В союз Всеволода Юрьевича Суздальского и Олега Святославича Черниговского влез и обиженный зятем Рюрик. Вскоре к ним присоединился и хан Юрий Кончакович, не взирая на завет умирающего отца не воевать с виленским князем. Андрей перед угрозой нападения поступил весьма оригинально, но, как оказалось, весьма действенно. Имея под началом девяносто тысяч воев, он разделил их на пять разных отрядов.
Первый отряд возглавил новгородский воевода Сбыслав Бакунович, которому с семитысячным отрядом и охочим ополчением вменялось взять Устюг. Второй отряд вел полоцкий воевода Симеон Феодорович, которому надо было с десятитысячным отрядом захватить Тверь, далее по ситуации Ярославль и Кострому.
Третий отряд повел Мстислав Удатный. Его дружине, торкским всадникам и приданному десятитысячному отряду трипольского воеводы Агея Лисовина предписывалось атаковать половецкие становища, оставленные без защиты, затем, не принимая боя с превосходящими силами, отступить к городищу Переправа, что неподалеку от недавно построенной крепости Кременчуг, которую возвели на высоком правом берегу Днепра, напротив устья реки Псел.
Четвертый отряд – шестьдесят тысяч воев, вели сам князь Андрей и Великий воевода Кирилл Лисовин. Они направлялись навстречу основным силам противника направлявшимся прямиком к Киеву.
Пятому отряду в три тысячи воев, который повел звенигородский воевода Онуфрий Богумилович, надлежало прикрыть Киев от возможного посягательства галичан.
Всеволод Суздальский уже под Любечем получил донесение об почти одновременных атаках на Тверь и Устюг. Сын Константин не мог никак определить какой город важнее. И не мудрено. Если отвлечься на Устюг, то враг получит шанс к походу под Ярославль, а в противном случае про влияние на север можно забыть. Констатин решил идти на Устюг. Прав наверно, ежели развить успех, то можно и Тотьму и Усолье достать. Позже выяснилось, что Устюг достаточно быстро сдался и Константин туда попросту не успел. Хорошо хоть Кострому удалось отстоять. Тверь пала после трехнедельной осады, а затем воевода Симеон решил на свой страх и риск к Ярославлю наведаться. Там его не ждали и город удалось взять навально «копием». К Костроме воевода идти не решился и ушел на Соледар, прихватив неплохую добычу, оставляя за спиной порядком опустошенный край.
Мстислав Удатный тоже отличился, вырезав более трех десятков беззащитных кочевий, а затем на реке Самара разбил спешно собранных и слабовооруженных половцев. Основные силы ушли воевать и князь порезвился вволю. Отходя обратно Мстислав сопротивления почти не встретил.
Галичане на Киев так и не выступили, но пригласили венгров, сдав Перемышль и Галич. Теребовельский князь сдался сам. Однако воевода Онуфрий сумел отстоять родной город, а затем и вовсе вынудил противника снять осаду. Все закончилось ничьей. Оставлять за спиной решительного воеводу никто не хотел, а отступить было невмочно. Так и ждали результата битвы под Любечем.
Под Любечем виленский князь применил сразу две хитрости. Для начала он расположил лагерь вплотную к берегу, опираясь на недавно построенную крепость Лоев, что контролировала устье реки Сож и являлась неким противовесом Любечу. Союзники к Любечу успели, однако виленцы расположились в более выгодной позиции. Задумка воевод и князей была следующей – завязав бой по всей передней линии, нанести удар половецкими силами в правый фланг противника и вынудить того отступить к лагерю. После можно будет договариваться о мире на позиции сильной стороны. А от реки должны были наступать ополченцы, коим нужно было просто удержать позицию. Но князь Андрей разгадал этот замысел и сделал ответный ход. Часть конницы он отодвинул на правом фланге глубоко в тыл, а основную массу сосредоточил непосредственно у реки. Последние учения проводились в условиях битвы на переправе, поэтому на успех надежды были.
Половцы, атакуя сбоку, напоролись на строгие линии пехоты, ощетинившиеся копьями и самострелами. Вот и пришлось понести первые потери, а на подходе всадники начали валиться в глубокие рвы, утыканные кольями. Потери уже были явно выше запланированных, а тут еще сзади налетела конница, ведомая самим князем. Перед ханом Юрием явственно замаячила угроза мешка и неизбежного плена. Возможно, будь у него больше времени на маневр более улучшенный обзор позиции, он бы не отдал приказа об отходе. Однако то, что пехота виленцев начала вклиниваться между половцами и карачевцами тоже сыграло свою негативную роль. Хан даже предположить не мог, что князь попросту растянет жиденькую линию всадников в виде полуобхвата между кучками деревьев, готовясь спешно окатываться назад. Однако половцы купились и отступили, обнажив полки левой руки своих союзников. Этим воспользовались полки, идущие в списке под первым номером Виленский, Лисоградский, Новгородский и Минский. Их удар опрокинул брянцев и карачевцев, а за ними и весь полк начал отходить.
