Мы очень рады видеть вас, Гость

Автор: KES Тех. Администратор форума: ЗмейГорыныч Модераторы форума: deha29ru, Дачник, Andre, Ульфхеднар
  • Страница 1 из 1
  • 1
Модератор форума: nekto21, Rada  
Красницкий Евгений. Форум сайта » 6. Город (Творчество форумчан) » Проза » Я Участковый. ("И чего в жизни не бывает...")
Я Участковый.
гамаюнДата: Четверг, 04.09.2014, 15:07 | Сообщение # 1
Сотник
Капитан
Группа: Советники
Сообщений: 1761
Награды: 1
Репутация: 4288
Статус: Оффлайн
Первая почти новелла. biggrin

Чапай.

Я - участковый… Сижу в своём кабинете и пишу подробный рапорт начальству. В должности участкового я уже девятнадцатый год и никак не думал, что попаду в подобный переплёт.
Дело, ставшее причиной и рапорта и этого рассказа, уже, можно сказать, завершено, однако…
Но наверное лучше всё по порядку…
Началась вся эта история с происшествия, не предвещавшего ничего особенно неприятного и сложного.
Почти четыре с половиной месяца назад некий Чувилин Виктор, заявившись ко мне с утра пораньше, написал заявление и потребовал принять меры. Дело обычное, особенно если учесть плотный, как осенний туман похмельный перегар, распространявшийся на всё обозримое пространство вокруг заявителя. По его словам, он - Виктор Чувилин, вчера получил аванс в размере 50 рублей и после того, как отметил столь знаменательное событие парой «чекушек», направился домой. Но по дороге подвергся нападению неизвестных злоумышленников и был ограблен на те самые пятьдесят рублей. Точнее на то, что от них осталось после покупки двух «чекушек», банки кабачковой икры, пары пачек «Примы», хлеба и спичек.
Злоумышленники, конечно, были не опознаны, а учитывая, что сам заявитель, как выяснилось после появления его жены в моём кабинете, приполз домой поздно ночью практически на бровях, в грязи и без денег. Рассказам о грабителях супруга, понятно, верила не больше моего, а за выдранный с корнем карман рубашки только выставила мужу счёт в виде весьма приличного синяка под глазом.
Заявление я принял, закон есть закон. Поспрошал для порядка пару его приятелей и на том похоронив бумажку в самом дальнем ящике, вздохнул с облегчением. Тем более никто на рассмотрении дела особо не настаивал.
Но прошло две недели и я осознал, что зря не придал значения происшествию…
Утром у меня на столе лежало ещё одно заявления об ограблении и на сей раз выглядело всё намного поганее.
Заявителем был механизатор того же колхоза Сопрунов Анатолий. Не первый парень на деревне, как говорится, но и далеко не последний. Специалист он был хороший и хоть никогда не против был заложить за воротник, но ни до прогулов, ни до каких иных проблем никогда дело не доводил. И, по его заявлению, вчера, получив «под расчёт» двести семьдесят шесть рублей, он с приятелем слегка обмыл это дело из расчёта «по чекушечке на брата», но «чекушечки» оказалось мало и в результате Толюня, как звали его в округе, потопал домой один, оставив приятеля на скамеечке у Дома Культуры. По дороге вдоль оврага именуемого Вражьим, он собрался было чуток передохнуть на травке и уже присел на корточки, намереваясь окончательно осесть на родную землю, как получил сильнейший удар в район шеи и потерял сознание. Очнулся уже в сумерках на дне оврага и без денег в кармане. Да и без самого кармана тоже… Рубаха была порвана чуть не на куски.
Сам Толюня вовсе не был хилым. Язык не повернётся назвать мужика тридцати четырёх лет от роду, ростом сто девяносто один сантиметр и соответствующим весом, слабосильным. Но, тем не менее, вырубили его одним ударом. А для этого надо обладать силой недюжинной. Произошло это почти в том же месте, где по утверждению Чувилина Виктора и на него было совершено нападение.
Осмотр места происшествия ничего не дал. Ну совсем ничего! Да и какие следы, если этим оврагом ежедневно утром и вечером прогоняется на выпаса стадо скота местных селян. В общем кроме, как сообщить в район и провести стандартные мероприятия по розыску не давших результата, мне ничего не удалось. То есть - «глухарь»…
Понятно, что попыток, хоть что-то нарыть я не оставлял, но так ничего существенного и не обнаружил, пока ещё две недели спустя мне на стол не легло ещё одно заявление. И на этот раз от доярки… Молодой разбитной незамужней девки, 24 лет от роду. По её словам, выданный аванс в 70 рублей лежал у неё в сумочке. Закончив вечернюю дойку и завершив дела на ферме, она отправилась к Дому Культуры, где привезли новый фильм, но договорилась дождаться подругу у поворота на краю того самого Вражьего Овражка. Подруга её и обнаружила на склоне оврага с огромной гематомой на лбу.
По словам Марьи Копиной, как звали пострадавшую, она стояла у берёз, которые росли на краю оврага и смотрела на его противоположную сторону, откуда должна была появиться подруга. Очень сильный удар в спину она помнит, а вот, как столкнулась лбом со стволом берёзы - нет.
По её словам - сумочка пропала. А в ней, и был только днём полученный аванс.
А вот это было уже тем самым, что иначе, чем медицинскими терминами здесь не опишешь. А поскольку я всё же не медик, то опущу соответствующую терминологию и скажу только, что на следующий день, будучи вызван «на ковёр», я на вышеупомянутом, но не описанном месте испытал все мероприятия интимного характера, кои имело в своём распоряжении районное начальство.
Прыти это придаёт заметно, но вот дело не сдвинулось с места ни на йоту. По прежнему нет ни следов, ни свидетелей. Собака, которую прислали, аж из области и о которой говорили только, что в превосходительных тонах и числили профессором собачьего сыска, села в лужу не хуже наших деревенских кабысдохов. Никаких зацепок не было вообще. Мысли были, а зацепок нет!
Понятно, что вырубивший Толюню одним ударом был силён, и то, что он так расчётливо толкнул доярку на ствол дерева, говорило о его опыте и сообразительности. Понятно так же, что он был полностью в курсе всех колхозных дел. Мало того… Он был информирован о том, кто и когда получил деньги.
Ясно, как день, что он был местным, поскольку никого чужого, за исключением киномеханика из района в колхозе в те дни не было. Но киномеханик исключался сразу. Не мог он одновременно заправлять ленты в проекторы и грабить колхозников. Стало быть, надо просчитывать и сжимать круг. И я сжимал… Но в кругу просто никого не оказалось! Точнее никого, кого можно было бы реально заподозрить в совершении преступления. Не Тётю же Алю, уборщицу в конторе колхоза в возрасте 72 лет? Или секретаршу-телефонистку Маринку, девчонку 18 лет от роду и ростом метр на шпильках с причёской и весом кошки? Бухгалтер колхоза, проработавший без малейших замечаний 36 лет, тоже никак не годился в подозреваемые. Была мысль, что это кто-то из отслуживших где нибудь в ВДВ … Таких оказалось двое, но у обоих алиби железнее линкора «Тирпиц». А это значит, что, как был я на нуле почти месяц назад, так и остался. Грядущий с полной неизбежностью очередной вызов в район, мог закончиться не только виртуальными сексуальными извращениями в кабинете начальства, а гораздо плачевнее. Людей грабят методично и сноровисто, а я ни тпру, ни му, ни кукареку!
Не знаю, что бы было дальше, но дня очередной получки я ждал уже почти с содроганием. И дождался… ……………………………….. Я уже говорил, что в медицинской латыни не силён, ну а без неё лучше пропустить всё то, что только бумага и может выдержать.
На этот раз ограбили сразу двоих. И хотя грабить их не составило бы труда и первокласснику, так они нарезались, но сам факт исчезновения честно заработанных денег в том самом злополучном овраге и при этом у меня под носом… Это уже был, пожалуй, вызов. Хотя действовал преступник на редкость ловко. Ни разу ни следов, ни чего-либо дающего его вычислить логически. И жертвы выбирал именно такие, которые словно сами просились на грабёж. В этот раз два приятеля, отметив праздник получения получки немеренными возлияниями, отправились всё той же дорогой вдоль оврага. Как они шли и сколько - они не помнили. Очнулись уже ночью, на дне оврага с порванной одёжей и сломанным ребром у одного их них. И опять! Никаких следов!
Надо ли говорить, что колхозники уже начинали бояться этой дороги, хотя она и сокращала дорогу вдвое? И надо ли говорить, сколько ласковых и нежных слов было сказано ими в мой персональный адрес? Я бы, наверное, пережил этот литературный поток, но начальство думало иначе и потому дало мне двух помощников, одного начальника и неделю сроку.
От начальника было пользы, как от ветеринара в танковом полку, а помощники оказались курсантами-практикантами из Школы Милиции. Так что, если геморрой можно считать приятным дополнением к тому месту, кое мы условились именовать чисто по-медицински, то я соглашусь, что курсанты мне сильно помогли.
В общем, неделя была на исходе, мои нервные клетки - тоже, а преступник даже не думал ловиться.
Вот в таком именно состоянии духа я и забрёл в очередной раз на место происшествия. Странно… Но все нападения произошли в районе 18-19 часов и именно вот тут. У поворота оврага и дороги , рядом с несколькими берёзами. Тут я прислонился к одной из них и провалился в глубочайшую задумчивость. А с чего собственно я взял, что грабил силач? Обёрнутый чем-то вроде войлока ломик отставит точно такой же след, что и остался на шее Толюни… А вырубить им может и пятнадцатилетний пацан, не хуже здорового мужика. Может потому никто ничего и не видел, что не замечал какого-нибудь сопляка, известного здесь каждому? У меня нехорошо засосало под ложечкой… Ловить в деревне мальчишку это ещё та радость! Ошибёшься, пусть потом и исправишь ошибку, на всю жизнь на парне чёрную метку оставишь. Да и отловить такого без железных доказательств просто нереально. А если их недостаточно, доказательств этих, то с меня же шкуру и спустят и прибьют на воротах. Да уж… Перспективка…
Шорох травы и удар сапога в землю почти у себя за спиной я услышал с явным опозданием. Вымотался за это время, а тут ещё и задумался, как девка на сеновале. Только и успел нырнуть вперёд вправо, вниз по склону этого чёртова оврага. Удар пришёлся в рёбра, чуть вскользь, разворачивая в обратную от нужной мне сторону, но очень сильно, дыхание враз схлопнулось, как перекрыл кто. Краем глаза заметил нечто серое, мелькнувшее за спину. Где-то скользом проскочила мысль, что если преступник решился напасть на сотрудника милиции, то наверняка добьёт. Одно дело грабить пьяных, а другое - напасть на сотрудника при исполнении. Тут до высшей меры шаг всего!
Упал очень неудачно… Откуда там оказалось старое бревно, не важно, а вот, что левую руку враз окатило такой болью, что даже в глазах потемнело. То, что руку я сломал, понял сразу. Перевернулся на спину и правой выхватил штатный ПМ. Сбросил большим пальцем предохранитель и зажав между колен сумел всё же передёрнуть, дослав патрон в патронник.
Теперь противник….
А он ждать себя не заставил. Едва я поднял голову от земли и глянул на него, он ринулся вперёд. Оставалось метра три, но… Я поднял ствол вверх и выстрелил в воздух…
Дальше удар и темнота.

Очнулся я от боли в левой руке и ватки с нашатырём, которым крутила у моего носа молоденькая сестричка. Меня куда-то везли на каталке. Очень бы хотелось верить, что не в морг. Вспомнил, что уже приходил в себя, но как-то смутно. Ага… Операционная… Врачи, анестезия и… Правильно… Весёлые белые барашки. прыгающие на травке. Или кому чего привиделось под общим наркозом. А может и после… Во всяком случае, когда я очнулся в палате, то барашков не увидел, хотя готов был поклясться, что они тут только что скакали и бодали меня, мерзавцы, в сломанную руку.

Все попытки выяснить чего это со мной - привели только к введению в меня полного шприца какой-то замечательной жидкости, моментально вогнавшей меня в сон. Я надеялся, что это спирт, пока не отрубился, но подозреваю, что всё же не он.

