Попаданец не туда - Красницкий Евгений. Форум сайта

Попаданец не туда

dragonnur

Дата: Вторник, 11.11.2025, 19:43 | Сообщение # 1

Новик

Группа: Ополченцы

Сообщений: 37

Награды: 0

Репутация: 25

Статус: Оффлайн

Я пришёл в себя оттого, что меня трясли и довольно увесисто били по щекам. Над моим лицом склонился человек в кавалерийском мундире с опушёнными бахромой эполетами и смутно знакомым лицом.
Да, чёрт возьми, это же граф Бенкендорф! Мать вашу за ногу...

Что-то пошло не так. Бенкендорфом должен был стать я...

Невыносимо жал мундир, нет, это был поддетый под него корсет. Стоило ли мне так затягиваться?..

1.
2024 год. Крупный областной город на юге России.

- ...Объясните, чего ради я должен давать подписку о неразглашении, если не являюсь ни вашим штатным сотрудником, ни каким-нибудь, прости мне, Господи, сексотом, ни свидетелем по какому-нибудь затеянному вами делу, да и в каком, наконец, качестве вы и ваша контора пытаетесь меня поиметь?!..
- Ради Бога, успокойтесь, уважаемый Александр Борисович...
Прежде всего, такой порядок, или, если хотите, традиция, а кому, как не вам, историку, уважать традиции? Это во-первых; а во-вторых, наша, как вы изящно выражаетесь, контора, а точнее, Федеральная Служба, собирается осчастливить вас предложением, от которого вы не то, что не сможете, но, честное слово офицера, не захотите отказаться.
- Позвольте усомниться в ваших словах, вряд ли ваше учреждение-контора-служба сможет предложить мне что-то меня интересующее.
- А давайте так, Александр Борисович, я вам вкратце излагаю суть нашего предложения, вы даёте подписку, но если нет... на нет и суда нет.
23 сентября исполняется 180 лет со дня смерти генерала от кавалерии графа Бенкендорфа. Одним из шести отечественных специалистов по его биографии вы и являетесь.
- А что, в вашей конторе хотят вместо портрета Феликса Эдмундыча повесить портрет Александра Христофорыча?
- Александр Борисович, - собеседник поджал губы, - поверьте на слово, портрета Феликса Эдмундовича в наши времена днём с огнём не сыщешь, разве что в сейфе у кого из наших стариков хранится, да и тех по пальцам одной руки пересчитать можно.
Вот кому-то там пришла мысль о полной и окончательной исторической реабилитации Александра Христофоровича.
- Но почему обратились ко мне, а не к кому-либо другому?
- Судите сами: академик Шегаев не отходит от одра супруги, которая доживает последние дни; Свенцицкая дама и потому не подходит по некоторым параметрам; Потресов не вполне благонадёжен, по нашим представлениям; Улицкий и вовсе не умеет держать язык за зубами, а Штейнбах собирается переселиться на историческую родину.
- Что, Лёва собрался на "Землю Обетованную"?
- Да он не очень-то и хотел, но дети, внуки, невестки...
- А Багдасаров? А Тищенко?
- У Багдасарова двойное гражданство, а Тищенко... пока не будем о Тищенко.
Как видите, не столь уж широкий круг ужался до вашей персоны, уважаемый Александр Борисович. Вы ведь, как нам известно, автор вступительной статьи к запискам графа, которые должны выйти в конце этого года.
- Но что с того?
- Как это что? Вы наверняка знаете, что 189 лет назад неподалёку от вашего родного города перевернулся экипаж, в котором путешествовал Николай Первый, сопровождаемый графом.
- Разумеется, знаю, я даже примерно могу показать это место, нынешний хутор Пятихатки. До 1918 года на том месте то ли часовня стояла, то ли поклонный крест.
- Вот видите, Александр Борисович, что бы мы без вас делали? Вы точно место указать сможете?
- Сейчас-то там всё перестроено после перекладки автотрассы, но с точностью до пятидесяти или ста метров, пожалуй, смогу.
- Вот видите, дорогой Александр Борисович?..
- Ну и бюрократия у вас, - историк расписался в бланке.
- Традиция-с...
А теперь я могу перейти к сути: насколько нам известно, вы не только сами почитываете ныне столь популярную фантастическую литературу о попаданцах во времени, но и обсуждаете её порой со своими студентами.
Чёрт, неужели они вербуют моих студентов?
- Не вижу здесь никакого криминала.
- Я тоже. Но не приходило ли вам в голову, дорогой Александр Борисович, что массовый вброс подобной литературы совершенно не случаен?
- Что вы хотите сказать?
- Что лист скрывают в лесу. Опыты внедрения ведутся вот уже в течении многих лет, к сожалению, многое из описанного в романах не соответствует действительности. Переселение в ближайшее прошлое категорически запрещено, а переселение в отдалённое прошлое слишком энергозатратно.
- Вы хотите сказать, что?!..
- Существует оптимальный исторический отрезок времени, благоприятный для...
Но прежде, чем погрузить вас в более глубокие технические подробности, мне придётся взять с вас ещё одну подписку.
Хозяин кабинета протянул историку ещё один бланк.
У меня вспотели руки и закололо где-то подмышкой.
- Хотели бы вы, Александр Борисович, побыть на месте Александра Христофоровича Бенкендорфа где-то около месяца или немного больше, недель пять-шесть?
Чёрт, чёрт, чёрт возьми... Воистину предложение, от которого не отказываются. Что уж, греха таить, граф не самый симпатичный исторический персонаж, хотя и вовсе не такой злодей, каким рисовали его в годы моего студенчества, просто в силу занимаемой должности стал весьма одиозен в глазах младших современников и, особенно, потомков...
- Боже мой, пушкинская эпоха, Александр Сергеевич, первые номера "Современника", юный Михаил Юрьевич... Стареющий Жуковский, Глинка, Брюллов, этцетера, этцетера...
Но почему всё-таки я? Бенкендорф, как-никак, генерал от кавалерии, какой из меня кавалерист?
- Полноте, в это время граф, в основном, передвигался в карете, да и после вышеупомянутого дэтэпэ...
Боже, как соблазнительно, умеют же...
- Ну и что от меня требуется?
...

