Мы очень рады видеть вас, Гость

Автор: KES Тех. Администратор форума: ЗмейГорыныч Модераторы форума: deha29ru, Дачник, Andre, Ульфхеднар
  • Страница 1 из 5
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5
  • »
Красницкий Евгений. Форум сайта » 1. Княжий терем (Обсуждение книг) » Работа с соавторами » Отрок. Ратнинские бабы. Глава 10 (Продолжение работы с соавторами)
Отрок. Ратнинские бабы. Глава 10
KESДата: Понедельник, 05.09.2011, 19:32 | Сообщение # 1

Князь
Группа: Авторы
Сообщений: 2283
Награды: 0
Репутация: 1955
Статус: Оффлайн
Предыдущие главы:
Глава 1. http://www.krasnickij.ru/forum/108-1243-1
Глава 2. http://www.krasnickij.ru/forum/108-1243-74140-16-1297882951
Глава 3. http://www.krasnickij.ru/forum/108-1243-76393-16-1299343306
Глава 4. http://www.krasnickij.ru/forum/108-1243-78770-16-1301153799
Глава 5. http://www.krasnickij.ru/forum/108-1228-1
Глава 6. http://www.krasnickij.ru/forum/108-1241-1
Глава 7. http://www.krasnickij.ru/forum/108-1251-1
Глава 8. http://www.krasnickij.ru/forum/108-1258-1
Глава 9. http://www.krasnickij.ru/forum/108-1261-88981-16-1313521316


Cообщения KES
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
keaДата: Понедельник, 05.09.2011, 19:42 | Сообщение # 2

Княгиня Елена
Группа: Авторы
Сообщений: 5393
Награды: 0
Репутация: 3154
Статус: Оффлайн
Глава 10
Июль 1125 года. База младшей стражи.