Неделю так и провёл… Очнулся, помочился, открыл рот, получил дозу, закрыл глаза… Вот и всё разнообразие.
То ли на седьмой, то ли на восьмой день давить мою любознательность фармацеей перестали и пустили в палату майора из районного отдела. Я его знал, мужик вроде нормальный. Потому спросил напрямую, что со мной и задержан ли напавший на меня преступник. Майор совершенно спокойно пояснил, что у меня оскольчатый перелом костей предплечья, но врачи говорят, что всё уложилось как надо и рука восстановится. Кроме того я, оказывается, не заметил, как сломал три ребра и ещё в двух получил трещины. То-то так дышится … А ещё сотрясение мозга, не самое шикарное, но для головной боли на пару недель хватит. В общем - порадовал… Но хоть врать не стал.
А вот вопрос о преступнике, как-то обошёл. Да, взяли, да, всё в порядке и мой «макарыч» на своём месте в оружейке. Только вот щёчки у него , как то зарумянились. Ой, нехорошо зарумянились…
Господи! Если бы я знал КАК нехорошо!

Старый Чапай заработал своё звучное прозвище ещё в юные годы, как за шикарные усы, так и за свою неуёмную натуру. Пороли его за его подвиги чуть не всем колхозом и повзрослев и даже поседев продолжал откалывать номера, ставшие уже частью местного фольклора. Как и за что конкретно, не считая усов, его окрестили Чапаем, да так, что его фамилию знали наверное только в Собесе, не помнил уже никто. Да и не так важно это. Важно, что дожив до семидесяти двух лет, он так и не смирился с перспективой спокойной жизни и время от времени напоминал односельчанам о своём существовании. Вот и мне напомнил…
Как оно начиналось никто, конечно, не видел, только Никандрыч, бессменный пастух уже лет тридцать внёс некоторую ясность. Гонял он на выпаса не только коров, но и вредное по природе козье племя. Вожак у этого племени был, да только не больно заботили его вопросы дисциплины в стаде. Поиметь козу, да пожрать, вот и весь интерес. Идёт за ним стадо или нет, его видно не шибко интересовало. За что и поплатился. Привезли откуда-то селяне козлёнка, какого-то особо породистого, дабы поголовье улучшить. Рос он притесняемый вожаком, поскольку чужой. Да только порода у него была больно … Гм… Крупногабаритная, что ли… Вымахал, что тебе лошадь не самая крупная. Пока мелок был - скромно себя вёл, а как возрос, начал в стаде свои порядке наводить. Прежнего вожака отметелил и выгнал, а стадо к дисциплине приводить принялся. И козы в очередь и чтобы из стада ни-ни! Никандрыч чуть молиться на него не начал, столько хлопот с его шеи снял.
Стадо козье и раньше недобрым словом поминали все деревенские псы и остальная живность тоже. А уж после нескольких конфликтов с новым козьим вожаком, собаки отваживались гавкать только из-за забора и только в присутствии хозяев.
И гоняли стадо аккурат мимо дома старого Чапая. Тот на самом краю жил… Как уж козёл этот к старику забрёл и как они договорились, то скрыто великой тайной и Чапаем. Но факт! Начал навещать старого баламута козёл всякий раз, как с пастбища или на пастбище своё племя вёл. О чём они там друг с другом блеяли, никто знать не может, но раз зашёл не ко времени к Чапаю с какими-то претензиями сосед. Голос повысил… А козёл, видно, на свой счёт принял, да на дыбы, да на соседа! Тот только и успел через забор перескочить… Бабы, что видели, говорили, что только шашки козлу не хватало. Так вот второй Чапай и появился. Оно бы всё ничего, да спохватился Никандрыч поздно. Чапай-то старый своего тёзку к табаку успел приучить. У самого запасы махорки, хоть табачную лавку открывай. Смолит с утра до ночи, а окурки для своего тёзки в мисочку, а когда и самой махорочки подсыплет. Не со зла видно, просто с тех окурков и дружба их видать пошла. Одному скучно, а тут гость по два раза на день, нотации не читает и к зелью ту же охоту имеет. Чем плохо?
Оно может и не плохо, да подсел на табак рогатый Чапай видно основательно. А у старого Чапая тут возьми здоровье и качнись. Две недели в больнице отлежал, да у сына в городе и остался пока. И лечение и помощь. Ему-то хорошо… А вот тёзке его в деревне ох, маятно! Кто ж козла, хоть и вожака стада сигаретой угощать надумает? Кто к этому делу пристрастие имеет – поймёт… Хуже похмелья это дело. Вот и Чапай… Маялся–маялся, да и пошёл на преступление. Ни калечить ни убивать, наверное, не хотел, да коли сами не угощают… Вот первого он и боднул, видно не втерпёж уже стало. Карман оторвал вместе с деньгами, что вместе с сигаретами лежали и слопал. А дальше видно сообразил, что не дело творит или просто на силу положился. Кто знает, что в козлиной башке творилось, но вот Толюню он уже рогами по шее приложил. И рубаху изодрал. Мужики-то, то в один карман пачку с табачным ложат, то в другой, вот от всех запах и идёт, а козлу, хоть суррогат из тряпки и то дело. Только в карманах-то деньги! Они тоже начинают табаком припахивать, коли часок в том же кармане полежат. А у девки… У неё вместо кармана сумочка. Вот и… Ну, а я сам… Даже обижаться не с чего - сам накликал. Сигарету вынул и с полчаса в руках тискал. А у Чапая неделю окурка во рту не было. Никандрыч-то некурящий… А тут я… Короче: привело пагубное пристрастие к табаку на преступную дорожку даже козла.
В общем дело, конечно, прояснилось, да вот у всего отдела теперь щёчки краснеют, как меня видят. А мне ещё в колхоз ехать!
Ну и что мне теперь делать? Требовать высшей меры для Чапая?


Здравы будьте ратники-люди служилые!!!

Пока я жив, я временно бессмертен!
Cообщения гамаюн
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
ДачникДата: Четверг, 04.09.2014, 15:26 | Сообщение # 2
Сотник
Сатрап
Группа: Наместники
Сообщений: 2260
Награды: 1
Репутация: 1960
Статус: Оффлайн
Цитата гамаюн ()
Я участковый…

Запахло Лукьяненко... wink


Сатрап (др.-перс. xšaθrapāvan — хранитель царства; пехл. šatrap, новоперс. شهربان‎) — глава сатрапии, правитель в Древней Персии. Назначался царём и обычно принадлежал к его родне или высшей знати. На своей территории ведал сбором налогов, содержанием армии, был верховным судьёй и имел право чеканить монету.
В русском и болгарском языках слово сатрап является синонимом деспота, тирана и самодура.
Cообщения Дачник
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
гамаюнДата: Четверг, 04.09.2014, 16:09 | Сообщение # 3
Сотник
Капитан
Группа: Советники
Сообщений: 1761
Награды: 1
Репутация: 4288
Статус: Оффлайн
Цитата Дачник ()
Запахло Лукьяненко...

С чего бы это? Не думаю, что Лукьяненко знаком был с Никандром, здешним пастухом, почившим лет пять как... И Чапай жил на самом деле... В деревне Окороково, 3 км от моего дома... И Рогатый Чапай не выдумка... Был такой бандит и вымогатель... Пока сигарету или хоть окурок не дашь не отстанет... И бодался не слабо...
Так, что всё с натуры...Ну почти...


Здравы будьте ратники-люди служилые!!!

Пока я жив, я временно бессмертен!


Сообщение отредактировал гамаюн - Четверг, 04.09.2014, 16:11
Cообщения гамаюн
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
ДачникДата: Четверг, 04.09.2014, 17:30 | Сообщение # 4
Сотник
Сатрап
Группа: Наместники
Сообщений: 2260
Награды: 1
Репутация: 1960
Статус: Оффлайн
Цитата гамаюн ()
С чего бы это? Не думаю, что Лукьяненко знаком был с Никандром....

У Лукьяненко новый роман из цикла дозоров, так и называется "участковый", как раз про такого вот милиционера из глубинки.
ну и поскольку некая таинственность произведению не чужда... snimayu_shlyapu

А вообще рассказик хорош.
Продолжение будет?


Сатрап (др.-перс. xšaθrapāvan — хранитель царства; пехл. šatrap, новоперс. شهربان‎) — глава сатрапии, правитель в Древней Персии. Назначался царём и обычно принадлежал к его родне или высшей знати. На своей территории ведал сбором налогов, содержанием армии, был верховным судьёй и имел право чеканить монету.
В русском и болгарском языках слово сатрап является синонимом деспота, тирана и самодура.
Cообщения Дачник
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
ВодникДата: Четверг, 04.09.2014, 20:47 | Сообщение # 5
Сотник
Прораб
Группа: Советники
Сообщений: 3566
Награды: 2
Репутация: 2892
Статус: Оффлайн
Юр, году эдак в 98-м, когда  я был молодым и зелёным мастером, мои "спецназовцы" научили обитавшего рядом с объектом козла курить. Нет, со стороны это выглядело забавно - козлина выкатывал глаза, тряс бородой, шумно затягивался и выпускал дым через ноздри, однако, потом стало не до смеха - эта рогатая сволочь терроризировала весь посёлок Медное. С сигаретой по улице нельзя было пройти. Козёл вёл себя как козёл - лупил рогами любого курильщика пока тот не бросал сигарету, после чего эта рогатая сволочь поднимала окурок с земли и начинала предаваться греху курения...
Короче, проду давай, Автор! biggrin


Ему повезло. Неужели мы хуже? У каждого должен быть сказочный сон, чтоб в час завершающий с хрипом натужным уйти в никуда сквозь Гранитный каньон... (с) С. Ползунов
Cообщения Водник
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
гамаюнДата: Понедельник, 08.09.2014, 18:13 | Сообщение # 6
Сотник
Капитан
Группа: Советники
Сообщений: 1761
Награды: 1
Репутация: 4288
Статус: Оффлайн
Вторая почти новелла.

Фортуна.

Было это году на четырнадцатом моего пребывания на должности участкового. И не зелёный выпускник юрфака, которого только-только пихнули на «землю», а всё же порой просто терялся. Только это, понятно, стороннему кому заметно не было. Да и как не растеряться-то, когда этакое на тебя вывалится?
Надо сказать, что читанные мною в ранней юности детективы классиков этого жанра, за годы службы сильно потускнели на фоне тех номеров, которые порой откалывали жители подведомственного мне участка. Фантазии акул пера явно не хватало, чтобы перекрыть привычную обыденность хитросплетений сельской жизни.
Сразу оговорюсь… Я совсем не из тех, кто считает селян в чём-то ущербнее городских жителей. Скорее наоборот, но в селе все на виду и скрыть что-либо от зоркого ока общественности, а также от ее же языков, намного сложнее. Хотя и в городе порой откалывают такое, от чего и Джон Ву бы прослезился, но на селе встречаются персонажи колоритнее и, я бы сказал, красочнее. Видимо сказывается самобытность села, его индивидуальность, которой нет в городе, где всех давно привели к общему знаменателю.
То, о чём я хочу рассказать - не выдумка и не моя фантазия. Обо всём можно узнать и из милицейских протоколов и дела о несчастном случае, которое и сейчас хранится в архиве местного РОВД, если только его не перекинули в область на долгосрочное хранение.
Но, думаю, читать протоколы всё же дело нудноватое. При написании документов, как-то не принято шутить или описывать эмоции, особенно работников милиции. Потому - попробую сам.