...
2.

- Бога ради, очнитесь, Ваше Величество!
Это что же получается, я - Николай Павлович? Николай Первый? Он же Николай Палкин, он же Незабвенный... нет, Незабвенным он будет потом, после смерти, а сейчас должен быть только 1835 год, мне 39 лет, и царствую я чуть меньше десяти.
- Кончай мордовать императора, мон шер ами, это просто неприлично!
- Слава Богу, Государь, вы пришли в себя! - Бенкендорф вздохнул с облегчением.
- Где это мы, граф?
- В нескольких верстах от уездного города, карета опрокинулась, ваше императорское величество, простите мою дерзость, вы были без сознания, а нюхательная соль, если и есть где-то в дорожных сумках, то попробуй её найди.
- Все живы, Александр Христофорович?
- Кучер вон слаб, вашего лакея и фельдегеря Степанова я услал за помощью, а форейтор выпряг лошадей, кое-как их успокоил и увёл на водопой.
- Стало быть, никто не видел, как ты, Александр Христофорыч, лупил по щекам своего монарха - и слава Богу. Антр-ну, с медицинской точки зрения твои действия правильны, вот если б ты догадался ещё совлечь с меня мундир и разрезать этот чёртов корсет, я бы считал тебя своим спасителем.
--
(текст не мой, я просто выложил по просьбе Crusader'а, у него барахлит связь)

С уважением, Эд

Сообщение отредактировал dragonnur - Вторник, 11.11.2025, 19:44

Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.

dragonnur

Дата: Пятница, 14.11.2025, 11:05 | Сообщение # 2

Новик

Группа: Ополченцы

Сообщений: 37

Награды: 0

Репутация: 25

Статус: Оффлайн

Правка:
--
1.
2024 год. Крупный областной город на юге России.
--
Нынешний хутор ~~Пятихатки~~ Семихатки.

Цитата dragonnur2. - ~~Бога ради, Ваше Величество?!~~

- Бога ради, очнитесь, Ваше Величество!
...
Вы ~~очнулись~~ пришли в себя.

Кучер вон ~~плох~~ слаб.

С уважением, Эд

Сообщение отредактировал dragonnur - Пятница, 14.11.2025, 11:10

dragonnur

Дата: Пятница, 14.11.2025, 11:37 | Сообщение # 3

Новик

Группа: Ополченцы

Сообщений: 37

Награды: 0

Репутация: 25

Статус: Оффлайн

- Сию минуту, Ваше Величество.
"Фу-ух. Вот теперь куда легче. Как это Палкин проходил всю жизнь в этой скорлупе? И кого он изображал-то в этой карете перед Бенкендорфом и лакеями?"
- Ну что, граф, давай взглянем на кучера?
Надо отдать должное моим спутникам, о пострадавшем кучере всё-таки позаботились. Он лежал на обочине, с тулупчиком, подложенным под голову, и периодически то стонал, то матерился сквозь зубы.
- Ты как, любезный? - склонился я над ним.
- Виноват-с, Ваше императорское величество... сроду вожжей из рук не выпускал, а тут яма, да под листьями. Подвёл я вас, Ваше величество...
- Ладно, бывает, - проявил я великодушие, совершенно несвойственное своему реципиенту, - руки-то, ноги целы?
- Рука малость того, но вожжи держать сумею, а нога... - встать не могу, Ваше величество.
- Ну не можешь, так и лежи! Александр Христофорович, есть у нас что-нибудь во фляжках?
- Воду, пардон-с, Государь, на вас вылили, и ему малость досталось, две мелкие разбились, так что остался только коньяк.
- Вот, Терентий, когда б ты ещё с императором коньяк пивал-с, не обессудь, стакан у нас на троих один. Или ты предпочитаешь из горла?
Первый по статусу полагался мне, второй, естественно, графу, Бенкендорф выпил и даже не скривился. Остатки пошли кучеру... "Стоп! А откуда я знаю его имя? Лёшка меня предупреждал о такой возможности, память императора просыпается."
И тут левую руку свело судорогой.
- Ваше величество, кто-то скачет!
- Конные или экипаж?
- Со стороны города верхами, а вон по просёлку пароконный возок. Здесь они будут минут через пять.
Я решил сымпровизировать.
- Вот что, генерал, я тебя, всё же, накажу, сейчас они будут здесь, мчатся спасать императора, давай условимся, что в обморок падал всё-таки ты, мне слава впечатлительной барышни ни к чему, а ты - заслуженный генерал, и под пулями не кланялся, и под ядрами был, твоей славы не убавится.
- Совершенно согласен, Ваше императорское величество, - отчеканил Бенкендорф, словно на строевом смотре.
- Ну и договорились. Ты бы, граф, похромал для убедительности или там за бок подержался, актёры из нас с тобой не Бог весть, но уж какие есть.
Возок пылил уже совсем рядом, видно было, что на облучке во весь рост стоит офицер в казачьем мундире и вовсю нахлёстывает лошадей. Вот и конники были уже неподалёку.

Натянув вожжи, казак остановил лошадей.
- Ваше императорское величество! Честь имею представиться, атаманского полка отставной сотник Греков! Позвольте осведомиться о вашем здоровье?
- А что со мной? Со мной всё в порядке, графу вот малость досталось, да кучер ногу сломал.
- Простите, государь, ваш лакей уверил меня...
- Лакей дурак - у страха глаза велики, а ты, сотник, орёл, мигом обернулся, не забуду.
- Так хутор супруги моей всего в двух верстах, за тем холмом. Осмелюсь предложить Вашему императорскому величеству наш хлеб-соль.

Подскакавшие два конника спешились слегка поодаль.