К удивлению Анны, пополнение женского населения крепости оказалось более значительным, чем ожидалось – у парома стояли аж три телеги. В одной, управляемой мальчишкой-холопом, как и обещал накануне Илья, прибыла Ульяна.
Второй телегой правил хмурый Дёмка, рядом сидела Татьяна. Что заставило её, несмотря на беременность и не очень хорошее самочувствие приехать в крепость, было понятно – наверняка за сына всё ещё волновалась, да и про предстоящий ему первый поход не могла не думать – а как матери сыновей не проводить? Помимо всего прочего, она наверняка ещё хотела и с Анной поговорить, потому как вряд ли Корней в подробностях рассказал ей про свою задумку с усадьбой для Андрея и его подопечных, а разлюбезные родственницы непременно уже извели её вопросами да домыслами.
Третьей же, даже не телегой, а подводой, доверху нагруженной всяким скарбом, правила статная румяная баба немногим младше самой боярыни – Верка, жена наставника Макара. Рядом с ней сидела похожая на мать быстроглазая светленькая девочка лет одиннадцати – дочь Любава. Вот их-то Анна совсем не ждала так рано. Правда, Макар накануне упоминал, что перевезёт на днях своё семейство в крепость, и даже, по примеру Ильи, давно выгородившего в одном из складов временное жильё для себя и Ульяны, начал готовить и для своих какую-то каморку – до тех пор, пока не будут достроены первые дома для наставников. Собственно, как подозревала Анна, именно стремление попасть в число первых поселенцев и подвигло Верку на переезд. Баба она была не глупая и не злая, работящая, к тому же сметливая и очень деятельная. Единственный недостаток – язык у неё чистое помело, первая соперница ратнинской Варваре по части сплетен, за что и получила от баб прозвище Говоруха, на которое, впрочем, ничуть не обижалась, а носила его с гордостью.
Пока жёны остальных наставников сомневались, прикидывали и оттягивали переселение в крепость до окончания страды, Верка сообразила, что всем сразу домов может и не хватить, и что последним, скорее всего, достанутся не самые лучшие, вот и поспешила с переездом. Да и жили они в Ратном тесно – трое братьев с семьями на родительском подворье ютились. Макар после увечья в обозники перешёл, а братья его ратниками оставались. Видать, не сладко его семейству там приходилось, хотя уж кто-кто, а Верка себя в обиду снохам не давала – на всё Ратное иной раз скандалы гремели. К тому же с детишками им с Макаром не везло, умирали во младенчестве, словно какое-то проклятие над ними висело, одна Любава вот и осталась, рядом же с многочисленными племянниками это вдвойне обидно было. Несмотря на все эти несчастья – увечье мужа, смерть пятерых детей и трудные отношения с роднёй, Верка никогда не теряла присутствия духа, говорливости и живости характера. Вот и сейчас чуть ли не с середины реки до встречающих стал доноситься её голос, время от времени срывающийся на хрипотцу, видать, с самого Ратного бабонька не умолкала:
– …А на урожай нынешний пусть и не зарятся! Я в поле поболе этих коров упиралась. Заело их, вишь, что теперь не на ком ездить будет, самим больше вкалывать придётся. Ничё! К дядьке Аристарху пойдём, пусть он по справедливости рассудит… А крынки мои да холсты они бы прибра-али, знаю я их… глаз-то на них ужо положили, меня не проведёшь. Я ж одна того полотна за прошлую зиму наткала больше, чем эти лежебоки! Они на него и рассчитывали. Нетушки! Привыкли помыкать нами, пусть сами теперь постараются!
Судя по всему, Верка излагала историю своих взаимоотношений со снохами уже не по первому разу, потому что попутчики её выглядели совершенно очумевшими. Только у Демьяна желваки на скулах перекатывались, но прерывать старшего, да ещё при матери, он не смел. Впрочем, Верка и сама заткнулась и принялась с любопытством озираться, когда её подвода проехала ворота крепости. Макар, слегка обалдевший от столь внезапного приезда семейства и озабоченный тем, что жильё для них ещё не готово, встретил жену недоумённым вопросом:
– Вер, да что ж ты как снег на голову? – хмуро спросил он, растерянно оглядывая подводу: и крынки-бадейки-корыто там были, и какие-то укладки, мешки и короба с разным добром. – Да чего ты всё припёрла-то сюда?… Говорил же тебе – не тащи пока все горшки, успеется. Ну куда мы всё это сейчас растолкаем?
– Как же, успеется! – фыркнула Верка, упираясь кулаками в бока. – Получишь потом у них… ты ж сам сказал – как соберёшься, так и приезжай. Вот мы и собрались… А чего тянуть? Наслушалась я за это время – хватит! А вчера, как ты сказал, чтоб переезжать нам с Любавой сюда, не дожидаясь конца страды, да сам уехал, снохи та-акой гвалт подняли! Их бы воля – выставили бы нас за ворота в чём мать родила да с одним туеском пустым! Щас у меня! Не дождутся! Я у них своё отбила! Они ж, как узнали, что мы вот щас отделиться хотим, прям осатанели от жадности! Да ещё воевода при всех у церкви сказал, что Немому долю выделит… Чего я только не наслушалась – и приблуды мы, и у них из милости живём, мол, неча на Лисовинов равняться – это Корнею вольно добром раскидываться – у него не меряно… А то ты в обозе мало привозил! Корнею Агеичу на выручку твои братья тогда не пошли – побоялись, своих дур послушали, а ты с обозом поехал! И долю свою получил с Куньева, а они облизнулись только! Вот попомни мои слова – ещё будет дело, когда по осени хозяйство-то основное делить начнём! Эти вороны уже сейчас деверям каркают. Да те и сами смотрят ворогами…
– Хватит! – рявкнул, наконец, Макар – не столько со злостью, сколько стараясь перекричать звонкий Веркин голос. – Это тебя не касаемо, с братьями я сам разбираться буду… а вот жить вам пока негде. Я ж не думал, что ты так сорвёшься.
– Да что ж нам, назад теперь ехать, Макарушка? – испуганно округлила глаза его жена. – Мы-то по тебе тоже соскучились…
– Они пока в девичьей с дочкой поживут, Макар, – разрешила недоразумение Анна, подходя к супругам. – Места там хватит. А подводу с добром пристроишь где-нибудь у мастерских. До того как усадьба вам готова будет, и там постоит – у нас ничего не пропадёт. Что приехали – хорошо, мне помощницы нужны. Всё равно, Вера, у печи тебе стоять незачем, в трапезной накормят. Как раз сейчас обед и будет. Стирают у нас холопки – на всех, а вот ты тогда шитьём да штопкой займёшься. Пару холопок я тебе выделю, а что да как – сама разберёшься. У нас тут жизнь общинная, привыкай.
– Спаси тя Христос, Анна Павловна! – с чувством сказала Верка, кланяясь боярыне. – Да я… Да только скажи! Где тут твои холопки нерадивые?!!
– Ты с дороги-то охолони, вещи разбери да в горнице устройся, – не дала ей разбежаться Анна. Поглядела на Веркину дочку, хоть и вцепившуюся в мать, но озиравшуюся без особой робости. – А дочку твою… Любавой её зовут? Так вот, Любава при девках будет. У нас тут по крепости ребятишки без пригляду не бегают, даже Елька моя да Алёнины младшие сестрицы при девичьем десятке теперь состоят, и с нами по мере сил занимаются.
– Ой, мама моя! Любань! Ты слыхала? При боярышнях будешь! А занятия, что, и воинские есть? – Верка встревожено поглядела на Анну. – Неужто вы и правда девиц мечом махать обучаете?! Я-то думала, Варвара брешет, что у вас девки с отроками в поле на равных бьются до крови… Да Любавушка моя мала ещё…
– Вер, ну что ты Варькину дурь повторяешь? – поморщилась Анна. – Какие мечи? У нас отроки пока не опоясаны, а уж кто девкам-то даст? За одну такую мысль батюшка Корней всех бы разогнал! Из самострелов они стреляют, верхом ездить учатся да грамоте. Разве есть в этом дурное?
– Ну, телесная крепость никому не лишняя! Да и бабы боевые у нас всегда в цене были, чай поселение-то воинское! – хохотнула Верка, заметно успокаиваясь после слов Анны и с откровенным любопытством косясь на стоящую неподалёку Алёнку. – Учись, Любава! Ты у меня не робкого десятка, тут ко двору придёшься. И жениха тебе справного сыщем, не как у этих дур ратнинских, что от зависти тебе нынче утром языки из-за плетня показывали да рожи корчили… Я ж тебе и толкую – плюнь на них и разотри! Подумаешь – дразнились, зато им там путных женихов не видать, как своих ушей, если только что от Михайловских девок заваляется!
Да я сразу так и подумала – брешут Варька с Лушкой! Им бы только языком мести по селу, – закивала Говоруха Анне, будто не она сама только что про мечи совершенно серьёзно вопрошала. – До чего у нас в Ратном бабы языкатые! Как накинулись на меня всей толпой вечером у колодца – насилу от них отбрехалась! Ну, ничё, я им тоже выдала! – самодовольно хмыкнула она и пояснила: – Больше, конечно, своим снохам – они громче всех орали. Ну так я и напомнила, как девери за их юбками отсиживались, когда другие в Куньево за добычей ходили. А то обозом они нас попрекают! Макар-то мой до ранения воином удалей братьев был, оттого и ранили, что за чужими спинами не хоронился! Он и в обозе поболе привозит, чем их губошлёпы с боя берут… А уж как мы отъезжали, такой визг подняли! За тюки хватались, проверить хотели, не прихватила ли лишнего… Как же! У них прихватишь – своё насилу отбила.
Чувствовалось, что Верка сейчас пойдёт на очередной круг, рассказывая историю своего отъезда из Ратного уже Анне, поэтому та поспешила прервать столь красочное повествование:
– Ладно, Вер, мне это знать без надобности. Ты пока прикинь, что тебе с Любавой из вещей на первое время потребуется, а я распоряжусь, чтобы вам горницу указали…


Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на халтуру.
Cообщения kea
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
keaДата: Понедельник, 05.09.2011, 19:44 | Сообщение # 3

Княгиня Елена
Группа: Авторы
Сообщений: 5393
Награды: 0
Репутация: 3154
Статус: Оффлайн
Вея с Ульяной, едва пообедав, отправились на посад, чтобы своими глазами, наконец, увидеть, где им отныне жить предстоит, оценить, что там уже построено (или хотя бы заложено), и что они со своей стороны могут там сделать. Попозже к ним и Верка, ничуть не растратившая своей энергии, присоединилась, а Макар, не иначе как с её подачи, не растерялся, нашёл время переговорить с Сучком и застолбил за собой тот участок, на котором раньше вроде бы Илья собирался строиться. Так что и Верке на посаде нашлось, чем заняться. Ну хоть бы просто впечатлений набраться – она от нетерпения только что не подпрыгивала, как Анька-младшая. Всё-таки, при всём напоре и умении постоять за себя, жизнь на одном тесном подворье с недоброжелательно настроенными снохами и её изрядно измотала, как бы она ни хорохорилась.

Татьяна, не отдохнув с дороги, захотела увидеться с Кузьмой – тот ведь и в церковь в воскресение не приезжал, и сейчас в трапезную не пришёл. Ему, как нередко случалось в последнее время, миску с едой помощники отнесли говорили, работой завален. Кузню она нашла по звуку – этот шум она знала хорошо и ни с чем бы его не спутала. Вошла и растерянно замерла на пороге: сын, голый по пояс, в кожаном фартуке, стоял спиной к ней у наковальни рядом ещё с двумя отроками и не оглянулся – так был занят. Впервые Татьяна видела его за работой одного, без отца, и поразилась, насколько же они похожи друг на друга, даже со спины. Нет, сын, конечно, немного похлипче пока, не нажил ещё мужской мощи, которой отличался Лавр, заматеревший от работы с тяжёлым молотом. Сколько раз за прошедшие годы она вот так заходила в кузню и утыкалась глазами в обнажённую, блестящую от пота спину мужа… Поначалу она пыталась привлечь его внимание нехитрой лаской, прижимала ладони к разгорячённой коже, но он чаще отмахивался, чем откликался, занятый со своими железками. На смену желанию со временем появилось упрямое возмущение: «на молот свой чаще глядит, чем на жену», а потом и оно ушло, осталось равнодушие, да изредка – вспышки раздражения. Сейчас, правда, она это раздражение подавила: не муж перед ней был, а сын – выросший, резко возмужавший, но всё-таки её дитя… Татьяна удовлетворённо вздохнула и шагнула внутрь.
Только тогда один из отроков заметил её появление и что-то сказал Кузьме. Тот обернулся, коротко улыбнулся матери, передал свою работу помощникам, проследив, всё ли делают как надо, и наконец подошёл к ней. Она вглядывалась в его лицо и с неожиданной для себя горечью узнавала черты Лавра. Даже, пожалуй, и не черты, а вот это выражение досады, что его отвлекают от дела – от железок этих проклятых… Только Кузя пока ещё пытался свои истинные чувства скрыть, а Лавр уже давно себя этим не утруждал.
– Выйдем на улицу, Кузенька? – робко попросила Татьяна, расстроенная таким приёмом. Она-то на другое рассчитывала, помня сына совсем ещё недавно ласковым и весёлым мальчишкой.
– Да некогда мне, мам! – Кузьма хоть и изображал почтительность, но было видно, что не терпится ему к наковальне вернуться. – Дело у тебя ко мне или как? – и торопливо объяснил, сообразив, что его вопрос прозвучал не слишком любезно. – Прости, не могу я сейчас. К завтрему надо успеть всё доделать. Вот проводим ребят, тогда полегче будет, а так нам бы до темноты управиться… – подумал и добавил: – Ты не думай, я рад, что ты приехала, соскучился очень. Но правда некогда мне.
Вот и поговорила. Ну да, занят он. И Лавр всё время занят… а Кузьма весь в отца уродился. С трудом скрывая внезапно подступившие слёзы – от обиды сразу за всё: и за уже привычное равнодушие мужа, и за едва наметившееся, но такое же, как и у Лавра, неумолимое безразличие в глазах сына, Татьяна пошла прочь.
Оставив позади кузнечный грохот, только на улице она расслышала звуки рожка, пошла них и увидела стоящего посреди крепостной площади мальчишку – тот наигрывал что-то непонятное, но бодрое. К Татьяне откуда-то со стороны, она и заметить не успела откуда, подлетела младшая дочка Дарёны Пригода – её при крещении Прасковьей нарекли. Бойкая девка в Ратном быстро освоилась, порой с дочерьми Анны задиралась, а тут и вовсе Татьяне свою мать напомнила: смотрит решительно, глаза дерзкие, заговорила покровительственно… хотя, наверное, это просто показалось – ну всё здесь было какое-то не такое… раздражающее и неприятное. А племянница, оказывается, всего-то и хотела обедать позвать:
– Тётка Татьяна, боярыня велела мне показать тебе трапезную да на обед проводить. Пойдём, холопки уже небось на стол накрыли.
К трапезе грешно опаздывать – вовремя пришли. В большой, прямо-таки огромной кухне от печи к столу и обратно метались холопки, что-то накладывая, нарезая, помешивая. Жар, духота, гам. За тонкой стенкой помещение поменьше, где трапезничают бабы и девки. Там тоже жарко, но не так шумно, хотя девок аж полтора десятка. И вроде бы девчонки все свои, родные – привыкла уже к ним за несколько месяцев, но тут и они какие-то другие… и не поймёшь, что не так, как дома: вроде бы точно так же шушукаются потихоньку, локтями друг дружку подталкивают да посмеиваются.. Нет, не понять… А ведь когда-то она сама в отеческом доме вот так же с двоюродными сёстрами хихикала да перемигивалась, пока строгая мать или Дарёна, ещё не бывшая тогда большухой, но уже вполне уверенно распоряжавшаяся на правах старшей снохи не грозила пальцем…
И обед не такой – хотя чего там другое-то может быть, вся пища знакомая. Правда, сытно кормят, ничего не скажешь, а вот привкус у еды непонятный… или это усталость с дороги о себе знать даёт?