Знаете, есть на свете люди, для которых везение является настолько обыденным, что становится, по всей видимости, одной из статей функционирования организма. Что-то вроде безусловного рефлекса или даже инстинкта, вроде дыхания, сердцебиения или, скажем, пищеварения. Они об этом просто не думают, пользуются и всё… Такой даже если и расквасит нос, рухнув на дороге, то расквасит его не иначе, как о золотой самородок в лошадиную голову. Не думаю, что такие индивидуумы очень уж обыденны, скорее они - уникумы, но они есть, вот в этом могу поклясться любой клятвой. И живёт один такой уником совсем рядом с моим сельским домом, буквально в километре. В деревеньке о десяти домах – Кумомойка…
У самого меня везение никогда не выражалось больше, чем в гривеннике на дороге, но и то весьма редко. Потому всякое, сколько-нибудь существенное его проявление у других вызывало даже некоторую зависть. Нет, не чёрную… Везёт людям и пусть везёт побольше, это хорошо, но в данном случае к этому невольно примешивается досада на нелогичность того, кто это везение распределяет. Ну сами посудите, когда раздолбаю, пьянице и в общем-то полному дураку везёт так, что даже в народе он известен, не иначе, как Паша Неубиенный, то начинает охватывать раздражение. Просто потому, что тем, кому бы удача не помешала, она почему-то улыбаться не хочет. А вот такому…
Впрочем, дожив до возраста в сорок три года, Паша всё же превысил все допустимые нормы везения и исчерпал резервы у этой капризной дамы. А может кто из её начальства возмутился таким откровенным покровительством любимчику. Но факт, что в один прекрасный день на него рухнуло всё, что могло рухнуть и в течении года он испытал все прелести жизни неудачника и огрёб от всех, от кого только мог. Судьба, правда, потом вновь повернулась к нему лицом и принялась обласкивать с удвоенным рвением, компенсируя недосмотр, но …
Везение Паши проявилось ещё в самом нежном возрасте. Он сам того не помнил, но родня и соседи рассказывали, что старшая сестрёнка, непонятно зачем потащившаяся с годовалым братишкой на строительные леса у клуба, умудрилась его оттуда уронить. Угодил он прямиком в бадью два на два метра с водой и с метр глубиной. Причем эту бадью с матом и пинками прораб чуть не бегом поставил примерно за час до события и тогда же в нее срочно с двух насосов принялись качать воду… Короче, едва-едва успели – бассейн оказался готов, как раз к падению Паши. И кто скажет, что это не Его Величество Везение?
Дальше так и пошло. Поначалу народ дивился, потом привык, а как Паша подрос, стали даже спорить, какой фарт ему выпадет в следующий раз. Однако дураков спорить с тем, что от него отвернётся удача, после нескольких крупных проигрышей приезжих, не находилось.
Да и впрямь, как тут поспоришь? Перечислять все его подвиги было бы утомительно долго, но чтобы вы, уважаемый читатель, могли представить то, до какой степени может быть к месту Мадам Фортуна, приведу несколько примеров.
Будучи уже трактористом, Паша, выкушав пару «беленьких», отправился отогнать в гараж трактор. Но до гаража не добрался, а сверзился в трёхметрового откоса дороги, у насыпной дамбы.
Когда доярки, которых вывозили с работы по той же дороге, узрели картину… Мда… И трактор и Паша – оба лежали на боку метрах в трёх друг от друга. Но Паша устроился, положив ладошки под щёку, а трактор обошёлся без удобств. И Паша и трактор уютно посапывали: Паша носом, а трактор движком, дорабатывая остатки топлива.
Кому было хреновее: дояркам от смеха или Паше с похмелья, судить не берусь… Но факт – ни трактору, ни Паше не досталось ни царапины.
В другой раз прицепной тракторный рулонщик для скатывания сена в барабаны по 200-300 кг вдруг отказал. Паша, понятно, полез чинить. Что там случилось – хрен его знает, но неполадка оставляла крышку рулонщика, управляемую гидравликой, открытой, и именно поэтому работа встала. Чем руководствовался в момент ремонтных работ Паша – не известно, но он влез головой в барабан рулонщика и чего-то там постучал. Идея оказалась вроде бы верная – гидравлика сработала… Но ведь и крышка захлопнулась! Его помощник, наблюдавший за процессом починки, словил обморок, поскольку по всем правилам теперь хоронить Пашу предстояло раздельно с его головой. Но… Почему крышка вторично заела и встала именно тогда, когда промежуток достиг размера шеи Паши, никто так и не понял. Когда ломами приподняли несостоявшуюся гильотину и освободили везунчика, то первыми словами его были: «Чего возились? Я же ссать хочу…..!!! И шею поцарапал… Бл….!» С этими словами Паша и умчался за копну сена…
Можно было бы продолжать и дальше, но думаю, даже этого хватит на десяток обычных людей. У него же нечто похожее происходило с регулярностью лунных фаз.
В конце концов, даже жена перестала дёргаться при очередном происшествии и даже после большого пожара, когда выгорела целиком деревня в полсотни домов, где Паша по стечению обстоятельств гостевал у каких-то родичей, только поинтересовалась, не прожог ли её мужик новую рубаху.
На этот раз всё началось с обычного церковного праздника. Не помню уже, что там за святой родился или помер, как раз в дни после первого укоса и до начала сбора озимых. Но повод напиться подвернулся вполне достойный, и мужики, вдруг явившие пламенные религиозные чувства, принялись отмечать столь светлый день.
Ну, а поскольку никто ради одного святого отменять рабочий день для всего колхоза не будет, то и возлияния в честь мученика начались с окончанием оного.
А надо сказать, что поскольку в колхозном магазине водку отпускали весьма осмотрительно, то в округе появился альтернативный источник.
Лукериха хоть и гнала самогон и торговала им, но имела свои правила, через которые никогда не переступала. Молодёжь к ней даже подходить не пробовала, знали - пошлёт подальше, да ещё отцам расскажет. И откровенную сивуху не продавала. В общем, работала за совесть и с любовью к искусству. Потому и избегала жёстких репрессий со стороны общественности, да и я, признаюсь, смотрел на это сквозь пальцы, хотя и предупреждал регулярно.
Но на этот раз… Не знаю, чёрт ли её попутал, или любовь к искусству, но тетка зарвалась.
Прослышала она, что на закрытом предприятии «Полёт», работающем на космос, как говорили, что-то промывают спиртом, а спирт тот потом утилизируют, проще говоря - сжигают. Понятно, что вся её натура возмутилась против такого разбазаривания народного добра. Ещё бы! Одно дело ей сколько возиться, чтобы чистый самогон отогнать. А тут… Отстоял, перегнал для очистки… Нет, не спирта, а совести… Ну чтобы чего лишнего не попало. И всё!
Как уж она подбиралась к технологам и рабочим и как их уговаривала, не знаю, но подобралась…
В результате одним поздним летним вечером, племянник втащил в дом два сорокалитровых бидона с вожделенной жидкостью.
И Лукериха отдалась творчеству. Знала она своё дело отменно. Этого не отнять. Но не знала химии!
Баба дважды перегнала продукт, не считаясь с возникающими потерями и, наконец, попробовав на язык зелье, осталась довольна. Кстати… Сама Лукериха отродясь не пила. То есть - вообще!
Ну, а дальше события развернулись, как им и следовало разворачиваться.
Мужички, отмечавшие святой праздник, оприходовав купленное в Райпо, рванули к Лукерихе. Та не поскупилась и отпустила в кредит. Да и продукция новая, нужна реклама. В общем, новоявленные христиане нарезались от души.
Утро было страшным… Ещё по темноте одна из жён нашла-таки убежище праздновавших светлый праздник (да, собственно, не впервой ей было из этой заброшенной сараюшки мужиков гонять) и чуть не слегла рядом с ними сама. Лица у всех были вздувшиеся, синие, языки наружу и никто, похоже, не дышал. Скорая констатировала серьёзное отравление. Не приди баба и всем бы конец! А так отделались параличами и почти убитыми почками. Все двенадцать лежавших в сарайчике. Не хватало тринадцатого! Кого? Правильно! Именно Паши и не хватало. Бросились искать. Если куда по нужде понесло, то там мог и свалиться. А времени оставалось мало. Врачи торопили. Даже если час потеряют, то уже не спасти. Подняли всех. Обшарили всё вокруг. Пускали собак, всё бесполезно: Паша исчез. На третий день на берегу реки Троицы, что впадает в Горьковское водохранилище, нашли его пиджак и штаны. В воде мальчишки разыскали и сапоги.
Становилось неприятно. Если при таком отравлении он полез в воду, то выйти из неё у него шансов почти не оставалось. И всё равно никто не верил, что Паше конец. Это же ПАША! ПАША НЕУБИЕННЫЙ! Каждый был уверен, что скорее китайцы с тараканами вымрут, чем с ним случится беда. Но, похоже, на этот раз беда всё же случилось. В тот же день нашлись двое рыбачков–пенсионеров, видевших, правда весьма смутно, поскольку дело было ночью, хоть и летней и, к тому же, после пары согревающих рюмашек, что какой-то мужик полез в воду, чего-то распевая. И именно там где покоились пашины штаны. В общем, народ начал снимать шапки. Вызвали водолазов, но у самого места утопления, найти тело не удалось. Что и не удивительно: тут Троица крутит течением и всё, что попадает в воду, выносится в водохранилище. Так что тело, скорее всего, всплывёт километрах в пяти вдоль берега.
В общем, на девятый день, как ни горько, а поминки решили справить. И то… Был бы жив, давно бы вернулся домой.
Народу пришло много. Родни у Паши хватало, друзей весь колхоз, а о приятелях и говорить нечего. Столы на улице в два ряда, вдоль дороги. Кто поел – на травку отдыхать. У дома толпа не толпа, но толчея изрядная.
Появился и местный инструктор райкома партии. Речь сказал, помощь вдове обещал. В общем, всё, как положено. Поговорили люди. Выпили по второй и тут со спины к сидящему в сторонке инструктору кто-то подходит. Ну, гость или кто ещё и инструктор, понятно, даже не повернулся.
- А чего тут? - вопрос, конечно, на поминках странный, но кто знает… Инструктор, как вежливый человек, ответил:
- Поминки… Неужто не в курсе? - а сам даже голову не повернул, не барское, де, дело…
- А… - тот, кто спрашивал, подумал и добавил, - Вот как… Отмучился, стало быть… Ну, земля ему пухом… Плесни-ка мне, помяну… Да и башка трещит…
Инструктор плеснул и, наконец, оглянулся…
И чуть не обделался, как сам потом говорил. В одних трусах и с такой рожей, что Вий перепугался бы, за смородинным кустом стоял… Ну да… Вы правы… Стоял Паша, собственной персоной. Хорошо еще, что инструктор Пашу в лицо, кроме, как по фото, что стояло у икон, у дома никогда не знал. А опознать по фото механизатора-передовика с Доски Почёта, на которой Паше тоже довелось повисеть, от того, что стояло сейчас перед ним, не в состоянии бы был даже сам Ломброзо.
- ТовариЩ! - инструктор, еще не понявший всю прелесть случившего, конечно возмутился, - Вы куда пришли? – и тут, наконец, все повернулись к ним.
- Домой… - Паша был прост и в этом прекрасен. Он просто пришёл домой на собственные поминки и теперь не мог понять, чего в этом особенного? Ну, а коли так, то и налитый стакан к делу. И когда он провозгласив:
- За покойного! – и одним глотком опрокинул в себя двести грамм водки.
Народ начал падать… Кто в конвульсиях, кто - в обморок, а кто и от контузии. От контузии - конкретно инструктор партии, в которого попала полуведёрная салатница с оливье. Метнула её супруга Паши, но промахнулась. А вот дальше началось то, что описывать не берусь. Скажу только, что увидеть сцену, в которой крепкая баба почти сорока лет в чёрном платье и в чёрном платке с увесистым воспитательным предметом в руках, несётся за мужиком в одних синих сатиновых трусах, по полю колосящейся ржи, расцвеченной васильками в цвет трусов преследуемого, и при этом выдавая словосочетания, которые ещё надо перевести, прежде, чем краснеть, мне раньше не доводилось и надеюсь, не доведётся впредь. Понимаете, жить хочется…
Пресечь такое по должности положено было мне, но если честно… И участковый - тоже человек! Завести моего «козлика» стоило неимоверных усилий, и мы со старшиной Рабцевым пустились в погоню. Нагнали! Километров за пять, под обрывом на берегу Горьковского водохранилища. Да… В обнимку… Говорю же – везунчик чёртов!