- Позаботься о моём кучере и завтра найди меня в городе. Верные люди всегда нужны, вот и граф то же самое скажет.
Я снял с пальца перстень и протянул его отставнику. Тем временем Бенкендорф обернулся к новоприбывшим.
- Господа офицеры, - негромко, но отчётливо скомандовал генерал, - помогите сотнику уложить кучера в возок и представьтесь его величеству.
- Ротмистр Ржевский! Следую в отпуск, Ваше императорское величество!
"Что ж это, Ржевских, положим, как собак нерезаных, да и на Юрия Яковлева из "Гусарской баллады" совсем не похож".
- Ты Дмитрию Ивановичу*, часом, не родственник, ротмистр?
- Троюродный племянник, Ваше величество, я не из тульских Ржевских, я из рязанских.
- А что, дядя твой жив? Лихой гусар был в своё время.
- Так точно, Ваше величество, отставной полковник!
- Женат, часом не на Азаровой? - руку опять свело судорогой.
- Не могу знать, Ваше императорское величество, я и тётушку-то раза два видел.
- Кланяйся им от меня!
- А вы, молодой человек? - я повернулся к младшему офицеру.
- Апшеронского полка поручик Миронов-третий.
- Где ж твои красные сапоги, поручик?**
- Виноват, Ваше императорское величество, - смутился офицер.
- Надеюсь, не в карты проиграл?
- Никак нет, Ваше императорское величество, у сапожника в починке. Следую в Новочеркасск в отпуск по ранению.
"Всего год, как Хаджи-мурат и другие прикончили Гамзат-бека, имам теперь Шамиль, похоже, Розен и Вольховский упускают инициативу***. Ага! Значит, я на Кавказ еду!" Тут руку снова свело судорогой, да так, что пришлось за неё болезненно ущипнуть.
- Ты, поручик, серьёзно ранен, что отпуск дали, в родительское имение следуешь?
- Никак нет, Ваше императорское величество. Дядюшка у меня в Новочеркасске служит.
- Дядя твой что, казак?
- Нет, Ваше величество, женат на казачке.
- Господа офицеры, в состоянии вы сопроводить меня до города?
- Сочтём за честь, Ваше императорское величество!
- Вот и хорошо, помогите Терентия в возок определить, вам, сотник, скажу - Терентий верный слуга, озаботьтесь его лечением и также завтра жду вас в городе.
- Ваше величество, как же вы в город проследуете?
- Сколько до почтовой станции?
- Версты три, Государь.
"Полчаса бодрым шагом... так дойдём."
- Александр Христофорыч, ты как, до станции дохромаешь?
- А куда деваться, Сир.
- Куда император с копытом, туда и генерал с клешнёй. Да, а где фельдъегерь? Где его черти носят?
- Сменил лошадей и помчал дальше в город, Ваше величество.
- Греков, а мой лакей?
- Да какой из мужика ездок, Ваше императорское величество, две версты охлюпкой проскакал и ноги сбил, свалился у меня в людской.
- Ну ладно. Влей в него там,.. да завтра с собой в город и возьми. Где император остановился, небось, тебе скажут.
Господа офицеры, дождитесь нашего форейтора, отправьте его за нами.
Если есть охота послужить своему императору, прервите свой отпуск и сопроводите нас до почтовой, пойдём, Александр Христофорович, похромаем, подышим степным воздухом, оно, говорят доктора, для здоровья полезно.

С уважением, Эд

Сообщение отредактировал dragonnur - Пятница, 14.11.2025, 19:35

dragonnur

Дата: Пятница, 14.11.2025, 12:46 | Сообщение # 4

Новик

Группа: Ополченцы

Сообщений: 37

Награды: 0

Репутация: 25

Статус: Оффлайн

* Поручик (поздней полковник) Дмитрий Иванович Ржевский, считается прототипом героя пьесы Гладкова и фильма "Гусарская баллада", известного нам по многочисленным анекдотам.
** За мужество и непоколебимость "сражавшийся по колено в крови" "Присвоить офицерам и нижним чинам 81-го Апшеронского полка красные отвороты на голенища сапог, в память Кунерсдорфского сражения 2-го августа 1759г."
*** Розен - командующий отдельным кавказским корпусом.
Вольховский - начальник штаба ОКК, однокашник Пушкина по Лицею.

