Михаил Булгаков, приехав в Москву, сокрушался, что здесь человека, плохо одетого, не воспринимают всерьез. Получив деньги за «Белую гвардию», писатель приобрел выходной костюм, смокинг, часы с репетиром, монокль, а приятель отдал ему шляпу-котелок. Михаил Афанасьевич радовался как ребенок: «Теперь я могу импонировать!»
Знал бы он, что пол века спустя другой бытописатель земли русской Виктор Пелевин будет щеголять по столице в спортивном костюме и рубашке, расстегнутой до пупка. В наше время гений (и не только он) может позволить себе роскошь не следовать общепринятому дресс-коду и одеваться как душе угодно. А также в настоящее время многие начальники начинают заботиться о своих подчиненных, в связи с чем стараются, чтобы воздух в офисе соответствовал всем экологическим нормам.
Исследователь роскоши французский философ Жиль Липовсцки писал, что в 1960-е о роскоши говорили с насмешкой, «считали, что она вот-вот исчезнет, уступит место чему-то более разумному, конструктив! тому. Она была явлением несколько театральным». Роскошь противопоставлялась понятиям «молодость», «освобождение», ее было принято презирать.
Сегодня молодежь не отвергает роскошь. Но в современном мире у этого понятия есть некий ретроналет — словно тонкий слой золотой пыли на крышке антикварного сундука. Роскошь — это то, что имелось в достатке раньше, а сегодня почти утрачено. Как свободные дороги, тишина (город, который не спит 24 часа в сутки, не оставил интровертам ни единого шанса) или встречи с друзьями в режиме офлайн.