Приключения Паши выясняли два дня. Лукериха вся словно обуглилась, постарела враз. Не хотела баба плохого, да ведь Закон. Да её и не наказание убивало. Свои же все, с пелёнок каждого знала.
А тут, видите ли, какое дело. Спирт-то и впрямь почти чистый. И на вкус его никак не распознать, только для промывки деталей каких-то космических использовались добавки, которые отгонкой не отделимы. Их совсем мало, но ядовиты они сильно. Потому и сжигали отработанный.
А везение Паши и впрямь оказалось беспредельным. Три бутылки самогона старой выработки, из тридцати, что взяли мужички у Лукерихи, непонятно как затесавшиеся в продукцию свежего производства, достались именно ему. Почему он покинул общее собрание и как оказался на берегу, он помнит смутно. Потом, видимо, чуток освежившись, он забрёл к другой местной достопримечательности, известной в народе под прозвищем Чадушко. Рассказывать о нём не буду, этот персонаж достоин отдельного, пристального рассмотрения в отдельной почти новелле. Скажу только, что эта разновидность Хомо Сапиенса обладала другой особенностью, которую можно назвать уникальной живучестью. Пил всё, от коньяка до пролитуры, тормозухи и сапожного крема.
Вот с ним и завис Паша, потребляя запасы того, что в обычном состоянии потреблять бы просто испугался. Понятно, что при таких условиях почти восьмидневный марафон не удивителен. На девятый Паша решил таки идти сдаваться жене. Ну, а саму капитуляцию я уже описал.
Осталось только добавить, что досталось теперь Паше на всю катушку. И били его регулярно родственники пострадавших от попойки, и я, отхохотавшись, разозлился неслабо и давил Пашу, как мог. Выписывал по любому возможному поводу классические «пятнадцать суток», и Райком партии тоже не забыл контузию инструктора, хотя над ним округа ржала не меньше, чем над Пашей, прозвав «Панцером». В общем, хлебнул за всю жизнь.
Но если можно так сказать, у этой истории была и положительная сторона.
Да-да… Не смейтесь.
Во-первых: закрылось предприятие Лукерихи. Тут уж местные бабы своей властью вопрос решили. И+ надо сказать, брались бы они так за все дела, в стране был бы идеальный порядок.
Но это видно скорее для того, чтобы душу отвести. Наколобродила баба знатно и изучать химию ей теперь предстояло в местах не столь отдалённых. Не говоря уж о том, что досталось и её племяннику и технологам на заводе и много кому…
И, кроме того, в округе стало на двенадцать трезвенников больше. Причём абсолютных. Как по личным убеждениям, так и по медицинским показаниям. От параличей они избавились и пришли во вполне рабочее состояние, но вот прозвище «Двенадцать Опостолов», чаще произносившихся не столь благозвучно, но более верно «Двенадцать Остолопов» приклеилось намертво. Каждый из них, да и все вместе, они были ещё теми гавриками и наверняка достойны ещё одной почти новеллы. Что же касается Паши, то его стали теперь величать не иначе, как Иудушка Неубиенный или проще – Тринадцатым Остолопом.

Наверное, искать в этом рассказе сложные философские подтексты было бы неверно, но вот кое-какие жизненные поискать стоит. Например, если улыбается тебе Удача, не стоит допытываться, на сколько нашей дури хватит её расположения.


Здравы будьте ратники-люди служилые!!!

Пока я жив, я временно бессмертен!


Сообщение отредактировал гамаюн - Понедельник, 08.09.2014, 18:24
Cообщения гамаюн
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
ДачникДата: Понедельник, 08.09.2014, 18:31 | Сообщение # 7
Сотник
Сатрап
Группа: Наместники
Сообщений: 2260
Награды: 1
Репутация: 1960
Статус: Оффлайн
Отличный рассказ.
Особенно порадовали слова:
Цитата гамаюн ()
Потом, видимо, чуток освежившись, он забрёл к другой местной достопримечательности, известной в народе под прозвищем Чадушко. Рассказывать о нём не буду, этот персонаж достоин отдельного, пристального рассмотрения в отдельной почти новелле.
wink


Сатрап (др.-перс. xšaθrapāvan — хранитель царства; пехл. šatrap, новоперс. شهربان‎) — глава сатрапии, правитель в Древней Персии. Назначался царём и обычно принадлежал к его родне или высшей знати. На своей территории ведал сбором налогов, содержанием армии, был верховным судьёй и имел право чеканить монету.
В русском и болгарском языках слово сатрап является синонимом деспота, тирана и самодура.
Cообщения Дачник
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
ВодникДата: Вторник, 09.09.2014, 11:16 | Сообщение # 8
Сотник
Прораб
Группа: Советники
Сообщений: 3566
Награды: 2
Репутация: 2892
Статус: Оффлайн
Присоединяюсь к мнению тов. Сатрапа. Юр, это заявка на сборник новелл, способных составить конкуренцию бессмертному участковому Анискину. С нетерпением жду продолжения.

Ему повезло. Неужели мы хуже? У каждого должен быть сказочный сон, чтоб в час завершающий с хрипом натужным уйти в никуда сквозь Гранитный каньон... (с) С. Ползунов
Cообщения Водник
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
гамаюнДата: Пятница, 26.09.2014, 20:00 | Сообщение # 9
Сотник
Капитан
Группа: Советники
Сообщений: 1761
Награды: 1
Репутация: 4288
Статус: Оффлайн
Третья почти новелла.

Судьба.

Служба в милиции… Рапорта, доклады, сводки, ориентировки, меры пресечения, задержания, аресты…
Однако их всего этого романтического списка участковому по большей части достаётся только первая половина списка. Бумаги, бумаги, бумаги… Для разнообразия есть меры пресечения, но и они выливаются в мелкие штрафы, которых участковый старается избегать, просто потому, что штраф бьёт не столько по пьяньчуге или дебоширу, сколько по его семье. А им и так достаётся от непутёвого папаши. А задержание на пятнадцать суток, которое действительно имеет заметный эффект, не одобряет районное начальство. Это же нераскрытое преступление и портит показатели района.
Вот и копается участковый в ворохе краденых кур, пропитых самоварах и прочей мелочи, вроде пьяных дебошей. Многие могут воспринять это как незавидную долю, ссылку своего рода. Да так оно и есть в общем-то для амбициозных юнцов, мечтающих о трубке Мэгре и мировой славе сыщика. А участковый - это работа. Помнится, провожая меня из школы милиции, майор, выписывая направление, сказал, что участковый это или тупик или призвание. Похоже, для меня служба участкового и стала смыслом жизни.
Все, кто рассуждает о моей работе, видят только то, что им хочется видеть. То есть нервотрёпку и бесконечные нагоняи от начальства по любому поводу, мотание по району по пустякам, стук посреди ночи в дверь баб, умоляющих утихомирить расходившихся муженьков. Всё это так, но они не видят главного.
Участковый в отличии от, скажем, следователя прокуратуры, всегда с теми, кто отдан под его власть. Он знает и общается с ними не только в допросном кабинете или на суде. Он живёт с ними вместе и знает этих людей в обыденной жизни. Видит, как они рождаются и растут, как гибнут и как добиваются успеха. И участковый всегда рядом.
Жизнь и длинна и коротка… Длинна для молодого, рвущегося навести порядок во всей вселенной, лейтенанта, только что вставшего на путь служения народу. И коротка, очень коротка для седого капитана, не сегодня-завтра уходящего в отставку.
Двадцать лет не один день. Чего только не случилось за это время, даже вспомнить не возьмусь. Но вот бывают такие… Нет… Делом это не назовёшь, хотя есть по нему бумаги и много. Скорее беда на всю жизнь. Нет, и это не то… Не знаю я как назвать … Проще рассказать вам как есть, а уж судить вы будете сами.
Тридцать четыре полноценных жилых села у меня под началом. Да двенадцать почти обезлюдевших. Переехали люди в центральные усадьбы трёх колхозов, которые в мой участок входят. Деревни разные… Есть крупные, как Вершинки, почти в триста пятьдесят дворов, и есть такие как Кумомойка. Жилых домов в ней всего девять, да ещё с пяток старых, полуразобранных срубов. Интересная деревенька надо сказать. Стоит на бугре во впадинке на вершине. Домов не видать, края впадины, что стена, всё скрывают. С одной стороны болотинка подпирает бугор, с двух - овраги глубоченные, пусть и заросшие теперь кустарником. Пересыпали их в углах, чтобы не росли дальше, а раньше, видно, они защитой служили для жителей. Деревенька хоть маленькая, да древняя. Находили здесь монеты аж времён Ивана Грозного, как говорят. Раз клад нашли в десяток монет серебряных, да пяток украшений женских. Домодельные украшения, историков такие мало интересуют, да клад-то семнадцатого века!
Вот и призадумаешься, сколько людей в ней жизнь прожили и каких людей…
Летописей, понятно, никто не вёл, но если задуматься…
Вот девять домов. Девять семей на моих глазах там жили. Разные люди. Тот же Паша Неубиенный - Остолоп Тринадцатый, оттуда. И Иван тоже… Иван Пруснин.
Познакомился я с ним тогда ещё, в лето шестьдесят седьмого… Два месяца, как к месту службы прибыл. Месяц предшественник мой меня в курс дела вводил, да с людьми знакомил. На постой определил к вдове, одних лет с моей матерью. Муж у неё честно войну прошёл, ранен не раз был, вот и сказалось железо в теле. В землю утянуло раньше времени. Но баба крепкая оказалась, двух сыновей с мужем подняли, да дочку младшую сама уже ростила. Эта самая дочка её - Лизавета… Двести веснушек при двух косичках и тринадцати лет от роду, надо мной шефство взяла. Что да как на деревне, какие новости в колхозе - всё от неё узнавал. Ну и в «ординарицы» сама определилась, меня не спрашивая. Суп ли согреть, пуговицу пришить - всё на себя брала. Смущала она меня этим до умопомрачения и разнообразной расцветки лица, особенно, когда вышагивала рядом со мной по деревне и только презрительно щурилась, разбрызгивая веснушки в ответ на дразнилки мальчишек. Пытался гнать, но кроме фырканья и вздёрнутого носа ничего не добился. Ну откуда же мне было знать, что конопатая моя «ординарица» моей женой станет! Опорой на всю жизнь!
Вот она и подняла меня стуком в дверь в тот вечер. Едва поднялся, а она уже в комнате и китель мне на плечи набрасывает.
- Скорее… Скорее… Мужики Пахома вешать повели! – от такого я даже опешил. - Ну же… Быстрее же, товарищ лейтенант! -мать ей настрого запретила меня по имени звать, не солидно, милиционер всё же. Но от имени–отчества она уклонилась и так и звала меня до самой почти свадьбы нашей, хоть и не был я уже лейтенантом.
Выскочили, бежим, а «ординарица» только подгоняет и впереди сандалетами шлёпает. Пока бежал, успел всё же себя немного в порядок привести.
За деревней уже, увидел людей. Много… Наверное почти все, кто не на работе был. Шли медленно. Мужики, женщины, молодёжь… Лица у всех невесёлые. По разному, но у всех горе на лицах читалось…
Подходили уже к небольшому взгорку, на котором растрёпанные ветрами с десяток старых сосен ветви вширь раскидало. Это после уже мне рассказала «ординарица» моя, что здесь лет сто назад банду татей живьём в землю зарыли за зверства их и сосны посадили. Проклятое место ...

Пробился вперёд, а там бредёт с петлёй на шее человек. Седой уже весь, но видно, что не старый особо. Лет так за пятьдесят с хвостиком коротким. Руки за спиной скручены. Тут уж у меня злость брать начала. Это, что же такое делается? Самосуд! Не мог я такого допустить и по должности и по характеру своему. Хотя… По теперешним своим годам… Не знаю… Наверное «припозднился» бы, пожалуй. Но то - теперь…
А тогда, встал поперёк дороги и сказать не знаю что. Ну прокричал :
- Стой! Прекратить! – а дальше чего?
- Пахом это…- выступил вперёд пожилой уже мужчина с орденскими планками на пиджаке, - Ерофеев… Полицай. - И видимо ожидая, что этого вполне достаточно для объяснения, толкнул связанного вперёд.
Но я перехватил конец петли и не дал двигаться дальше. В голове вертелись сводки, ориентировки… Ерофеев! Ага… Измена родине! Сотрудничество с фашистами… Двадцать лет, сослан под надзор… Принудительные работы по месту поселения… Так вот в чём дело!
Теперь понятно почему так народ осерчал, хотя если вдуматься… Чего такого нужно сотворить, чтобы и через столько лет душа не сдержалась?
Но и самосуда допускать нельзя!