С уважением, Эд

Сообщение отредактировал dragonnur - Пятница, 14.11.2025, 12:56

Crusader

Дата: Среда, 26.11.2025, 19:10 | Сообщение # 5

Полусотник

Группа: Ополченцы

Сообщений: 588

Награды: 1

Репутация: 1054

Статус: Оффлайн

Тот же областной город на юге России. Неделю спустя «К научным командировкам мне не привыкать. Правда, такой уменя ещё не было. Сижу дома, жду, пока труба позовёт, перебираю книги. После смерти жены пополнение библиотеки на какое-то времявытянуло меня из тяжёлой прострации, лекции в то время читать я был практически
неспособен; дрязги на кафедре выводили меня из себя, казалось, в жизни осталось
только два удовольствия: пешие прогулки и пополнение библиотеки. А ведь начал я
её собирать с четырнадцати лет, тратил на неё карманные деньги, которые
выдавали родители, потом стипендию, потом всевозможные доходы от левых
заработков, подработок, шабашек… чего только не было в моей длинной жизни…
Художественные книги у меня разбросаны в хаотическом «порядке»: Дюма,
Салтыков-Щедрин – современное издание и дореволюционное, Бушков и Солженицын на
одной полке… только один стеллаж в образцовом порядке – Александр Сергеевич,
поэты пушкинского круга, воспоминания современников, труды пушкинистов и
современное, так сказать, пушкиноведение, с его тонкими намёками на то, чего не
ведает никто, гениально-шизоидными озарениями и прочими всплесками дурновкусия.
Альбомы с видами Михайловского, Болдина, дом-музей Пушкина на Мойке и т.д., и
т.п. Чуть ниже, на уровне протянутой руки, - десятитомное собрание сочинений и
полное академическое. Но это – для души.С другой стороны – научная библиотека; здесь, конечно,порядка побольше. В случае моего невозвращения – кому всё это достанется?
Что-то, конечно, с удовольствием примет кафедра, что-то отойдёт в
университетскую библиотеку. Ладно, не будем о грустном.Сесть, что ли, в кресло, да перечитать любимый роман… хм…любимых романов у меня от Вальтер-Скотта до князя Серебряного и до Евгения
Красницкого. Ну вот, пожалуй, последний «Сотник» - вполне отвлекающее чтиво».И тут зазвонил телефон. Хорошо знакомый голос - Аве, магистер*, разрешите вас посетить?- Лёшка, ты? - Так точно, ваше высокородие! Бывший ваш аспирантсобственной персоной.- Ты один?- Не совсем, с коньяком.- Поднимайся, пропащий.- Да я уже на лестничной площадке, какая-то милая барышняменя впустила в подъезд. Не-ет, Лёшка не меняется, ему что младую деву прельстить,что остепенённую даму в синих чулках, доктора исторических наук, водится за ним
такой гусарский грешок. Но что касается науки – он из молодых, да
многообещающих зубров. Где ж это он пропадал последние годы? Мелькают иногда в
«Вестниках» его статьи, то какое-то «Введение в некоторые вопросы
униформологии», сиречь истории военного мундира, то про состояние русских
финансов, то про какого-то из малоизвестных генералов эпохи наполеоновских
войн, то по геральдике. - Дай-ка я на тебя посмотрю, пропащий, в гости или по делу?= Будем совмещать приятное с полезным, Александр Борисыч.Времени у нас, надеюсь, хватит, у вас есть планы на вечер? - На кухне посидим, или в кабинете?- Профессор, вы один?- Совершенно, не считая, - сделал неопределённый жест всторону книжных стеллажей.И тут Лёша меня удивил - из внутреннего кармана пиджакамаленькую плоскую коробочку размером с мобильный телефон и тщательнейшим
образом отсканировал пространство. - Ты что творишь?- Минуточку, профессор, сейчас всё объясню, но был бы вамочень признателен, если бы свои мобильные телефоны вы оставили на кухне. А
стационарного, как я понимаю, у вас нет.- Валяется на антресолях давным-давно отключённый.- Ну если отключённый, то пусть лежит, Бог с ним.Разлили по рюмочке и Лёшка задумчиво разглядывал стопкикниг, лежащие у меня на столе, видимо, не знал, как начать разговор.- О, Красницкий, «Сотник. Не по чину». Почитываете ЕвгенияСергеича? А я, баран, не знал, как разговор начать, Ваше здоровье, профессор.А ведь Евгений Сергеевич из наших.- Из каких наших? Насколько я знаю, он специалист по теорииуправления- Неделю назад в одном высоком кабинете, как сообщил мне егохозяин, вы великодушно упомянули мою фамилию, за что я вам искренне
признателен. Так вот я к вам с нижайшим поклоном от хозяина этого кабинета. - Лёша, ты?!?- Скажу больше, профессор, я и рекомендовал вас, как толькоузнал о состоянии вашего здоровья, как подходящую кандидатуру. Настроение у меня сразу испортилось.- Что, моё здоровье обсуждают не только наши кафедральныеведьмочки?- Да нет, там за вас искренне переживают и не менее искреннесочувствуют. Но что, вам от того легче?- Нет, Лёш, в этом году я помирать не собирался, доживу доконца СВО, хорошо бы до того, как внук школу закончит, а уж совсем бы было
замечательно дожить до того светлого дня, когда наша научная библиотека
переедет в новое здание. Впрочем, на это у меня надежды нет.Лёша налил по пол-рюмочки.- Александр Борисович, - он аж подобрался, - вы же помните,у меня незаконченный радиотех, ещё до Чечни, но это уж потом под вашу ферулу**
попал. Вот как раз тогда, когда я готовился к защите, меня и позвали, как бы
это сказать…- В жандармерию?..- Александр Борисыч, у кого не голубой мундир, то голубаяподкладка.- А у кого – голубая заплатка***.- Проект, о котором вам рассказали, невозможен ни безтехнического, ни без исторического обеспечения. Вот последним-то я и занимаюсь.
Спешу довести до вашего сведения, что на месте будущего переноса третий день
якобы ведутся некие дорожные работы, стоят пара фургончиков, время от времени
подъезжают машины и, думаю, никто из проезжающих или неподалёку живущих тому ничуть
не удивляется.- Так что, пора? - Ну ещё не сегодня, скорее всего, послезавтра. Калибровка иотстройка аппаратуры дело не такое уж простое, географическая привязка почти
формальность, хотя этот аспект традиционно учитывается. Лучше давайте вспомним
всё, что мы с вами знаем об Александре Христофоровиче.- Происходил из лифляндских дворян, предки – выходцы изБранденбурга, отец его одно время был военным губернатором Риги, а вот матушка
– вюртембергская баронесса, подруга детства императрицы Марии Фёдоровны. Дату
рождения помните?- Конец июня 1781 года. - Точнее сказать, 23 июня.- По старому стилю.- Именно. В принципе, дата рождения важна для долгосрочноговселения, но мы идём другим путём, вам предстоит кратковременная командировка.
Кстати, профессор, я бы советовал её вам слегка затянуть – чем дольше вы
пробудете в теле человека, который моложе вас на добрых полтора десятка лет,
тем более здоровым вы вернётесь в наше время, хотя, конечно, в 19 веке старели
быстрее. С другой стороны, граф вёл достаточно здоровый образ жизни, вдрызг не
напивался, особо не развратничал.- А отчего ж он помер-то в 1844, мог бы и дольше протянуть?Может, помогли?- Не исключено, Александр Борисович.- Учился в иезуитском пансионе в Петербурге. Восемнадцатилет начал службу в Семёновском полку, под Новый 1799 год, произведён в
прапорщики и назначен флигель-адъютантом.- Стало быть, замечен ещё Павлом?- Ну да, сын любимой подруги императрицы. Около года воевална Кавказе, в 1804 откомандирован на остров Корфу, с 806 года в действующей
Армии, стал адъютантом генерал-лейтенанта Петра Александровича Толстого. - Обратите внимание на эту деталь… - После Тильзитского мира сопровождал графа, ставшего посломво Франции. Через два года ходатайствовал о переводе в Молдавскую армию во
время русско-турецкой войны. Командовал отдельными кавалерийскими отрядами. За
битву при Рущуке награждён Георгием 4-й степени и так далее и тому подобное.Аж в войну двенадцатого года… «Опыт построения послужного списка Сергея СергеевичаСкалозуба»

