Взгляд умных внимательных глаз Безсонова, направленный на зрителя, обладает поразительной энергией внушения: начинает казаться, что не мы за ним, а он за нами наблюдает с прозорливостью человека, привыкшего внимательно слушать собеседника, хранить чужие нелегкие тайны.

Лицо, застывшее бледной усталой маской, оживлено этим слишком многое понимающим, словно помимо нашей воли проникающим в нас взглядом. С той же объективной тщательностью, как и все остальные детали портрета, написаны руки. Образ, созданный на холсте, постепенно поглощает наше внимание. Внешняя неподвижность фигуры только подчеркивает ее внутреннее напряжение: чуть подался вперед Безсонов, бледная кисть левой руки нервно сжимает трость. Мир внешний, видимый кабинет руководителя оказывается сопряженным с внутренним, духовным, интеллектуальным миром: сквозь оболочку, форму, пластически зримый облик проступает и обнаруживается целостный, глубокий, нашедший живописное воплощение характер-тип.

Этот портрет Перова позволяет сделать несколько обобщающих выводов. Здесь автор выступает в роли свидетеля, заинтересованного в прямой и непосредственной фиксации своих знаний и наблюдений. Его усилия направлены на возможную точность тех показаний, которые может довести до зрителя его беспристрастная кисть. Он летописец своего поколения, он неумолимый исследователь, способный верно передать внешний облик и угадать внутренний смысл явлений, на которые он хочет обратить наше внимание. Кажется, метод Перова полностью исключает потребность сказать своим искусством что бы то ни было о себе самом - он запретил себе не только пристрастность характеристики, но и эмоциональную интонационность живописного языка. Строгая достоверность, сдержанность выражений, доведенные до аскетизма, своеобразного творческого самоустранения, приводят к тому, что личность героя в определенной мере заслонила собою личность художника.