . Образ надменного бунтаря, Демона, он увидел как свое, творческим актом отторженное от себя внутреннее сокровенное существо - со сломанными крыльями, бессильно упавшими руками, глазами, исполненными тоски. Автор соединился со своим героем.