Здравствуйте, учитель (лат.)
Линейка, которой в древние времена преподаватели лупили по рукам нерадивых
школяров.
Профессор продолжает известное высказывание генерала А.П. Ермолова.

С уважением, Павел.

dragonnur

Дата: Четверг, 27.11.2025, 01:34 | Сообщение # 7

Новик

Группа: Ополченцы

Сообщений: 37

Награды: 0

Репутация: 25

Статус: Оффлайн

3. Тот же областной город на юге России. Неделю спустя

«К научным командировкам мне не привыкать. Правда, такой у меня ещё не было. Сижу дома, жду, пока труба позовёт, перебираю книги.
После смерти жены пополнение библиотеки на какое-то время вытянуло меня из тяжёлой прострации, лекции в то время читать я был практически неспособен; дрязги на кафедре выводили меня из себя, казалось, в жизни осталось только два удовольствия: пешие прогулки и пополнение библиотеки. А ведь начал я её собирать с четырнадцати лет, тратил на неё карманные деньги, которые выдавали родители, потом стипендию, потом всевозможные доходы от левых заработков, подработок, шабашек… чего только не было в моей длинной жизни…
Художественные книги у меня разбросаны в хаотическом «порядке»: Дюма, Салтыков-Щедрин – современное издание и дореволюционное, Бушков и Солженицын на одной полке… только один стеллаж в образцовом порядке – Александр Сергеевич, поэты пушкинского круга, воспоминания современников, труды пушкинистов и современное, так сказать, пушкиноведение, с его тонкими намёками на то, чего не ведает никто, гениально-шизоидными озарениями и прочими всплесками дурновкусия. Альбомы с видами Михайловского, Болдина, дом-музей Пушкина на Мойке и т.д., и т.п. Чуть ниже, на уровне протянутой руки, - десятитомное собрание сочинений и полное академическое.
Но это – для души.
С другой стороны – научная библиотека; здесь, конечно, порядка побольше. В случае моего невозвращения – кому всё это достанется? Что-то, конечно, с удовольствием примет кафедра, что-то отойдёт в университетскую библиотеку. Ладно, не будем о грустном.
Сесть, что ли, в кресло, да перечитать любимый роман… хм… любимых романов у меня от Вальтер-Скотта до «Князя Серебряного» и до Евгения Красницкого. Ну вот, пожалуй, последний «Сотник» - вполне отвлекающее чтиво».
И тут зазвонил телефон.
Хорошо знакомый голос произнёс:
- Аве, магистер*, разрешите вас посетить?
- Лёшка, ты?
- Так точно, ваше высокородие! Бывший ваш аспирант собственной персоной.
- Ты один?
- Не совсем, с коньяком.
- Поднимайся, пропащий.
- Да я уже на лестничной площадке, какая-то милая барышня меня впустила в подъезд.
Не-ет, Лёшка не меняется, ему что младую деву прельстить, что остепенённую даму в синих чулках, доктора исторических наук, водится за ним такой гусарский грешок. Но что касается науки – он из молодых, да многообещающих зубров. Где ж это он пропадал последние годы? Мелькают иногда в «Вестниках» его статьи, то какое-то «Введение в некоторые вопросы униформологии», сиречь истории военного мундира, то про состояние русских финансов, то про какого-то из малоизвестных генералов эпохи наполеоновских войн - «Опыт построения послужного списка Сергея Сергеевича Скалозуба», то по геральдике.
- Дай-ка я на тебя посмотрю, пропащий, в гости или по делу?
= Будем совмещать приятное с полезным, Александр Борисыч. Времени у нас, надеюсь, хватит, у вас есть планы на вечер?
- На кухне посидим, или в кабинете?
- Профессор, вы один?
- Совершенно, не считая, - сделал неопределённый жест в сторону книжных стеллажей.
И тут Лёша меня удивил - из внутреннего кармана пиджака маленькую плоскую коробочку размером с мобильный телефон и тщательнейшим образом отсканировал пространство.
- Ты что творишь?
- Минуточку, профессор, сейчас всё объясню, но был бы вам очень признателен, если бы свои мобильные телефоны вы оставили на кухне. А стационарного, как я понимаю, у вас нет.
- Валяется на антресолях давным-давно отключённый.
- Ну если отключённый, то пусть лежит, Бог с ним.
Разлили по рюмочке и Лёшка задумчиво разглядывал стопки книг, лежащие у меня на столе, видимо, не знал, как начать разговор.
- О, Красницкий, «Сотник. Не по чину». Почитываете Евгения Сергеича? А я, баран, не знал, как разговор начать, Ваше здоровье, профессор.
А ведь Евгений Сергеевич из наших.
- Из каких наших? Насколько я знаю, он специалист по теории управления
- Неделю назад в одном высоком кабинете, как сообщил мне его хозяин, вы великодушно упомянули мою фамилию, за что я вам искренне признателен. Так вот я к вам с нижайшим поклоном от хозяина этого кабинета.
- Лёша, ты?!?
- Скажу больше, профессор, я и рекомендовал вас, как только узнал о состоянии вашего здоровья, как подходящую кандидатуру.
Настроение у меня сразу испортилось.
- Что, моё здоровье обсуждают не только наши кафедральные ведьмочки?
- Да нет, там за вас искренне переживают и не менее искренне сочувствуют. Но что, вам от того легче?
- Нет, Лёш, в этом году я помирать не собирался, доживу до конца СВО, хорошо бы до того, как внук школу закончит, а уж совсем бы было замечательно дожить до того светлого дня, когда наша научная библиотека переедет в новое здание. Впрочем, на это у меня надежды нет.
Лёша налил по пол-рюмочки.
- Александр Борисович, - он аж подобрался, - вы же помните, у меня незаконченный радиотех, ещё до Чечни, но это уж потом под вашу ферулу** попал. Вот как раз тогда, когда я готовился к защите, меня и позвали, как бы это сказать…
- В жандармерию?..
- Александр Борисыч, у кого не голубой мундир, то голубая подкладка.
- А у кого – голубая заплатка***.
- Проект, о котором вам рассказали, невозможен ни без технического, ни без исторического обеспечения. Вот последним-то я и занимаюсь. Спешу довести до вашего сведения, что на месте будущего переноса третий день якобы ведутся некие дорожные работы, стоят пара фургончиков, время от времени подъезжают машины и, думаю, никто из проезжающих или неподалёку живущих тому ничуть не удивляется.
- Так что, пора?
- Ну ещё не сегодня, скорее всего, послезавтра. Калибровка и отстройка аппаратуры дело не такое уж простое, географическая привязка почти формальность, хотя этот аспект традиционно учитывается. Лучше давайте вспомним всё, что мы с вами знаем об Александре Христофоровиче.
- Происходил из лифляндских дворян, предки – выходцы из Бранденбурга, отец его одно время был военным губернатором Риги, а вот матушка – вюртембергская баронесса, подруга детства императрицы Марии Фёдоровны. Дату рождения помните?
- Конец июня 1781 года.
- Точнее сказать, 23 июня.
- По старому стилю.
- Именно. В принципе, дата рождения важна для долгосрочного вселения, но мы идём другим путём, вам предстоит кратковременная командировка. Кстати, профессор, я бы советовал её вам слегка затянуть – чем дольше вы пробудете в теле человека, который моложе вас на добрых полтора десятка лет, тем более здоровым вы вернётесь в наше время, хотя, конечно, в 19 веке старели быстрее. С другой стороны, граф вёл достаточно здоровый образ жизни, вдрызг не напивался, особо не развратничал.
- А отчего ж он помер-то в 1844, мог бы и дольше протянуть? Может, помогли?
- Не исключено, Александр Борисович.
- Учился в иезуитском пансионе в Петербурге. Восемнадцати лет начал службу в Семёновском полку, под Новый 1799 год, произведён в прапорщики и назначен флигель-адъютантом.
- Стало быть, замечен ещё Павлом?
- Ну да, сын любимой подруги императрицы. Около года воевал на Кавказе, в 1804 откомандирован на остров Корфу, с 806 года в действующей Армии, стал адъютантом генерал-лейтенанта Петра Александровича Толстого.
- Обратите внимание на эту деталь…
- После Тильзитского мира сопровождал графа, ставшего послом во Франции. Через два года ходатайствовал о переводе в Молдавскую армию во время русско-турецкой войны. Командовал отдельными кавалерийскими отрядами. За битву при Рущуке награждён Георгием 4-й степени и так далее и тому подобное.
Аж в войну двенадцатого года…

