Алекс в бигуди и халате бросает на маму умоляющий взгляд. Ольга, отчаянно похожая на актрису Ванессу Редгрейв в драматической роли, сердито шипит: «Простите. Вынуждена оставить вас, чтобы сигареты и массажер купить для дочери. Сама бросила курить восемнадцать лет назад». Железная дверь, древнее древнего, оглушительно хлопает и чуть не слетает с петель.
Алекс и Фрэнсис заводят со мной светскую беседу: «А вы откуда?» — «Из Москвы». — «Мы там еще не были. Зато в 1998 году ездили в Санкт-Петербург на похороны Романовых. Помните?». Конечно помню — тогда, с подачи первого заместителя председателя правительства РФ Бориса Немцова и историка Эдварда Радзинского, останки царской семьи и ее слуг, найденные под Екатеринбургом, проводили в последний путь в Петропавловском соборе.
«Друзья спрашивали: «Что ты забыла в Петербурге?» А я им: «Э - э - э... Еду хоронить своих прапрародственников». Странно звучит, не так ли? А ведь их к тому же канонизировали. У меня в семье — святые. Поверить не могу». «Да ладно тебе, Алекс, — вмешивается Фрэнсис, — зато на похоронах мы встретили сводного брата: оказалось, он живет в сорока пяти минутах езды отсюда. Художник».