Тем временем основные силы конницы виленцев ринулись вдоль берега и по мелководью. Ополченцы, узрев пред собой черное знамя и накатывающуюся кованную рать, бросились бежать не разбирая дороги. Случилось самое страшное, о чем могли помыслить союзники на совете – их отрезали от Любеча (а на плечах ополчения и ворвались в ворота) и начали самих брать в мешок. Князья дали приказ к отходу, однако половцы неожиданно ушли в сторону, а полк левой руки начал постепенно срываться в беспорядочное бегство. Основной удар пришелся по курянам и новгород-северцам. Вот их, за немногим исключением, сумели окружить и вынудить сдаться. Владимиро-Суздальцы отступили слаженно, а вот черниговцам порядком досталось. Появление в Киеве патриарха Иоанна окончательно успокоило противоборствующие силы, началось замирение.
Итоги битвы да и войны в целом для обоих сторон были неутешительные. Союзники потеряли семнадцать тысяч воев убитыми да еще более десяти тысяч попали в плен. Виленцы только убитыми потеряли около пяти тысяч, да еще более десяти тысяч получили ранения, кои требовали неодходимого лечения. Также погиб старший сын князя Андрея Федор. В стане союзников погибших князей не было, но вот в плену… Так, пленили виленцы сразу восемь князей. Это были сын Всеволода Суздальского Юрий, братья Всеволода Святославича Черниговского (который сменил умершего непосредственно перед битвой брата Олега) Глеб Курский и Мстислав Козельский. Также виленцы пленили Святослава Всеволодовича Трубчевского, трехродных сестричад князя Андрея Игоревичей – Романа, Святослава и Ростислава. Ну а самый ценный пленник был Рюрик Ростиславич.

Седьмого марта 1214 года князь Андрей объявил официальную остановку продвижения в Степь. Княжество отхватило преогромнейший кус, который требовалось освоить, обжить и лишь затем продвигаться далее. Однако уже в начале лета князь направился с пятидесятитысячным войском в Таврию. Оставлять бесхозной такую лакомую территорию было не в его правилах. Генуэзцы собрали наемников и половцев дабы дать решающий бой в предгорье и остановить накатывающегося князя. Русичи вышли на решающий бой не полным войском, ибо часть воев под руководством тысяцких захватывала мелкие деревушки и крепостцы жестоко подавляя любое сопротивление. Основные силы встретились у перевала Каллистон в верховье реки Тонас. Русичи просто прошили пехотным клином ряды неорганизованного противника, а конница довершила разгром. Эта битва стала последней в истории половецкого сопротивления Вильно. Лишенные защитников и полностью деморализованные города Таври сдались без боя. Капитанство Готия прекратила свое существование. В последующие годы Таврия была серьезно перестроена, в ней появился ряд крупных крепостей. Такими стали Евпатория (на месте древней Керкинитиды) – в юго-западной части Таври на берегу Каламитского залива, Кремень (Керменчик) – на реке Салгир, Черногорск (Маврон Кастрон) – на реке Биюк-Карасу, Караимск (Кырк-Ер) – в горах над рекой Чурук-Су, Феодосия (Каффа) – на юго-восточном побережье Таврии в устье реки Байбуга, Твердь (Джалита), Судак (Солдая), Алушта и Горовец – последние в устье рек Салуста и Инна, соответственно. Но самыми важными опорными пунктами стали Перекоп – посреди перешейка, ведущего в Таврию, Авлита – в устье реки Черная и Корчев (Воспоро) – на берегу Сурожского пролива. В 1216 году Корчевский посадник Алексей Феодоро захватил Матарху на противоположном берегу пролива и вернул ей название Тьмутаракань.
Отдельно стоило упомянуть о княжестве Феодоро. Его правитель Василий Феодоро, будучи православного вероисповедания, мгновенно признал себя вассалом Вильно, в общем сопротивлении не участвовал, попросил посодействовать о назначении в Феодоро епископа, предоставил силы в строительстве крепостей, а также помощь в развитии морской торговли. И не прогадал. Епископ был назначен уже в 1215 году, в его епархию входила вся Таврия. Купцы, равно как и прочее население, стояли на одном уровне с виленскими, их корабли засновали по всему Русскому морю. Дядя князя Василия получил Корчевское посадничество, право наследования для потомков Василия было утверждено по законам Вильно. Тем более что внучка князя Андрея Аглая Алексеевна стала женой князя Николая Васильевича. Этот союз будет нерушим столетиями.
Другими союзниками стали караимы. Им было позволено сохранить свою веру в обмен на иноверческий налог. Караимы начали строить виноградники и разбивать сады в горных долинах, широко делясь своими умениями со всеми охочими. Проблема воев была ими решена очень стремительно. Дело в том, что вои-профи были исключительно православной веры и отвертеться от этого было практически невозможно из-за жесткого обучения. Поэтому караимы дали торжественное обещание не заниматься политикой, торговлей и войной, а учиться лишь в узком кругу. Правда, эта ситуация оказалась действенной только первые пять лет, а затем затрещала по швам. Появились первые выкресты, у многих оказалось две веры. Официальная – православие, и неофициальная – иудаизм. Естественно, это быстро пресекали, однако такая ситуация продлилась достаточно долго. Но караимы в конце-концов и сами основательно запутались, поэтому через сто лет они дружно и окончательно избрали основной верой православие. Старая вера сохранилась лишь в пределах Таврии.