* Здравствуйте, учитель (лат.)
** Линейка, которой в древние времена преподаватели лупили по рукам нерадивых школяров.
*** Профессор продолжает известное высказывание генерала А.П. Ермолова.

С уважением, Эд

Сообщение отредактировал dragonnur - Четверг, 27.11.2025, 01:37

Crusader

Дата: Воскресенье, 14.12.2025, 12:16 | Сообщение # 8

Полусотник

Группа: Ополченцы

Сообщений: 588

Награды: 1

Репутация: 1054

Статус: Оффлайн

На следующий день мы с Алексеем прошлись по всему ближайшему окружению графа, начиная с супруги и дочерей, племянника, которому государь недавно присвоил графский титул, двоюродных братьев и их детей, и кончая непосредственными служебными контактами генерала, его правой руки - Мордвинова, управляющего III отделением, и восходящей звезды Корпуса - Дубельта, всего несколько месяцев назад назначенного начальником жандармского штаба, с подачи Бенкендорфа.

- С Леонтием Васильичем, профессор, держите ухо востро - Дубельт необычайно проницателен; впрочем, и с Мордвиновым не расслабляйтесь, как-никак, профессиональный полицейский,
- Лёша, а может, стравить их между собой? Что ж я, интригу сплести не сумею?
- Ну, слава Богу, у вас, magister, с интригами всё в порядке, с одной стороны...
- А что ж ты хочешь, столько лет на кафедре в банке со змеями, да и, в основном, женского пола...
- А с другой стороны, чужие интриги вы, порой, упускаете из виду. А у Бенкендорфа конкурентов немало, слишком близок он к государю, его многие рады подсидеть, от Чернышова* до Адлерберга**.
- Ладно, Лёха, на месте разберёмся. Мне бы в мундирах и ликах не запутаться, кто есть кто.
- Но, скорее всего, профессор, личная память носителя подключится, так, чаще всего, и бывает. Только вот отсюда не видно, как сложится ваше сживание с носителем, не попытается ли он подчинить вас своей воле; граф человек неслабый.
- Как же быть?
- Если ощутите контакт, давите его информацией. Ну а затем ищите личные точки соприкосновения. При всём прочем, Александр Христофорович человек контактный. Сумейте его убедить, что вы ему не враг, впрочем, подробности разберёте на месте, у каждого донора с акцептором отношения складываются сугубо индивидуально. И, вот ещё, не исключена возможность, что в момент вселения
вы можете попасть не в графа, а в кучера или фельдъегеря. Судя по воспоминаниям, кучер пострадал серьёзно, фельдъегерь Степанов лишь слегка.
- Вот это да?! Какая неточная у вас наука и что же прикажете делать в таком случае?
- Дождитесь эвакуации, но эвакуировать мы вас сможем не раньше прибытия в Москву, Тверь или даже Санкт-Петербург, в каждом из этих городов вам в условленное время нужно быть в условленном месте.
Лёша сообщил мне координаты и время досрочной эвакуации.
Казалось, всё предусмотрели, но кто ж его знал, что карета перевернётся на другой бок, и я окажусь не в теле графа, а непосредственно в Николае Павловиче?