- Прошу всех разойтись! – кричу, а сам потом обливаюсь. Ну как не послушают, чего тогда делать? За наган браться? А смогу? Свои же, не враги!
Ко мне придвинулся ещё один ветеран с несколькими орденами на груди.
- Лейтенант, уйди с дороги… Не бери греха на душу… Нельзя такой мрази на свет божий глядеть… В фильтрационном лагере, на сортировке он служил, погань… Отойди, мы сами всё…
Не знаю, что дальше бы было и думать о том не хочу, только «ординарица» моя оказывается прежде меня, председателя подняла. Он мне в подмогу и прибежал. Не молод и тоже повоевал. Видел я как он на этого Ерофеева глянул и кулаки сжал… Точно сам бы петлю на его шее затянул, да нельзя. Власть он Советская, а потому закон соблюдать должен в первую голову. Так и стояли вдвоём, да Лизавета у меня за спиной. Подмога тоже…
Кто знает, может и смяли бы нас с председателем, больно горя в округу война много принесла. На памятной доске, что в центральной усадьбе, поставили 236 имён… Сейчас, через двадцать два года после войны, мужиков едва чуть больше, чем погибло. А сколь в лагерях фашистских сгинуло, сколь от ран уже после победы в землю легло… В некоторых сёлах по 3-4 мужика всего и вернулось. А этот может их и убивал и в концлагерях мучил… Как бабам, которые уже четверть века одни жизнь коротают объяснить, что не по закону такое? Оно конечно по совести то… Но совесть к бумаге не подошьёшь. Почему его не расстреляли, я позже разобрался, повезло паскуде, но тогда… Сколько мы с председателем народ уговаривали остановиться, сказать не берусь, только помнится - вечностью показалось. Но похоже не справлялись мы… Мужики вроде в разум вошли и отступать в стороны начали, а вот бабы… Они ж на работе молодость иссушили, всю жизнь ради детей положили. А сколько из них тех детей в те годы только в памяти и сохранили? А тут этот заявился… Не сам, понятно, куда отправили - туда и привезли… Только …
В общем повесили бы его бабы и, похоже, суд за самоуправство их не пугал. Да каким судом вдову, да сына потерявшую мать, испугать можно?
Когда появился перед нами Иван я и не заметил, только вдруг примолкать стали бабы.
Иван кепку снял и зажав в кулак поклонился… Сначала направо, налево и наконец тем, что в центре.
- Люди! Дайте скажу… - я услышал, как председатель выдохнул, да и сам едва дух переводил, а Иван продолжал. Не спешил, словно каждое слово про себя, прежде, чем сказать проговаривал. - Знаете вы меня… Не чужой я здесь. Войну честно прошёл, работал тоже… Никогда ничего для себя не просил… А вот сейчас прошу вас… С поклоном прошу. Оставьте эту мразь… Пусть на жизнь нашу смотрит… Пусть знает, на что свою разменял… Пусть дети наши… Внуки, у кого есть, видят какие они бывают, шкуры продажные… Слова пусть ему больше никто не скажет, но пусть идёт сейчас с участковым… Прошу вас, бабы.
Как ушли и как до кабинета моего добрались помню частями. Ни на какой полосе препятствий и никогда больше так не выматывался.
В общем поселили Ерофеева в заброшенной и полуразвалившейся хибаре в стороне от села. Работу дали скотником на свиноферме, что рядом была… Так и пошло. Приходил он отмечаться у меня, да досмотр регулярно у него проводился, согласно предписанию. Вот и всё общение у него было… Даже продавщица в магазине, кроме, как цену, за покупки слова ему не говорила. Но то - по обязанности. Поначалу мальцы и в окна ему камни кидали и дразнили, покуда старшие не пояснили, что такой и камня не достоин. Нет его для селян и всё тут.
Как он смог так жить я не знаю. Но жил…
Случилось это в апреле… Снег уже стаял, земля чуть подсохла, даже травка вовсю зеленеть взялась. А тут и майские праздники.
Крестьянину по весне праздников не бывает, но День Победы! Вот к вечеру мужички и собирались по дворам, отмечали, чем было.
Ну, а я с обходом по участку, мало ли чего.
До Кумомойки добрался уже ближе к закату. Прошёл по дворам, поздравил хозяев, поинтересовался, не случилось ли чего… И к Ивану Пруснину зашёл.
За стол он меня посадил, за которым сидело с ним ещё четверо. Мне уже торопиться было некуда, да и поговорить с Иваном хотелось. Дело Ерофеева я изучил, как мог тщательно, специально для этого в область съездил, нам-то только постановления и предписания спускали, а дела по таким статьям, как у Ерофеева, КГБ вело.
Выходило, что служил тот в линейной части полиции неподалёку от Умани. Это после декабря 1942 года, а вот пропал без вести он в августе 1941 года… По его утверждению - прятался в лесах… После войны скрывался до 1947 года. Арестовали под Новосибирском. Было несколько заявлений, что видели его то ли в охране, то ли ещё в какой должности в одном из фильтрационных лагерей для военноленных, на сортировочном пункте. Но тот лагерь был к осени 1942 года свёрнут, все оставшиеся пленные уничтожены. Документация по этому лагерю погибла в пожаре. Немцы, отходя, запалили канцелярию в Умани. Там же и досье на полицая Ерофеева сгорело. В общем получил он, как пособник свои двадцать лет и думал всё на этом. Вот и непонятно мне было почему Иван за него вступился…
Мужички, что за столом сидели, вскоре откланялись, остались мы с ним вдвоём.
Он… Седой мужик, в отцы мне годный и я,- желторотый мальчишка в форме. Однако не спровадил, а налил стакан. Почувствовал я, сейчас отказаться нельзя. Выпили… Помолчали…
- Знаю, лейтенант, зачем ты ко мне зашёл… Сиди, не трепыхайся… - остановил он меня, - Правильно всё… И по должности своей и по жизни обязан был зайти. Спасибо, не сразу пришёл… В сердцах я тогда был. Будешь ещё? - и видя моё колебание, усмехнулся, - ладно… Понимаю… Много для тебя пока… Молод. Но, что себя держишь - молодец. А я - ещё …
Опять помолчали…
- Молод ты ещё… Горя нашего не хлебнул. То - не в обиду… Того горя никому не надобно… - Иван ещё помолчал… - Но понять сможешь…
В сорок первом ещё в начале июля нас призвали. На формирование в Горький отправили. Меня тогда через две недели уже в боевую часть с остальным пополнением определили, а вот Пахома куда-то дальше отправили. Драка была страшная… Мясорубка, и всё слово. Но до ноября наш полк в боях был. Потом на переформирование. И опять фронт… Ближе к весне, после праздника уже, уцепились мы за одну деревеньку… И названия-то не помню, а может и не знал никогда. Не важно… Наша та деревенька… Только накрыло меня там, чем-то, прямо в окопчике. Сколько лежал - не знаю… Только очнулся от того, что по голове меня кто-то пинает и ржёт. Гадостно так… Кабы глаза не открыл, может и… Кто знает… Только заметил, ссука, что жив я… Выдернули они меня, немцы, из-под земли, что на меня насыпалась и погнали в кучу. А у меня под ватником сыро. Не от воды… От крови… Гнали куда-то … Потом вагон… Потом только и помню, что двух ребят молодых совсем, что меня с боков подпирают и слышу в ухо мне «Держись, дядька, кто на ногах не стоит - стреляют». Смешно мне стало. Какой я им дядька? Тридцатника , как морковкиной пасхи ждать. Но постарше их, верно… Спасибо им… Не знаю ни кто они и, ни что с ними стало после, только без них бы я на обочине той дороги остался с пулей в башке. А вели нас на сортировку… Это место такое, на котором их медики пленных осматривали и решали, кто годен ещё в работу, а кого в расход. Там же и командиров, коммунистов с евреями отсеивали… Коммунистом я был, только партбилет у секретаря ячейки остался.
А сортировка… Коридорчик такой узкий. Метров пятнадцать… Если прошёл его сам и не по стенке, к ихним коновалам попадёшь и на свет ещё сколько-то поглядишь. Нет - стащат в яму и даже стрелять не станут. Просто ту яму трактором к вечеру заровняют. А к утру новую роют… Не сами, понятно, пленных заставляли.
Вот и меня в тот коридорчик через одного должны были… Парнишки, что меня держали, тут уж помочь ничем не могли Я даже прощаться с ними собрался. Да тут полицай, что к яме таскал обессиливших, меня из строя выдернул, да с собой потащил.
«Господин оберст, я этого заберу… Пусть поперву поработает…Потом всё одно в яму.»
Немец даже отвечать не стал, а полицай меня тащит куда-то. Только голос знакомый вроде… Остановились у ямы с телами. Которые ещё шевелятся, которые замерли уже. Страшное это дело, скажу я тебе, лейтенант… После уже в концлагере четыре месяца отбыл, а такого страха не знал. Дай-ка я ещё опрокину… Не берёт зараза…
Булькнула водка, хрустнул огурчик, а я словно сам рядом с той ямой. И почем- то дед с бабкой, которых я только по фотографии и знал всю жизнь вспоминаются… Оба в один день погибли, когда их отряд каратели уничтожили.
Иван снова заговорил.
- Знаешь, когда глаза от ямы-то оторвал, на полицая того глянул. И себе не поверил… Пахом… В форме полицая и с каким-то знаком блестящим на груди, вроде череп с костями, на молнии. Не помню уж точно. А тот усмехается, гад…
«Узнал, вижу… Да не боись… До этой ямы пока погоди… На глотни…, - и фляжку протягивает, - Пей, говорю…»
Глотнул… Самогон, и крепкий… Чуток вроде отпустило и потеплело вроде.
«Ну, - говорит,- полегчало? То-то… Ты не бойсь… Сюда эти чистоплюи редко ходят. Только с утра и вечером к трактору… Инспекция, порядок любят…»
А я стою и не знаю, чего и думать. Ведь вместе росли! Вместе малину на кустах объедали. Может не по настоящему он тут полицаем-то? Ты, лейтенант, не смейся… У меня какой только дури в голове не пролетело… Ну не мог я поверить… Не мог!!!
А Пахом мне ватник расстегнул, и кусок ткани чистой на раны положил… Осколки у меня там справа всё мясо порвали. Хорошо до кости не достали. Слышу, он говорит чего-то…
«… ты особо не думай… Отсюда, дай бог, один из трёх живыми выходит… Да и тем всё равно дорога в концлагерь… А оттуда уже точно не выйти… Давай со мной… И харч и подлечат, а там уж думать будем…»
И знаешь, лейтенант, так жить захотелось! Дома жена, детишек совсем малых двое. А этот змей…
«… ты не думай лишнего… Этим по большей части всё равно хана… так зачем тебе с ними по пустому… То, что ты коммунист, тут только я знаю…»
Чего мне там только не передумалось, пока он меня уговаривал. Только увидел, как к яме того парня, что мне всю дорогу упасть не давал, ведут. Не знаю, был ли он каким командиром или евреем, а может кто комсомольца в нём опознал, только столкнул его полицай в яму и ногу прострелил, чтобы выбраться не смог. Вот тогда и у меня в голове прояснилось.
«Нет уж, - говорю, - Пахом… Ты уж лучше и меня в яму… Дети у меня дома… Как им обо мне скажут…»
Сказал, а у самого… Ладно… Не столкнул он меня в яму, плюнул только и потащил куда-то. Как оказалось - к медикам. Чего он им говорил и чего объяснял тому оберсту не знаю… Но перевязали и в почти пустой барак сунули. Остальные-то в поле, за колючкой отправки ждали. А здесь особо «сознательные» содержались, как я понял. Те, что свою шкуру чьей-то жизнью купили. Вот и меня Пахом по «дружбе»…
Опять бульнула водка в стакан и опять ядрёный огурчик хрустнул в полутьме. За окном-то уже сумерки вовсю…
- В общем почти неделю в том бараке провалялся. Пахом по три раза на день заходил… Навещал, чтобы скучно не было. Да всё бумагу какую-то подписать уговаривал. Я только отмалчивался… Был бы покрепче удавил бы гада.
Но очухался всё же немного. А потом всех в лагерь отправили… Там со мной только раз и поговорили. Помогать предложили… По рекомендации… Ё…мать!
А через четыре месяца в двух вагонах нас на работы повезли, да поезд партизаны под откос пустили. Век им за то благодарен буду. С ними и ушёл… Потом через линию фронта… Месяц в допросов в особом отделе и снова на фронт.
Помолчали… Хозяйка чего-то на стол ставила, чего-то убирала и всё - молча. Да и я замолчал… Чего я, сопливый, мог сказать этому так жёстко битому жизнью мужику?
- Ты, небось, думаешь, что я эту мразь за свою жизнь пожалел? Вроде как спас он мне её? Так?
И вдруг ударил кулаком по столу:
- Хрен вот!!!!! Я детей своих пожалел! Внуков у меня четверо… О них думал! О том парне, что своей жизнью мою совесть спас! У ямы той… О себе он думал! Думал, гад, как и мою душу в дерьмо макнуть! Пусть живёт… Пусть все видят… Это ты тут недавно, а наши все о том знают…
Ушёл я от Ивана поздно, когда его вместе с его женой едва спать уложили.
Страшно смотреть, что с ним эти старые воспоминания делали. Это для меня они старые, а ему… Что вчерашний день…
А дальше… Жило село, жил колхоз. Росли мальцы, как и положено безобразили и тогда уже солидный старший лейтенант стращал их формой и законом. Мирил дурней, девок не поделивших, приводил в чувство подпивших мужиков. Текла жизнь в общем…
И совсем недавно, года не прошло, Лизавета, «ординарица» моя бывшая, вернувшись с работы, рассказала, что помер Иван Пруснин.
Вот тогда и припомнился тот вечерний разговор с ним.
Ведь сколько лет прошло, а ведь жили эти два человека рядом. Один всю жизнь людям отдал, а другой свою за пару лет свободы от совести собственной, всю навечно разменял.
Первому порой и кланялись, а второму никто и слова не сказал доброго. Да и вообще никакого, кроме, как по работе, да пару собутыльников себе нашёл, такую же шваль.
Хоронили Ивана всей округой. Военкомат взвод солдат прислал при автоматах. Так под боевым знаменем полка, в котором он два ордена Славы, кроме остального, заслужил и несли гроб. Не в первый раз я видел, как плачут ветераны… С каменными лицами и влагой на ресницах. Венки, речи, поминки… Зачем это всё описывать? Нет человека… Теперь нет. А вот нелюдь… Вечером проехал на своём «москвиче» мимо погоста. Здесь его всё кладбищем не привыкнут называть.
Рядом с могилой Ивана кто-то был. Остановил машину и пошёл проверить. Вдова его дома должна быть, тогда кто это?
Это был Ерофеев. Стоял он на коленях, склонив голову. Честно говоря, вот такого гостя здесь я и не ждал и видеть не хотел. Ни жалости, ни сочувствия, ни понимания я к нему не испытывал. Ненависть, которая теперь будет передаваться с моими потомками, к таким, как он, да какая-то брезгливость, как к мокрице, прилипшей случайно к рукаву.
Подошёл.
Ерофеев не обернулся, хотя сапоги скрипнули и он не мог не узнать меня.
Вдруг он заговорил:
- Всю жизнь его своими руками удавить хотел, а вот теперь… Словно у самого жизнь кончилась… Глядел на него, ненавидел, а знал… Единственное хорошее дело в жизни и то… Он и тут выше меня оказался… Так вот, капитан…