После обеда Татьяна, к огромному облегчению Анны, не имеющей сейчас времени заниматься с гостьей, по совету Веи прилегла отдохнуть в отведённой ей горнице. В её положении и при слабости здоровья дорога из Ратного, да ещё в сопровождении Верки Говорухи, была не простым испытанием. Поспать, однако, не удалось – мешал постоянный шум на улице. В Ратном, в усадьбе Лисовинов, днём тоже тихо не бывало – от такой толпы молчания не дождёшься, но там все звуки были обыденными, какие-то домашними, а здесь… В крепости, да ещё накануне похода, стояла непривычная для Татьяны суета. Отроки носились с поручениями, перекрикиваясь на ходу, а разыскивая нужного человека, который неизвестно где находился, предпочитали орать его имя как можно громче в надежде, что он услышит и откликнется. Где-то отчаянно матерился так и не унявшийся с утра Сучок, гремели своим инструментом плотники, со стороны кузни раздавались удары молотов, тут же ржали кони, собаки лаяли. Словом, крепость издавала такое количество разнообразных звуков, что всё это сливалось в мощный гул и могло просто оглушить непривычного человека.
Так что отдохнуть как следует не удалось: полежала недолго, ворочаясь с боку на бок и прислушиваясь к себе – всё ли с дитём в порядке, не приведи Господь – опять скрутит, Настёну отсюда не дозовёшься. Но нигде ничего не болело, не тянуло, а в одиночестве, в пустой горнице опять подступала тоска и поднималось раздражение на эту дурацкую крепость, на суету и беготню, на всё здесь происходящее. Будто оно ей было враждебно. Не что-то определённое, а – всё разом. Обычно Татьяна не была столь мнительна и плаксива, но в эту беременность на неё как накатывало что – и мысли появлялись странные, горькие, и из-за малейшего пустяка слёзы, вот как сейчас, сами вскипали, и обида порой настигала, да такая, что не могла своих чувств сдержать. Вот и получалось: лежать да думать – до слёз себя доведёшь, ходить – устанешь быстро… И то, и другое для ребёнка вредно, и что тут выбрать – непонятно. Так что полежала чуть-чуть, подышала медленно, размеренно, как Настёна учила, успокоилась немного и встала – что толку лежать-то… да и не приучена разлёживаться, дела всегда найдутся, тем более здесь, да перед походом…
При мысли о походе (чтоб ему неладно было – удумал батюшка Корней незнамо куда детей посылать),Татьяну как подбросило – а тесто на провожальные караваи поставить не забыли? Тут у Анны столько хлопот, что не мудрено и упустить что-то, а без них воинов отпускать нельзя, мало ли … Быстро, как могла, собралась, поправила платок – негоже растрёпой ходить, и вышла на улицу. Постояла, осматриваясь, и Дёмушку увидела. Улыбнулась, направилась уже было к нему, да остановилась.
Сын отчитывал какого-то отрока за небрежение. Ну да, говорили же, что он тут, в крепости, за порядок отвечает – городовой боярин! Да только Дёмушка так зло парня распекал, что у того разве что слёз на глазах не было. Татьяна со стороны поглядела на сына и вздохнула – вот тебе второй сын, на отца не похож. Радость её, защита на старости лет…Да, не Лавр он – скорее, во Фрола пошёл, такой же суровый и яростный.
При одном воспоминании о девере щёки пошли красными пятнами… Нет, ЭТО Татьяна даже сейчас вспоминать боялась. Как тогда Анна не догадалась? Хотя… она если и догадалась, то виду бы не подала – горда больно… неужто за это потом и мстила? Ведь один раз только и было. Она и не виновата – отказать не смогла, да Фрол и разрешения особого не спрашивал, и не сомневался, он-то не Лавр – решительный и в себе уверенный, настоящий муж – защитник... Господи, как она истерзалась потом… боялась в глаза глянуть и ему, и Анне, и свёкру со свекровью, и Лавру… А Фрол… Фрол никогда больше на неё и не взглянул, словно забыл. Просто не замечал невестку и всё, а это обиднее всего было. Татьяна закусила губу – сколько лет не вспоминала, даже когда жив он был, получалось не помнить, надеялась, что и забыла совсем, как дурной сон, а оно вон как её настигло… Тряхнула головой, прогоняя наваждение, и пошла к сыну.
Но и Демьян, как на зло, на этот раз ничем мать не порадовал. Хорошо хоть, когда увидел, просветлел лицом, подошёл, спросил, не надо ли чего. Не вид сделал, что рад, как Кузя давеча, а искренне, хоть и расстались только утром. Но… и он торопился. Поклонился почтительно и так же нетерпеливо, как и брат перед этим, оглянулся на отроков:


Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на халтуру.
Cообщения kea
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
keaДата: Понедельник, 05.09.2011, 19:46 | Сообщение # 4

Княгиня Елена
Группа: Авторы
Сообщений: 5393
Награды: 0
Репутация: 3154
Статус: Оффлайн
– Прости матушка, занят я сейчас, отроки вон дожидаются. Вечером свидимся.
Так что и Дёмушка убежал, не выслушав её толком. А Татьяна, повинуясь внезапному порыву, ей самой до конца не понятному, отправилась искать приёмных сыновей – Артемия и Дмитрия. Хоть и приезжали они в Ратное накануне, но и сейчас вдруг захотела увидеть. Отроки к приёмной матери тянулись, чувствовалось, что тоскуют по домашнему очагу, да и ей они уже родными стали, она каждый раз ждала приезда этих мальчишек не меньше, чем Демьяна с Кузьмой. А сейчас, неприкаянная и никому не нужная, она и сама себе не отдавала отчёта, что хочет найти хоть какое-то успокоение и подтверждение тому, что не всем она здесь безразлична. И не рада была такой маете, но последнее время сделать с собой ничего не могла, в голову лезли глупые, зачастую откровенно надуманные обиды, будто нашёптывал их кто-то.
Дмитрия она нашла быстро, но ничего хорошего из этого не получилось – и он занят оказался! Как сговорились, ей-богу… Хорошо хоть при виде её в глазах пасынка вспыхнула неподдельная радость, но всё равно едва поклонился и убежал тут же – вечером обещал непременно подойти. А ей-то сейчас надобно было! Артемия так и вовсе не нашла – никто из спрошенных не ведал, где его искать – и расстроилась чуть не до слёз. Но, успокаивая сама себя (в глубине души ведь прекрасно понимала, что не надо себя накручивать, лучше отвлечься на что-то хорошее и успокоиться), решила, что может, сейчас оно и к лучшему: дойдут у Анны руки до караваев или нет – это ещё вопрос, но сама Татьяна твёрдо намеревалась проводить всех сыновей – и Дёмушку, и двух приёмных. И образки серебряные, которые в верхушку провожального каравая запекают, с собой прихватила, и не только Дёмушке и своим крестникам: собрала обереги у всех семей, чьи мальчишки были в крепости. Куньевские – недавние язычники – сразу её поняли, им не пришлось объяснять, для чего они надобны. А свои она даже освятила у отца Михаила, сказав, что хочет отрокам святой образ защитника всех воинов с собой дать. Тот благочестивое намерение горячо одобрил, а кто на той серебряной плашке изображён (главное, что не письмена языческие – фигурка, а Перун это или святой Георгий – про то священнику знать без надобности) и с какими наговорами её в каравай положат – тем более. Да и маленькая она совсем, не разберёшь на ней ничего.
Так что сейчас Татьяна только повздыхала и повернула в сторону кухни. Там, кажется, бывшая холопка хозяйничала, которую племянник неизвестно с какой прихоти выкупил, окрестил да на волю отпустил… как там… Плава. Татьяна её плохо помнила – она появилась в Куньем городище незадолго до замужества самой Тани. Вот мужа её, здоровенного придурка Простыню, знала с детства. По правде-то, говорили, что маленьким он от других детей не отличался, но потом то ли мать его уронила, то ли сам с крыльца упал – головой сильно ударился, да так и остался дурачком. Вырос здоровенным, но умом так и остался как тот упавший мальчишка, хорошо – добрым был, не обижал никого… пока хмельное в рот не брал. Тогда буянил крепко, никто его усмирить не мог. А с чего это Плава за него замуж пошла, Татьяна не задумывалась: отдали – вот и пошла.
Старшая повариха встретила «вторую боярыню» хмуро, вежества не проявила, даже не поклонилась – будто не её на Лисовиновское подворье холопкой привели. Поначалу просто буркнула, что замесили уже тесто – к вечеру подойдёт и ночью выпекать можно будет. Татьяну такая краткость не удовлетворила – мало ли что недавняя лесовичка неправильно сделать могла, всех ратнинских обычаев она не знала, а ведь ежели какую мелочь забудешь – потом дожидайся свою кровиночку обратно… Нет, тут всё в подробностях выспросить надо, если что не так, есть ещё время заново тесто поставить. Да только эта нахалка и слова сказать не дала: не успела Татьяна спросить, не просыпала ли стряпуха, не приведи Господи, муку на пол, как та воткнула кулаки в бока, попёрла грудью прямо на бывшую хозяйку, да так и вытеснила её за порог кухни. И вот там уже высказалась:
– Иди, Загляда, иди, не доводи меня до беды. Одна мне тут уже душу вынула, дыхнуть не давала, на каждый чих кидалась, теперь ты пришла. Отвяжись от меня, Верку Макарову вон поди пытай, она тебе всё обскажет: какой рукой я муку насыпала, какие слова она говорила, когда яйца вбивала, да с какой песней молоко лила. А ко мне не лезь, у меня своих забот немеряно. Ужин за меня кто готовить будет? Ты, что ль? – с этими словами развернулась и ушла в кухню, только дверью за собой хлопнула.