Станционный смотритель

Вскоре я пожалел о решении идти пешком, в отличие от нашего времени в XIX веке это была почти голая степь, деревья, высаженные вдоль шоссе, частью не принялись, частью скрючились от ветра, он, холодный, налетал то со степи, то с моря, и только в ложбине между холмами остались потерявшие листья липы да клёны.
- Как чувствуете себя, Ваше Величество?
- Да как тебе сказать, - я обращался не столько к Бенкендорфу, сколько к носителю, - такое странное ощущение, будто бы во мне сейчас не один человек.
Я незаметно для графа несколько раз сжал и разжал кисть правой руки, словно качая эспандер.
- Вот я - Николай Павлович Романов, император Всероссийский и прочая, и прочая - а вот ещё кто-то... и как нам найти общий язык, поди разбери.
Побледневший Бенкендорф взглянул мне в глаза.
- Что вы, Государь, как можно?
И тут руку вновь сжало судорогой. Ага! Есть контакт!
- Вот и я говорю, что нельзя. Потому и идём мы с тобою вдвоём, оставив сопровождение. Тебе-то, Александр Христофорыч, я довериться могу?
- Как всегда, Ваше Величество. Вам бы доктору показаться.
- Ну какие здесь доктора, разве что те, которые Александра Палыча потрошили...
До Харькова, а то и до Москвы приличного медика с фонарём не сыщешь. Да и, по-моему, не так и плохо со мной, рано паниковать.
Снова сжал руку, качая воображаемый эспандер.
- До станции недалеко, отдохнём, перекусим, глядишь и в голове у меня прояснится.
Мне сейчас вот о чём поговорить хотелось: в верхах у нас бардак, что в Госсовете, что в комитете министров, каждый в свою сторону тянет, да все ко мне с жалобами. Новосильцев*** каждый вечер пьян, хоть и пашет, как лошадь, долго, поди, не протянет, хочу Васильчикова на его место, что скажешь?
Бенкендорф ответил сразу.
- Граф Илларион Васильевич верный слуга Вашего Величества.
- Что и доказал четырнадцатого декабря на Сенатской*4. Только и ему в обед сто лет. Подкрепить его надо. Ты как, граф, потянешь? Корпус я с тебя не сниму, и даже наоборот, ещё работы прибавлю.
- Рад стараться, государь... да и не в первый раз.
Внешне Бенкендорф остался совершенно успокоился. Привычный разговор на привычные темы.
- Скажи мне, Александр Христофорыч, сугубо entre-nous*5 - ты ведь состоял в вольных каменщиках*6?
- Был грех, Николай Павлович, с шестнадцатого по восемнадцатый год.
- Ну не ты один. Вон, Дубельт твой - тоже. Тебе-то я как себе верю, а Леонтию твоему-с ответственное поручение дать можно? Под твоим, разумеется, приглядом.
- Уверен, генерал Дубельт доверие оправдает.
- Вот ты как считаешь, сколько ныне на Руси действующих масонов? Несколько тысяч наберётся?
- В шотландских ложах меньше, а общим числом, Государь, точных цифр не имею, впрочем, в провинции их придавили, а вот в обеих столицах, в университетских да портовых городах...
- То-то и оно, граф. Это во-первых. Теперь во-вторых, - список мужеложцев, что мне Дубельт представил, в ужас меня привёл. Министерства, двор, Гвардия!! Церковь святая!!! Везде эта пакость! Дипломатические круги...
Я позволил себе крепко выругаться и снова сжал правую кисть.
- Что же говорить, есть эта мерзость, государь, - вздохнул Бенкендорф, - как её лечить, одному Богу ведомо, выжигать ли, иссекать.
- А в третьих, скажи мне, генерал, сколько ныне на Руси бонапартистов? Явных ли, тайных,
- Ваше Величество, этим-то откуда ж взяться? Наполеона давным-давно уж нет, да и сынок его помер. Иные Бонапарты России не опасны.
- Ты мне не нессельродствуй тут, Александр Христофорыч, - я подпустил в голос брезгливого недовольства, - подумай, каждый второй француз-гувернёр из пленных, ну и кого они растят? Какое поколение? Над кем Саша мой царствовать будет? Куда не плюнь - содомит, куда не ткни - масон!
И если три сии заразы сходятся в одном грешнике, который не только тебе, но и мне не по зубам?..
- Как так, государь?
- Голландский чрезвычайный посланник и полномочный министр*7 Луи Геккерн де Беверваард, барон наполеоновой империи.

* Граф Чернышёв - военный министр, один из фаворитов Николая I.
** Генерал-адъютант Владимир Фёдорович Адлерберг, военный и государственный деятель, один из самых доверенных слуг царя.
*** Граф Николай Николаевич Новосильцев (1761-1838), председатель Комитета министров и Государственного совета.
*4 Именно И.В. Васильчиков убедил Николая I открыть стрельбу картечью по декабристам на Сенатской площади.
*5 Фр. "между нами".
*6 Масон.
*7 Полномочный посол в современном дипломатическом этикете, был возведён в бароны Империи в 1813 году, позднее признан в этом достоинстве королём Нидерландов.