Здравы будьте ратники-люди служилые!!!

Пока я жив, я временно бессмертен!


Сообщение отредактировал гамаюн - Пятница, 26.09.2014, 23:01
Cообщения гамаюн
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
гамаюнДата: Понедельник, 04.01.2016, 13:22 | Сообщение # 10
Сотник
Капитан
Группа: Советники
Сообщений: 1761
Награды: 1
Репутация: 4288
Статус: Оффлайн
Четвёртая почти новелла.

Отеллы.

Чего только не случается в рутинной службе участкового. Иной раз смех на всю округу, а порой и слёзы. Не всегда удаётся отвести беду, предугадать где и на кого чёрная доля падёт. Оно и понятно… Люди порой и сами не знают, что и где сотворить надумают. У одного характер, что порох, у другого дури в голове излишек, а чаще пьянка… И кто её придумал, водку эту! Сколько жизней она отняла, сколько семей порушила, сколько счастья в землю вогнала.
Но самое плохое, это когда водка да с дурью человеческой в одну упряжку впрягаются. Вот тогда держись… Такой парочке сам чёрт не брат и только могила сестра родная, как люди говорят. Хорошо, если для самого пьяного дурня всё бедой обернётся, так нет… Обычно сторонних людей зацепить норовит. И в разум ввести такого дурня потрудней, чем племенного жеребца объездить. Если всем миром, то порой удаётся в люди вывести и человеком сделать. А в одиночку, пусть и участковому уполномоченному…Чего уж тут греха таить, редко подобное удаётся. И у меня тоже не часто в разум больше чем на неделю подобных субчиков удавалось приводить.
Но и тут всё по пословице, что не знаешь, где найдёшь, где потеряешь… Иной раз сама жизнь своё слово сказать норовит. Слово это, порой, ох какое весомое. Потяжелей, пожалуй, нищенской сумы и кандалов каторжных. Про суму и кандалы, это я к слову. К тем временам то и другое ещё поискать надо было… Но вот дурость и тогда, и сейчас в достатке. Уж этого полной ложкой хлебать в любые времена можно.
К чему я это всё… Да к тому, что я уж иногда подсчитывать стал, сколько мне до пенсии годков осталось. Не много… Совсем немного, и бегать, как в молодости галопом по любой мелочи уже и не с руки и не по здоровью. Но когда в кабинет участкового влетает в вытаращенным глазами баба и истошно вопит
-Уби-ил!!! Убил!!! Насмерть убил! Борька! Бандит проклятый! Убил! Петровича, как есть насмерть убил!
Ну и что прикажете делать? Будь какая шалопутная… Есть, знаете ли, такие… Им курица на ногу наступит, а уж американского «шпиёна» или на худой конец какого марсианина она к такому случаю сама пристроит. Но в том и дело, что Лексеевна баба не той породы, чтобы вот так с пустого места голосить. Раз уж заходится, стало быть, есть с чего.
Фуражку на голову, Лексевну под мышку и на своего козлика. Лексевна чуток отошла и рассказывать стала. Не слишком понятно, но это привыкнуть к их бабьему изложению надо. Я вот почти за два десятка лет приспособился немного. Сейчас чуток поохает и выложит, что нужно внятно.
А выходило-то худо…
Есть у меня на участке один стервец. Я его ещё пацанёнком помню… Да что помню, знаком, что называется накоротке. Чуть не с пелёнок пакостником был, таким и остался. Родители вроде нормальные, работящие. А он… Соседи шептались, что де не в отца, а в заезжего молодца… Вроде как погуливала его мать, покуда мужа со службы ждала. Только дело это не моё. Пусть уж сами разбираются. Но вот сынок… Борька его звать… Ещё по малолетке первый срок получил от меня. Паренька приезжего чуть не до смерти избил. Тот к родне на неделю приезжал. Но в прок не пошло… Ещё дважды за решётку попал. Вернулся года два как… Не сказать, что унялся, но сажать пока не за что. То есть, сажать-то надо, таким на свободе и делать-то нечего, но пока не попался на горячем… А вот теперь, похоже, на «мокрые» дела перешёл.
Я поначалу-то в Вершинки козлика погнал, на дом к Борьке, да Лексевна меня завернула к ферме… Там, мол, всё свершилось…
***

Колхоз наш «Заря! Не из последних по стране… Есть чем похвалиться. Про клуб и школу с больницей своей, я уж говорить не стану. А вот фермы… За время, что участковым тут прослужил, и не узнать стало тех ферм. Доярки уж и забыл, когда с вёдрами молока таскались. Скотники корма и то машинами раскидывают. Потому и заработки у нас получше городских и с жильём проблем нет. Да и дояркой не всякую возьмут. Одна должность почти не изменилась – пастухи. Как ходили в сапогах и брезентовых плащах, так и продолжают. Только, что на коней их посадили. Не дать не взять ковбои, только с плетью вместо револьвера. Ну так и коровки нынешние не чета тем, что после войны были… Откормленные, породистые…
А за такими и присмотр нужен и лекарь свой, коровий. Да не один. Куда ж одному с почти десятитысячным стадом справиться. Есть и из сельхозакадемии и попроще кто… И свои, кого колхоз на учёбу отправлял, и по распределению…
Только выделяется среди них одна. Молодая ещё совсем… Любушка… Есть, знаете, люди, что каждую железку, даже совсем уж негодную, к делу пристроить умеют. Есть, кто с любым человеком договорится. А вот Любушке любая животинка, от кошки до рысака племенного, готова довериться. Самая, что ни на есть пакостливая коровёнка её, что матушку слушает. Начинала-то она совсем девчонкой. Сначала дояркой, а как приметили, на что девчушка способна, учиться отправили. Незачем таланту зазря пропадать. Закончила техникум, домой вернулась. Другой и из академии столько ума не наберётся, а она книжек, какие надо к делу, пользу берет, да и спросить, чего нужно не стесняется. Подросла… Совсем в красавицы вышла. Ну, а тут уж, как водится и кавалеры хороводом. Невеста-то завидная! Нашёлся один… Хороший парень, чего уж тут скажешь. И сам видный и дело знает. И шофер, и механизатор, и по строительству не дурак. В общем - всё бы хорошо…
Только не бывает так, чтобы всё, гладко шло. Мужа я её тоже с мальчишек знаю. Нормальный, как и все рос. И за яблоки из чужого сада дран был не раз и хвалить было за что. Но кто же знал. Примечать бабы по-первости начали, а потом и не только они. Приходит на ферму Любушка … Расстроенная, что ли… Не каждый день, а раз-другой в неделю… А дальше - больше… Раз в слезах прибежала. Ну, тут уж женское сословие мне сигналить принялось. Чего, мол, участковый, зеваешь? Девку мужик поедом ест, а ты ни ухом ни рылом! Не много таких девок у нас, чтобы слезами умывалась. Вроде дело семейное, но не на острове же живу. Да и настоящий участковый не только протоколы заполнять должен. Есть у него и ещё кое-какие обязанности. Пусть и неофициальные. В семейные дела лезть вроде и не стоит порой. Не зря говорят: милые бранятся - только тешатся. Так это если потешились-потешились и снова милуются, а тут. Сходил я в гараж колхозный, с мужичками поговорил. Муж-то её, Анатолий, тоже хмурый день через день на работу является. Раньше водки в рот не брал, только, что на праздник какой рюмку опрокинет. А здесь, мужички замечать стали, что к бормотушке прикладываться начал. Не каждый день, но … Это всегда поначалу не часто. А вот если не выправить, то и в привычку входит..
Пришлось с соседями пообщаться. А в деревне, сами знаете, спрятать что-то не получится. Бабушки там такой опыт по сбору информации имеют, куда там КГБ. Они мне и порассказали.
Анатолий ревнив не в меру оказался. До свадьбы и не замечал у него никто такой страстишки, а тут, чем дольше живут, тем хуже. Вроде уже и мальцов двое, пора бы и утихомириться, так нет! Словно кто под хвостом его подпаливает. И сам не рад и сделать с собой ничего не может! Бывает такое… Встречал. И не всегда ревность, да вот ревность-то наверное, что водка. И отвязаться трудно и привязывается непонятно почему. Так и у Анатолия. Одному с этой бедой справиться ох, как сложно, особенно если характер со стальной жилкой. А для семьи это беда. Сколько семей счастья через это лишилось. Даже в семнадцатом веке про то знали. Даром, что ли Шекспир своего «Отелло» написал? Только как тут помогать? Поди, придумай.
Порой бедой не только в пьесах всё это заканчивается. Вот и сейчас, похоже, беда пришла.
Вот и Лексевна :
- Она с Борькой-то шушукается в загородке… Сю-сю ему и сю-сю… А Толька-то, как на грех, корма вместо прежнего водителя подвёз… Он к жене, а она «Боренька, Боренька… Не балуй… Хороший мой, - говорит, ласковый…» Толька стоит, как прибитый за воротами, слушает, а Любушка-то его не видит и воркует, воркует… Вот Толька и озверел. Дрын какой-то добрал у ворот и к ним! «Поймал, орёт, на месте поймал! Теперь убью!» и к ним! На Борьку дрыном махнул, да по хребтине! С солнца-то темно в загородке то… Да и дурь глаза застит. Борька, как заревёт! Да на Тольку… Хорошо сперву верёвка не пустила, а уж когда во второй раз рванулся, тут уж только треск пошёл…
- Погоди, - остановил я Лексеевну, - какая верёвка?
- Да какая-какая… Обыкновенная… Белая такая…
- Не о том я, Лексевна… Откуда там верёвка и зачем?
- Да Борькина верёвка! К стояку прикручена была… Он её и провал… И за Толькой! Тот глаза-то продрал и бежать… А Борька за ним! Вон, глянь сам…
Да уж… Посмотреть и впрямь было на что… Ферма огорожена забором из бетонных панелей, что строители забраковали… Года четыре назад председатель их разом и купил на комбинате, где их делали, да забор и смастерили… И почти вечный и снести его ни корова ни пьяный тракторист не сумеют… Вот вдоль этого забора и неслась вокруг фермы парочка бегунов. Впереди тот самый Анатолий, а за ним… Ну да… Слышал я, что колхоз за большие деньги купил какого-то совсем уж породистого быка-производителя. Председатель чуть не полгода на всех совещаниях хвастался, да хвост задирал, словно сам он коров огуливал, а не бык. Но вот видеть этого супер-папашу я ещё не видел. Здоровенный! Даже смотреть страшно! Весь чёрный и рога… Бррр… Не приведи на такие рога попасть!
И несётся эта гордость всего колхоза вокруг фермы, словно конь на ипподроме. Ну, а впереди лидер забега - Анатолий. Не знаю уж какой круг они вокруг фермы нарезали, только останавливаться ни тот, ни другой, похоже, не собирались. Народ, кто из дверей выглядывает, кто ещё откуда. Но вмешиваться не решаются… Оно и понятно… Поди останови махину в тонну, а пожалуй, и побольше весом, у которой мозги переклинило. И ни ударить чем, ни пристрелить нельзя! Дорогая говядина выйдет. Народ кричит, советы даёт… Уж и двери открыли, чтобы Анатолий спрятаться мог. Но того тоже, видно, как и быка из ума выбило. Несётся как ужаленный… К повороту бык догоняет, а вот как поворот, так быка в сторону заносит, он и теряет скорость. Несколько раз видно и в сам забор влипал. Так и бегут… Ворота, что с фермы выход закрывают, открыть боятся, вдруг да бык в деревню кинется, благо и полукилометра до неё нет, беда тогда! Но всё же решились… Анатолий из-за поворота только выбежал, а ворота уже приоткрыты, и Любушка ему рукой машет - ныряй, мол, в ворота, а сама бледная вся… Ещё бы… Муж как-никак!
Видно только Любушку Анатолий увидеть в тот момент и мог. Кинулся в ворота и нет, чтоб остановиться и помочь двум мужичкам ворота прикрыть, да с глаз преследователя скрыться… Так нет, совсем потерялся видно… Так по дороге и рванул. Бык-то видно заприметил, куда обидчик кинулся, да на ворота… Они до конца притвориться не успели, так мужичков словно соломенных снесло… Хорошо не покалечило, синяками отделались. А Анатолий по дороге такого стрекача задал… Но на прямой и он быку не соперник… Тот, как разобрался, да вновь обидчика увидел, так и рванул следом… И, хотя Анатолий успел оторваться метров на двести, но точно бы не убежал. Вокруг поля, а наш "Отелло" вовсе не матадор. Ну ни капельки! Вот тут пришлось вступать мне. За руль и вперёд… И уж тут бык моему козлику не соперник, обошёл я его сразу, тот даже в сторону шарахнулся. Но гнаться не перестал. Упорный, чёрт рогатый!
Догоняю Анатолия, кричу: садись скорее! А тот словно и не слышит и, похоже, газик мой обогнать собирается. И что делать? Долго он не протянет, а за задним бампером уже преследователь пыхтит… Выручила Лексевна, так и оставшаяся сидеть на заднем сиденье. Открыла дверцу, да по уху дурака, а потом за шиворот и тянет в машину. Ну тут и до Анатолия что-то дошло. Запрыгнул внутрь и дышать почти не может - запалился совсем.
А бык… Тот, видать, сообразил, что теперь уж точно обидчика на рога не насадишь, всего-то с полсотни метров ещё пробежал и остановился.
В общем вроде всё хорошо закончилось… Ну почти… Разве только Анатолий с постели дня три встать не мог. Зато от ревности враз излечился… Хотя… Не зря говорят, что ревность словно поветрие. От одного мужика к другому переносится. Вот и бык этот племенной, Борька который… На следующий день Любушка к нему сунулась было, так он её обнюхал, да как заревёт! Девчонка только и успела из загородки выскочить. С тех пор и пошло… И без Любушки с ним толком не сладить и с ней, того и гляди, как бы на рога не поддел. Анатолия-то запах куда деть, муж он Любушке. Вот так… Один излечился, другой в ревность ударился. С тех пор обоих по округе Отеллами и зовут.