Вообще-то такое поведение было для Плавы несвойственно и объяснялось довольно просто. После обеда Анна подозвала главную стряпуху и распорядилась пустить на кухню Верку, дабы она, как опытная в этом деле жена бывшего ратника, а ныне воинского наставника, проследила за правильностью всех приготовлений к ночной выпечке особых, провожальных, хлебов. Конечно, обычное тесто Плава сама всегда ставила, но тут уж больно важное дело предстояло. Дедовский обычай – давать с собой уходящему из дома воину испечённый каравай ржаного хлеба – соблюдался в Ратном неукоснительно. Было это не только и не столько заботой о хлебе насущном, сколько обрядом – настолько древним, что никто не знал, где и когда любящая жена или мать впервые запекла в верхушку такого каравая маленький серебряный оберег. Когда хлеб съедался, воины хранили крохотную серебряную фигурку во фляге с водой, а перед боем некоторые так и в рот их клали. При ранении, случалось, и к ране прикладывали – верили, что исцеляет. Отец Михаил, хотя и не посвящённый в истинный смысл данного действа, тем не менее подозревал что-то «неправильное», не христианское в этом обычае и поначалу порывался настоять на своём участии в процессе выпечки или хотя бы вручении караваев воинам, чтобы освятить их. Против освящения самих хлебов либо серебряных, похожих на образки плашек, закладываемых под корочку, никто ничего не имел, но вот допускать священника к постановке теста или выпечке бабы отказались категорически – мужам при этом таинстве присутствовать не полагалось. Да и ратники быстро и доходчиво объяснили святому отцу, что лучше ему не соваться, куда не просят, после чего он счёл за благо не лезть в бабьи дела – ну, пекут хлеб в дорогу мужьям, вот и пусть пекут... Впрочем, отца Михаила в крепости не было, но и родни у ребят-опричников тоже – чтобы им такие караваи испечь и завтра раздать. Тем не менее, провожая воинов, мелочами пренебрегать нельзя, если хочешь их обратно дождаться, вот и решила Анна, что печь эти провожальные караваи будут все женщины крепости, на кухне у Плавы: жёны и вдовы ратников подскажут и покажут, что и как делать надлежит. Когда же приехавшая Татьяна помянула, что привезла с собой обереги для опричников от их родни, то очень такой догадливостью порадовала Анну – та уже голову сломала, где на всех ребят серебра набрать.
Плава, как пришлая, куньевская, всех тонкостей и наговоров, непременно творящихся при замешивании такого теста, не знала, а дело было серьёзное – все обряды требовалось соблюсти непременно и в точности, ничего не упустить, вплоть до того, с какого края у стола стоять, да как муку размешивать: всё имело значение. Уж что-что, а это повариха понимала, потому и не перечила боярыне, Говоруху распоряжаться на кухню допустила без малейшего возражения и сама у неё только на подхвате была: всем Веркиным наставлениям внимала, по первому знаку подавала требуемое, не прерывая её, но вслушиваясь и запоминая слова наговоров, которые говорливая жена бывшего ратника, не раз провожавшая его в походы, произносила, против своего обыкновения, медленно, нараспев, не отвлекаясь ни на что постороннее.
Когда же бадья с тестом была накрыта чистым полотном с отводящими беду вышитыми узорами и убрана в тёплое место, Верку будто подменили: она охотно откликнулась на предложение выпить холодного кваску и уже своей привычной скороговоркой принялась просвещать Плаву, а также всех находящихся в кухне холопок, забегающих по делу (и без дела – в надежде выпросить у главной стряпухи лакомый кусочек) отроков и все окрестности в придачу как о собственных взаимоотношениях с роднёй, так и семейных проблемах всех своих ближних и дальних Ратнинских соседей. И всё это вперемешку с пересказом последних сплетен про Михайловскую крепость, распространяемых по Ратному Варварой и её товарками. Упомянула и то, что, дескать, держат девок и отроков в крепости впроголодь, кормёжка скудная – одной репой потчуют и то не вдоволь. Зато масло да сметану с мёдом себе на морду для красы и обольщения Анна с прочими бабами, не зная меры, переводят чуть ли не бадейками… Нетрудно было догадаться, что последнее обвинение исходило от Млавиной мамаши.
Плаву слова про якобы голодное житьё в крепости задели не на шутку. Она попыталась было сорвать свою досаду на Верке, но та, вытаращив глаза, искренне заверила повариху, что сама в эту глупость ни чуточки и не поверила, а наоборот, с дурами, что такое плетут, поругалась, и чуть в волосья друг дружке не вцепились.
Раздосадованная обидными слухами главная стряпуха крепости только-только с огромным трудом выдворила доброжелательную болтушку из кухни, вздохнула с облегчением – а тут ещё одна гостья из ненавистного Ратного в её хозяйство заявилась, и опять с указаниями. Вот и не выдержала она, сорвалась и вслед за Веркой, но уже не так вежливо, выставила на улицу и сноху боярыни.
Татьяна же от такого самовольства оторопела. Дома, в Ратном, иные из родственниц поначалу позволяли себе на неё голос возвысить – та же Дарёна, например, но она-то младшую дочь своего свёкра ещё девчонкой знала, да и без дела не оговаривала, порой и подсказывала что полезное: всё-таки в сильном роду много лет большухой была. Но и она притихла после того, как Анна несколько раз жёстко оборвала её да на место указала – «из милости вас в род взяли, невместно тебе снохой боярина помыкать! Заруби себе на носу и прочим передай – она вам теперь не Загляда, а боярыня Татьяна Фроловна!» (крёстным отцом-то у неё деверь был). Впервые тогда Татьяну по отчеству назвали – она не сразу и поняла, что это её… Но при этом так на саму Таню зыркнула, что лучше бы уж отругала. После того двоюродные сёстры и вдовы братьев с ней, младшей снохой воеводы и женой наследника всегда почтительно разговаривали, а племянницы так и вовсе взглянуть в лицо не смели… пока Анна в крепость не перебралась. Тогда всё потихоньку возвращаться стало, но Татьяне уже до этого дела не было – она ушла в мысли о таком долгожданном ребёнке, отчаянно боялась не доносить дитя и так же отчаянно надеялась, что с его рождением к ней вернётся давно ушедшее счастье.


Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на халтуру.
Cообщения kea
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
keaДата: Понедельник, 05.09.2011, 19:47 | Сообщение # 5

Княгиня Елена
Группа: Авторы
Сообщений: 5393
Награды: 0
Репутация: 3154
Статус: Оффлайн
Вот и сейчас расстроенная Татьяна, махнув рукой на нахалку – чего с ней связываться, только ещё больше настроение испортишь да ребёночку повредишь – повернула к Девичьей избе: хоть там на лавке посидеть, отдохнуть да успокоиться, но на улице шум и гам мешали думать, мухи щекотали кисти рук и шею, в лицо лезли, оводы налетели – только успевай отмахиваться… Татьяна уже встала, чтобы пойти в горницу – хоть там, вдали от посторонних глаз выплакаться, в себя прийти, но вдруг её кто-то сзади за плечи обнял. Она испугалась, дёрнулась, обернулась… но руки были ласковые и совсем не чужие. Артюша! Сам её нашёл…
– Искала меня, матушка? Ребята сказали…
У Татьяны сердце зашлось от счастья – впервые приемный сын назвал её матушкой!
– Артюшенька! – охнула она и обняла отрока. Еле дотянулась – такой здоровый вымахал. – Да я просто увидеться с вами… Ты, чаю, тоже весь в заботах, как братья?
– Эт как водится. Только дела никуда не убегут, они у нас каждый день, а ты к нам первый раз приехала.
Татьяна опять чуть не разревелась – теперь уже от радости и умиления. Много ли матери надо: спрятала лицо на груди у приёмного сына, все беды он своей лаской прогнал – посветлело вокруг, будто солнце из-за тучи выглянуло, хотя на небе ни облачка…
– Артюха! Ну скоро ты там?! – звонкий голос незнакомого отрока, выскочившего из-за угла, всё разрушил. Хоть и понимала она, что не гоже Артемия удерживать, отпустить надо, но невольно вцепилась в рукав приёмного сына. А он, к её радости, не торопился, как братья, не оглядывался – отмахнулся от парня, заглядывая Татьяне в лицо:
– Иди, Максим, догоню я… Что случилось, матушка? – заботливо спросил он. – Ты, никак, плакала?
– Да нет, хорошо всё… в глаз соринка попала… – слабо улыбнулась Татьяна, сама понимая, как неправдоподобно выглядит её объяснение.
– Если ты из-за вчерашних дур, так и не думай! – покачал головой отрок. – Они твоего мизинца не стоят! Ты, главное, не забывай – у тебя теперь не двое сыновей. Четверо нас. Ужо этим вертихвосткам твои горести отольются, будь покойна… – Артемий недобро прищурился. – Разберёмся с ними, дай только срок.
– Бог с тобой, и не думай! – не на шутку испугалась Татьяна. – Вам в эти дела лезть не надобно… – но у самой от такой готовности её защищать приятно потеплело на сердце. Дождалась! Хоть на старости лет будет, к кому голову преклонить, коли мужу не нужна.
– Отрок Артемий! – над самым ухом, отвлекая от приятных думок рявкнул теперь уже мужской командный голос. – Ты почему здесь?
Татьяна с неудовольствием узнала Алексея и поёжилась – не любила она его, уж больно неприятный муж… Хотя хорош, конечно, не зря бабы по нему сохнут, Анька вон вовсе голову потеряла на старости лет… Зато Татьяна его на дух не переносила и боялась. Да и он на неё смотрел, словно на пустое место, даже и не уверена была – имя ли помнит и в лицо, если на улице где встретит, узнает ли. Как Фрол после того случая… Вот и сейчас принесла его нелёгкая! Артюша сразу вскинулся, в струнку вытянулся:
– Виноват, господин старший наставник!
Правду сказать, когда Алексей разглядел, с кем это отрок лясы точит, то смягчился взглядом, кивнул Татьяне, здороваясь, и заметил подчинённому:
– Не задерживайся. Договорите – и чтоб тут же на месте был!
Только после такой встречи какие уж разговоры! Глянул приёмный сын на Татьяну в последний раз и помчался – видно, крут с ними Алексей, она уж испугалась, что и на неё рявкнет, как батюшка Корней –тот бы случая не упустил. Всю радость от Артюшиной душевной ласки ей этот окрик испортил, опять злые мысли одолели.
Так что Татьяна всё-таки пошла потихоньку в горенку – не хотела подступающие слёзы всей крепости показывать, лучше уж одной выплакаться. Да только к пущей досаде на самом пороге Девичьей избы столкнулась с оживлённо переговаривающимися довольными бабами, которые как раз из посада вернулись. Почему-то их радость полоснула по сердцу горькой обидой, непонятной ей самой – видно, всё теперь не мило, словно назло ей делалось – и давно знакомые, привычные люди здесь чужими стали. Даже Ульяна, которая всю дорогу охала и переживала, теперь сияет, словно начищенное блюдо у Аньки в пошивочной. Татьяна-то в глубине души надеялась, что свои ратнинские бабы её раздражение и досаду на здешние порядки поддержат, даже посочувствовала им, что ломают привычный уклад, переезжают в эту суету, порадовавшись заодно, что ей-то самой такое не грозит, а они вон какие довольные – будто в этой постылой крепости им мёдом намазано. А что здесь хорошего? Наверняка и на посаде такой же беспорядок и суета, а эти прям сияют от счастья – словно на гуляньи побывали.
Старшая сестра мигом заметила, что Татьяна вот-вот расплачется, загородила её от остальных, особенно от Верки, которую хлебом не корми – дай прицепиться… хуже овода зудит, разве что не жалит.