С уважением, Павел.

dragonnur

Дата: Воскресенье, 21.12.2025, 11:10 | Сообщение # 9

Новик

Группа: Ополченцы

Сообщений: 37

Награды: 0

Репутация: 25

Статус: Оффлайн

Граф взглянул на меня с явным недоумением.
- Простите мою дерзость, Ваше Величество, но с чего вы взяли, что голландский посланник и в настоящее время остаётся бонапартистом? Ну да, во время оно, брат Бонапарта, будучи голландским королём, пожаловал его баронским титулом, - вздохнул Бенкендорф, - но сколько ж воды с тех пор утекло.
- Ты неправ, Николай Христофорыч, - не Луи Бонапарт, а сам Наполеон уже в 1813 году возвёл его в бароны Империи,
"Как Лёха говорил, давить Бенкендорфа информацией? Попробуем давить обоих сразу, и царя, и генерала!"
По имеющимся у Меня сведениям, - я мысленно прибавил "из будущего", - Геккерн по-прежнему симпатизирует бонапартистам и при случае переметнётся на их сторону.
- То есть Ваше Величество считает, - не скрыл скепсиса генерал, - что Бонапарты могут вернуться ко власти в Голландии?
- Разумеется, не в Голландии, граф, что с тобой? Кто бы им позволил? В том-то и дело, что во Франции, - я снова сжал руку в кулак, а помедлив - сжал и вторую.
Трон братца моего, - я добавил в голос сарказма, - Луи Филиппа, стоит зело непрочно, а легитимисты атакуют его справа, республиканцы слева; минувшим летом Фиески*, негодяй, едва не отправил его на тот свет, уложив несколько десятков окружавших короля особ.
- В том числе беднягу Мортье**, с которым мы сравнительно недавно пили за здоровье Вашего Величества, и за то, чтобы между Россией и Францией не осталось противоречий.
- Противоречий у нас немало было, есть и будет, но ежели трон Луи-Филиппа падёт и к власти придут Бонапарты, количество оных возрастёт многократно. Думаешь, они не попытаются взять реванш за двенадцатый год? - я снова сжал руку в кулак, и тут же почувствовал, как другую свело судорогой: "Ага! Налаживается контакт, во всяком случае, Николай меня слышит. Ну тем лучше".
- Прекрасно понимаю, граф, что в твои полномочия не входит слежка за иностранными посланниками. Но с другой стороны, кому мне это получить, чтобы не разболтали на рауте, приёме или в постели? Да тот же Нессельроде не имеет тайн от своей дражайшей супруги. Надо думать, Александр, кому поручить это сугубо ответственное и секретное дело.
- Ясно, Николай Павлович, - вид у генерала был несколько обескураженный, но думать в нужном направлении он не перестал, - в принсипе*3, несложно приглядывать за конфидентами барона, отследить гостей его дома, встречи на приёмах и раутах, партнёров за карточным столом... Вот только к переписке его мы, Ваше Величество, доступа не имеем, согласно Венской конвенции*4.
- Вот-вот, думай, Александр Христофорович, задача тебе поставлена, - порыв холодного ветра заставил нас прибавить шагу, "странно, вроде бы проезжая дорога, а ни встречных, ни поперечных; да и где это наши господа офицеры поотстали?"
- До почтовой станции, государь, уже недалеко.
- И вот ещё о чём хотел посоветоваться с тобой, граф: не учредить ли мне новое министерство? По делам изящных искусств и словесности, отделив его от министерства просвещения.
- В иных странах такого не водится, Ваше Величество, - удивился мой верный сподвижник.
- Что же, нам вечно плестись в хвосте Европы? Пусть берут с нас пример.
Бенкендорф хмыкнул.
- А хотя бы и так, но кого же вы видите во главе?
- Ну не Булгарина же твоего! Здесь нужна фигура! Я б Василия Андреича*5 поставил, но он пока что незаменим при Наследнике, до Сашиного совершеннолетия. А был бы хорош.
И вдруг как бы повинуясь мгновенному озарению, сказал:
- Пушкина что ли попробовать?
- Титулярного советника? - вытаращил глаза граф, - и вообще... Разве он достоин Высочайшего доверия?
- Да будет тебе, Александр Христофорыч, что ж мне, и пошутить нельзя?
- Ох, Ваше Величество, я уж было решил, что вы всерьёз, - граф вздохнул с явным облегчением.
Вчерашний вольтерьянец, едва ли не карбонарий? Друг декабрьских мятежников? И вообще предельно легкомысленный человек. Да на нём одних карточных долгов на десятки тысяч.
- Ну и что, граф? Как он сам писал, "блажен, кто смолоду был молод...", моя бабка, шарман Катрин, - хмыкнул, но тут руку свело судорогой, - в молодости была та ещё вольтерьянка. Кроме того, опыт последних лет показал, что твой тёзка отнюдь не безнадёжен. Его стихи восемьсот тридцатого года, да и позже, "История Пугачёвского бунта", - показывают, что ныне он мыслит в нужном направлении. Женился, перебесился, дети пошли... Разумеется, в министры его рано, да может быть, и ненужно, но использовать на службе Отечеству, почему бы и нет?
- По моим сведениям, он затаил обиду на вас, Ваше Величество...
- За камер-юнкерство? Знаю, - и я снова сжал кулак, - но не ключ же ему было давать*6? Всему своё время, пускай заслужит. А насчёт его карточных долгов - представь-ка мне справочку. Вот Леонтий-то пусть и напишет.

* Джузеппе Фиески - корсиканец, покушавшийся на Луи-Филиппа летом 1835 г. В результате теракта погибло 18 и было ранено более 40 человек.
** Маршал Мортье в войну 12 года командовал Молодой Гвардией, был наполеоновским генерал-губернатором Москвы, просаботировал приказ о взрыве Кремля (подрывали отсыревшим порохом), при Луи-Филиппе был послом в России, затем был военным и премьер-министром.
*3 В принципе (устар.).
*4 Венская конвенция 1815 года запрещала перлюстрацию дипломатической почты.
*5 Василий Андреевич Жуковский, воспитатель Цесаревича.
*6 Чин камергера.

С уважением, Эд

Сообщение отредактировал dragonnur - Воскресенье, 21.12.2025, 12:23