Здравы будьте ратники-люди служилые!!!

Пока я жив, я временно бессмертен!
Cообщения гамаюн
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
гамаюнДата: Четверг, 02.02.2017, 14:59 | Сообщение # 11
Сотник
Капитан
Группа: Советники
Сообщений: 1761
Награды: 1
Репутация: 4288
Статус: Оффлайн
Пятая почти новелла.
Двое из ларца
"двое из ларца, одинаковых с лица.." (с) из народных сказок..


Чего только не случается на службе, особенно если есть на селе несколько записных чудаков. Знаете, есть такая категория людей, которые просто не понимают, ЧТО же они творят. И нет в них ни злости хулиганской, ни каких-то особых уголовных наклонностей. Не занаю, может это какое-то психическое отклонение, которое медики просто не замечают, или воспитание, но... Вообще, трудно понять то, что даже официальная медицина районного значения воспринимает только как факт и объясняет единственным жестом - пожиманием плечами. Наверное, такие люди все же вполне нормальны, если не стремятся сотворить что-нибудь плохое намеренно. Но все же...

Вот лет пять назад, по весне случилось происшествие... Вызвал меня бригадир механизаторов. Вызвал, можно сказать, неофициально. Времени у меня было не слишком много, по весне, как снега сойдут начинаются всякие неприятные находки, копившиеся по зиме под сугробами. И начинаются вызовы, то вместе со следователями, то самостоятельно, потом оформление бумаг. Вот последнее занимает времени куда как больше, чем любое следственное мероприятие на местности. Так и в ту весну... Только отписался от найденного у дороги краденного еще по осени мопеда и тут вызов бригадира.
Надо отметить, что Михалыч, это так бригадира звали, был из тех мужиков, которые предпочитали решать свои дела сами, не привлекая органы. И уж если он попросил заехать, стало быть, ехать следовало.
Вот так и оказался я на полевом стане бригады механизаторов тем майским утром.
Встретил меня сам Михалыч и сразу повел к каким-то навесам у самого поля. Надо сказать, что дорога, ведущая к стану, была из тех, по которым даже танки ездят исключительно с какой-то матерью в упряжке. Понятно, что трактора грязи боятся не больше танков, но мой служебный козлик вовсе не тридцатьчетветка, а потому и настроение после пары пробуксовок и брожения по грязи и пашне до ближайших кустов за чем-то, способным создать упор колесам моего коня, не стало радужным.
Под навесами было пусто, если не считать нас с Михалычем и пары молодых парней, явно чего-то стерегущих. К ним-то меня Михалыч и вел.
- Вот здесь, стало быть, они и стояли...- Начал Михалыч, и парни дружно закивали головами.
- Так, Михалыч... Давай все по порядку и как можно точнее... - тут нужно сразу все ставить на место, иначе можно час до сути добираться.
Михалыч, заткнув взмахом руки собравшихся было открыть рот парней, принялся излагать происшедшее этой ночью.
Оказалось, что топтавшиеся здесь двое крепких молодых ребят, стороживших, как они объяснили "следы преступления", и есть пострадавшие. И пострадали они и впрямь серьезно... Дело даже не в материальных потерях, скорее их давила откровенная обида и ну и досада, наверное...
Эти двое парней только два года как демобилизовались из Вооружонных Сил и уже показали себя, если не самыми опытными, то уж точно самыми перспективными работниками. Два прошедших сезона вкалывали, как выразился Михалыч, за себя и за всех лодырей колхоза. Вот и решило правление отметить этих двоих, выбив им на районной базе снабжения два мотоцикла "Ява". И сейчас-то этот мотоцикл ценится, а тода это была просто Мечта любого парня, что на деревне, что в городе. Только вот не хватало их, "Яв" этих... И дело было не в бедности людей, как сейчас трындят всякие умники, и не в том, что промышленность наша мало их выпускала, а в том, что люди жить стали богато и могли позволить себе, если не филонили, многое... В том числе и мотоцикл престижный. Ну, а если человек старается и дури в нем нет, так почему бы и не поспособствовать? Вот им и вручили принародно каждому бумажку, по которой они могли выкупить свою моторизированную мечту на районной торговой базе. Понятно, что на руках у них таких денег не было, кто же знал, что так обернется. А молодому и приодеться надо и домой родителям чего принести тоже, да и на девиц красных уходит немало. А мотоциклы-то блестящие долго ждать не будут, охотников до них хоть эшелонами вывози. Но помогли мужики из бригады, да и колхоз выписал сколько-то в счет быдущих зарплат, и рванули парни, что было мочи, за своей премией в район. В тот же день и перевезли их в попутном грузовичке на стан механизаторов. И время-то самое горячее - пахота, и похвалиться парням, понятно, хотелось. Выгрузили под этот самый навес, под которым мы сейчас и стояли, посмотрели, погладили, да и прикрыли до поры брезентом. Работа она не волк, не прибьешь палкой. Потому и решили оставить до субботы и тогда уж спокойно все посмотреть, подкрутить для контроля и инстукцию полистать... Оно тоже не вредно, особенно если до, а не после, как это у нашего мужика обычно бывает... Да и просто хотелось удовольствие, понятное каждому мужику, растянуть на подольше. А до субботы еще и четверг впереди был и пятница.
Только не дождались "Явы" своих наездников.
Утром под навесами было пусто!!! Народ глазам своим не поверил. Нет, конечно колхоз вовсе даже не заповедник праведников, но украсть только что купленные мотоциклы... Да еще у своих... Хрен его знает, конечно, могли и на перепродажу, но что-то не верилось...
Хоть и не хотел Михалыч огласки, надеясь все быстро решить, да мне так поступить по долгу службы не полагалось. Так что отзвонился я в район и занялся осмотром места происшествия. Хотя и осматривать, по сути, было просто нечего. Исчезли мотоциклы, словно в воздухе растворились. Только и есть, что четыре слабые следа от колес в грунте, где они меньше суток простояли. Нет ни следов качения, ни волочения... Словом, воспарила техника.
Дело, понятно, серьезное, не найду, такая мне дискредитация по всему району будет, что хоть на улицу не выходи. Да и просто по-человечески... Парни-то не на папины деньги и не забаву купили. Мотоцикл на селе - дело нужное, на своих двоих убегаешься.
Потому и повел я следствие по всем правилам. Опросил всех, кто на стане ночевал, всех, кто в тот вечер заезжал, и особо тех, на кого у меня особой надежи не было. Но все напрасно. За всю бригаду Михалыч лично поручился, а десяток подсобников совершенно точно с глаз дольше, чем на посещение нужника, не отлучался. Чудеса, да и только.
И, самое интересное, что стан тот со всех сторон вспаханными полями окружен. Дорога, что на стан идет, и она же - для выезда техники на работы, длиной всего метров двести до основного пути, отлично видна из любого места и по ней точно невозможно было ни увести ни увезти те мотоциклы. Да и дед-сторож клянется, что не спал... Может и врет, но все равно невероятно, что-бы кто-то незаметно заправил мотоциклы, вывел на большак и уехал на них, не побеспокоив никого на стане. Даже если и грузили их в машину на большаке, то до него-то мотоциклы еще довести нужно! Нет... Тут что-то не то!
Так же думал и старлей-следователь, только у него, похоже, уже голова кругом шла, дел видно много, а опыта пока не очень. Так, что он мне все в руки и отдал: "что можешь, то делай, а я помогу, чем получится". Вот я и занялся.

Осмотры и опросы, как я уже поминал, ничего не дали. Дорогу от стана мужики сами еще до меня чуть не обнюхали, но тоже ничего. Пришлось расширять поиск...
Что меня понесло вдоль пашни, сам не пойму до сих пор. Видно та самая интуиция прорезалась. Только метрах в пятидесяти от места происшествия заметил следы. Нет, не босых ног, как у Робинзона, а самых обычных от кирзовых сапог почти последнего размера. Вообще говоря, ничего особенного в них не было. Вон у того же Михалыча лапа никак не меньше сорок четвертого размера. И шли две строчки этих следов через запаханное поле прямиком за подъемчик километрах так в четырех. А за тем подъемчиком, как мне помнилось, была деревушка на скрещении двух больших лесополос и дороги в центральную усадьбу колхоза.
Вроде ничего особенного... Ну решили мужики путь на пару километров срезать по пашне. Оно, конечно, не одобряется, но тоже понять можно. Потому я поначалу на следы эти особого внимания не обратил, да и Михалыч только матюкнулся и пообещал надрать пятую точку раздолбаям, по пашне шатающимся.
Походил-походил и опять же к этим следам и вернулся. Ну не за что больше было зацепиться, а проверять надо все, особенно, когда ничего нет. И потопал я по пашне глянуть... Видно было не дети шли, только мне то это что дать могло? До сих пор не знаю, что меня потянуло по тем следам топать? Прошёл я уже километра полтора, если не два, и глазам своим не поверил, когда увидел место, в котором те, кто эти следы оставил, отдыхать останавливались.
На пашне отлично отпечатались следы еще и колес двух мотоциклов!!! Нет, их сюда не прикатили, а словно опуститили на землю с неба. Две удлинненные лунки с отпечатками протекторов! И что я должен был, по-вашему, думать? "Ангелы" мотоциклы увели и до сего места на крыльях перли?
То, что ангелами тут и не пахло, это само собой, только вспомнилось мне, что в деревушке, которая за подъемчиком открыться должна, семья живет интересная. Хозяин с хозяйкой, да четверо детей. Двое девок, старшая уж институт закончила, два средние братья-близнята, только близнята - медведи настоящие, и младшая только школу кончила. Сам хозяин почти легенда местная. Силы мужик невероятной был по молодости, хотя и сейчас сок, не напрягаясь, из кого угодно выжмет досуха. По молодости рассказывали случай у него произошел...
Был тут проездом какой-то "деятель", расфранченный до невозможности... То ли генерал какой, то ли еще кто... Только папаха у него шикарная была. Вот тот хлыщ и надумал посмеяться над Агапычем, так хозяина того величают. Мол и шапка драная и сам что медведь. Мог его Агапыч словно клопа пальцем прижавить, но не стал... Зачем ему статья и тюрьма? Вот и смахнул он с того хлыща его папаху и к срубу шагнул, что мужики по осени поставили... Венцов на тридцать сруб, он и сейчас стоит, сам видел. Так Агапыч тот сруб за край приподнял и папаху под него сунул, ну и на место опустил. Как визжал тот хлыщ, говорят!!! Моего предшественника участкового вызвали, а он, что, сруб поднимать будет? Порасспросил... Рукоприкладство было? Нет, не было. Шапке урон нанесен какой? Да вроде пока нет, вон она целая под венцами, вытаскивай... А уж порвешь, так сам и виноват будешь. Правильный был мужик, рассудил верно. Нехрен тут хвост распушать перед медведем, если сам больше на хорька смахиваешь. Не любил он таких, очень не любил. Пометался хлыщ, погрозил, а шапку-то жалко.. Вот и стал мужиков уговаривать сруб поднять. Только Агапыч-то и десятерых обычных мужиков пересилит. Да и сами мужики не горят в его честь подвиги совершать. Вот и пришлось тому раззориться на пару ящиков водки мужикам, да на закуску хорошую, да бабам и девкам конфет вволю... В общем, чуть не весь магазинчик скупил... Это уж потом дознались, что форму-то он отцову напялил, да повыкобениваться решил.
Вытянули ту папаху из-под сруба, на четырех вагах поднимали. Вот такой Агапыч... Только и сыновья в батьку пошли!
Ничего плохого про них сказать не могу и по сей день. Мухи сроду не обидели. Кому нужно - всегда помочь готовы и работники любо дорого. В институты не пошли, не их то дело, но в остальном... Неужто на кражу решились? Плохо это, ой как плохо! Если по кривой дорожки пойдут, сколько бед натворить могут с силищей такой? Вот и двинул я дальше.
Еще только раз отдыхали похитители, а пройдено-то никак не меньше трех с половиной километров. Вот уж действительно, сила немерянная! И идут ровно, словно не мотоцикл у них на горбе, а мешок с курицей! След ровный, четкий...
Вывели меня следы к самой лесополосе, что деревеньку от пашни отрезает. Выбрался, осмотрелся, и на тебе! Вот они, красавицы! Обе "Явы" среди березок стоят и даже брезентом прикрыты. Ну вот, что прикажете думать и, главное, делать? Агапыч - мужик правильный и уж точно об этом безобразии ни сном ни духом. Не хочется его на позор выставлять! Но, с другой строны... Преступление, и дело уже заведено. С меня же стружку и снимут, если все пшиком окажется. И все же...
Решил так. Вызываю группу задержания к мотоциклам и иду к Агапычу. Пусть сам с сынками поговорит, чтобы глупостей не наделали, при их-то силенке. А дело уж к вечеру клонится, еще час-полтора и темно станет, даром, что лета начало, да тучи который день слоем висят.
Как решил, так и сделал. Вызвал группу, только она там чем-то занята была и прибыть обещала только часам к двенадцати ночи, не раньше. Не убийство же, и техника уже найдена, а угонщики... Тьфу... И не поймешь, как тут сказать... "Уносильщики", выходит по делу-то! Никуда они не денутся, найдутся в любом случае. Ну и двинулся я к Агапычу уже в сумерках, а уж когда до его дома добрался, так и вовсе темно.
Выслушал Агапыч и только лицом потемнел разом. Ни спорить, ни шуметь не в его обычае. Вместе вышли из дома, вместе к "Явам" подошли... Агапыч только раз на следы глянул, у меня с собой всегда фонарик имеется, и совсем посмурнел.
- Что делать думаешь, капитан?
Ну что я ему ответить мог? Рассказал, что сделал и что будет скорее всего. Пояснил, что сейчас главное, чтобы парни его сопротивляться не вздумали. Тот только головой кивнул. Пошли мы с ним к дороге группу задержания дожидаться, должны же эти уносчики чертовы к своей добыче прийти!
Ждали долго, уже и два по полуночи минуло, когда на дороге фары засветились. Пятеро молодых ребят в форме выскочили из уазика и из мисквича следователь с кем-то из экспертов похоже.
- Ну, показывай улов... - следователь откровенно зевает, да и остальные видно что не первый час на службе.
Двинулись мы к "Явам". Агапыч первым пошел, хоть и не положено такое, но тут уж я районное начальство убедил, что так оно лучше будет. Сыновья Агапыча, как новобранец старшину, почитают, проще все пройдет.
А вот и... То есть, вот здесь они стояли! Точно здесь! И Агапыч словно потерянный оглядявается. И опять только лунки от колес под березками!!! Агапыч даже на траву уселся и замычал... И то, понять его можно, позорище-то какой! Он сам не то, что копейки чужой сроду не взял, воды горсть из чужого ведра не черпанул, не спросив!
А вот районные на меня чуть не врагами смотрят. Ну тут я их понимаю... Ночь-полночь, а я их один леший знает за каким хреном сюда притащил! В общем, собрались они и руки в ноги. Рапорта и протоколы писать... А вот мне...
В общем, отпраыил я Агапыча домой, а сам тоже на пару хоть часов прилечь и перекусить отправился. Утром снова на стан двинул. Нужно Михалыча предупредить, чтобы парней попредержал, если чего известно станет, да поинтересоваться, где те братцы сей час быть могут.
Опять ехал до стана на козлике с какой-то матерью в упряжке. Опять грязные сапоги и настроение хуже некуда. И опять меня встречает самолично Михалыч. Только вот физиономия у него странная.
- Ну знаешь, участковый... Слов нет... Никаких!!! - Михалыч явно в некоем обалдении и только руками разводит. Значит случилось еще чего-то совсем уж поганое, а мне и прошлого надолго хватит.
Под навесом куча народу и не то базар, не то курятник по звуку. Точно чего-то натворили, чтоб их... Бывает такое, подумают на кого не надо и пошли суд-расправу чинить. Не дай бог, убили кого или искалечили. При виде формы народ расступился...
Мда... Видал я и КИО и Акопяна, но тут... Стоят эти чертовы "Явы", как стояли и хоть бы брезент съехал или попачкался!!!
Вот ей-ей, захотелось нечистую силу понянуть и выразиться сильно нецензурно! Я б наверное так и сделал, если бы не цветущие лица владельцев этого вишнево-никелированного чуда. Смотрел народ на меня, как не смотрел бы, наверное, и на самого Холмса, надумай он у нас объявиться! Выходит они решили, что это моя заслуга! Ну так и ладно, авторитет для участкового - первое дело.
Надо ехать до Агапыча, точно надо! Михалыч, пока провожал меня до козлика, пояснил, что народ нынче поднялся от вопля одного из мотоциклистов, а потом и остальной народ сбежался. Все буквально обалдели от такого! На мотоциклах ни грязинки, все на месте и стоят как стояли. Михалыч даже на календарь глянул, вдруг чего напутали.
Ну мне-то ясно было, что тут почем! Только как они обратно те мотоциклы притащили? Следов на пашне точно не было, и резина на скатах точно о грязи даже краем уха не слышала!
На козлике все же не пешком по пашне и через пятнадцать минут я уже входил в дом Агапыча.
Ох! Лучше бы не входил, ей-богу!!!
У стены в одних трусах и носках, упершись лбами в бревна, стояли два здоровенных парня и дружно мычали нечто этакое, вроде "Маманя, хватит... Больно, мамань..."!
А крепкая, но дай бог по грудь парням, женщина за пятьдесят лупцевала по чему ни попадя этих парней хворостиной в палец толщиной. Шпицрутен и только! А рядом еще и девченка лет семнадцати мамке те хворостины подает по мере износа!
Из домя-то я выполз, но отходил дооолго... Уж и Агапыч вернулся и самолично сынков вразумил и по чекушечке мы с ним опрокинули за завершение, какое-никакое, а все же не самое плохое, а я все не мог за баранку усесться. Но все же погрузил братьев на козлика и повез к себе. Допрос-то все равно снимать надо!
И вот тут я снова едва не взялся за чекушечку... Ну вот как вам такое объяснение?
- Так мы эта... Покататься хотели... Притащили, а в них бензина ни капли... А у Митрича на заправке гаражной хрен чего выпросишь... А до обычной когда же ехать? Работа... Вот и плюнули да отнесли назад... А по пашне не пошли, Михалыч грозил отловить и штраф влепить... По краю прошли, по бровке... Подальше чуть, но спокойней...
В общем... Ой не могу, и все тут!
Их, оказывается, младшая сестрица в тот вечер, когда мы группу с Агапычем ждали, заприметила, да матери и рассказала. А когда те вернулись после своего марш-броска,принялась их воспитывать... Я так понял, все хворостины, что на плетень заготовлены были, и извела.
Вот такие и бывают "двое из ларца"! Ну вот что с ними делать прикажете?


Здравы будьте ратники-люди служилые!!!

Пока я жив, я временно бессмертен!
Cообщения гамаюн
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
ИмирДата: Четверг, 02.02.2017, 15:57 | Сообщение # 12
Сотник
Группа: Огнищане
Сообщений: 1788
Награды: 0
Репутация: 1070
Статус: Оффлайн
Мда. полтора-два центнера да 5 километров а то и больше. Таким ребяткам в армии не пулемет ПК, а пушечку противотанковую носить надо.

Дерись, но побеждай


Мнение высказанное мной является только моим личным мнением и с мнением авторов или администрации может не совпадать, а так же не является обещанием чего либо от лица руководства форума.
Cообщения Имир
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
гамаюнДата: Четверг, 02.02.2017, 17:31 | Сообщение # 13
Сотник
Капитан
Группа: Советники
Сообщений: 1761
Награды: 1
Репутация: 4288
Статус: Оффлайн
Уверяю, история подлинная... Разве немного литурализована... История с папахой под срубом полностью подлинная...

Здравы будьте ратники-люди служилые!!!

Пока я жив, я временно бессмертен!
Cообщения гамаюн
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
Красницкий Евгений. Форум сайта » 6. Город (Творчество форумчан) » Проза » Я Участковый. ("И чего в жизни не бывает...")
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск:

Люди
Лиса Ридеры Гильдия Модераторов Сообщество на Мейле Гильдия Волонтеров База
данных Женская гильдия Литературная Гильдия Гильдия Печатников и Оформителей Слобода Гильдия Мастеров Гильдия Градостроителей Гильдия Академиков Гильдия Библиотекарей Гильдия Экономистов Гильдия Фильмотекарей Клубы
по интересам Клубы
по интересам



© 2024





Хостинг от uCoz | Карта сайта