– А я ведь и не видела, ладно ли тебя тут устроили, – перебивая говорившую что-то Ульяну, Вея решительно, совсем как в детстве, взяла младшую сестру за руку и почти потащила внутрь, а та, точно так же, как и много лет назад, послушно пошла за ней.
– Вот, возьми и оботрись, – Вея намочила рушник водой из стоявшего тут же кувшина, протянула Татьяне. – Что случилось-то?
– Да ничего вроде… Просто… лихо как-то, всё не так, как дома… Зря я сюда поехала, никому до меня дела нет – сыновья и то отговорились, дескать, заняты…
– Ну, это всё маета наша бабья, при беременности дело обычное, поплачь – полегчает, – усмехнулась старшая сестра. – А что заняты, так оно и понятно – завтра в поход уходят, до бабьих ли прихотей им. Ты же вроде жена осмысленная, должна такие вещи понимать.
– Да я и понимаю, только всё равно лихо. Крепость эта… – Татьяна замялась, но слова вырвались сами собой. – Ненавижу! Она у меня детей отнимает, не мои они тут! – опять подступили слёзы, а вместе с ними полились жалобы, и Татьяна, захлёбываясь, задыхаясь, комкая слова и перескакивая с одного на другое, наконец-то выплеснула давно копившуюся боль. Всё вспомнилось: и то, что родня её разорением родной веси попрекает и не чтит, как хозяйку дома, и то, что Анна собралась сама, забрала девчонок и уехала в крепость эту проклятущую, век бы про неё не знать, а за холопами и роднёй теперь ей, Татьяне присматривать, а тут самая страда, дел невпроворот, а её чуть что – мутить начинает. Да и не привыкла она командовать. А теперь и тем более не до того: Настёна лежать заставляет, говорит, иначе не доносить ребёночка, а ей от этих слов хоть в петлю лезь. Лавр опять на выселках пропадает, обрюхатил, пару седмиц вокруг вьюном покрутился да и был таков, хоть бы на людях вежество соблюдал, а то вон и сына чуть в грех не ввёл, тот с кулаками на него попереть готов – где ж это видано?
Всех помянула, да не по одному разу: и батюшку-свёкра, который младшую сноху на словах готов на руках носить, лишь бы родила здоровенького, а как до дела доходит, так из горницы выгоняет. И эта неблагодарная хоть бы словечко воеводе сказала, заступилась … забыла уже, как Лавр после смерти брата один на две семьи разрывался, а то бы совсем по миру пошли… И снохи со вчерашнего как с цепи сорвались – зудят и зудят: узнай, сколько воевода этому немому уроду отдать хочет, а то наши дети зимой голодать будут… вы нас с насиженного места согнали, сюда приволокли, теперь вам за нас и отвечать, а она-то тут при чём? Слёзы уже иссякли, голос охрип, а Татьяна всё говорила и говорила, никак остановиться не могла. В конце концов Вея решительно сунула ей в руку ковш с водой: – Пей! – а когда та, стуча зубами о край посуды, продолжила свои жалобы, резко оборвала сестру:
– Что ты других виноватишь, на себя оглянись! – не заметить досаду в голосе Веи было невозможно. – Какой ты в детстве была, такой и осталась – не зря покойная матушка говорила, что у тебя на голове горох молотить можно – только слёзы будешь лить, да утираться! И в кого только ты такая… Ты чего от Дарёны ожидала? Любви и почитания? А что её сестра младшая – Гостёна, подружка твоя закадычная, со своей семьёй теперь на выселках в холопках у Луки, ты знаешь? А что другой твоей подружки, Клёны, сестра меньшая руки на себя наложить пыталась, когда её Бурей себе присмотрел – знаешь? Видела её? Ты погляди, погляди при случае… Чёрная ходит, а в глазах смерть стоит. И сама Клёна с детьми у Фаддея Чумы в холопках, ну так это ещё ничего, по сравнению с Буреем... Вот Анна про то знает…
– Да что вы все мне Анну в глаза тычете! – возмутилась опешившая было Татьяна. – И так муж со свёкром что ни день попрекают, теперь ты ещё взялась! Ну чем она вам так глянется? Легко ей боярыней быть – у неё моих бед нету!
– Да что ты говоришь? – деланно изумилась Вея. – А на что ей твои-то горести сдались? У неё что, своих не хватает?
– И ты туда же… а ещё сестра, называется. Да какие там у неё беды-то? Трое старших уже выросли, младшие подрастают…что в Ратном, что здесь ей все в рот смотрят. Даже мои сыновья про неё с почтением… Да ещё и мужа себе такого на старости лет отхватила, совсем стыд потеряла, ровно девка красуется!
– Э-э, сестрёнка, никак ты ей завидовать вздумала? И вдовству её тоже?
– Да что ты такое говоришь, Вея? Как можно? – перекрестилась Татьяна. – Грех это!


Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на халтуру.
Cообщения kea
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
keaДата: Понедельник, 05.09.2011, 19:47 | Сообщение # 6

Княгиня Елена
Группа: Авторы
Сообщений: 5393
Награды: 0
Репутация: 3154
Статус: Оффлайн
– Вот и вспоминай почаще, что она мужа схоронила. Сыновья твои к ней с почтением относятся? Так, знамо, есть за что. Что ты там ещё ей в упрёк ставишь? Детей пятеро, а у тебя только двое? В том её вины нету… Выкидыши твои? Так и у неё были…
– А ты-то откуда знаешь? Давнее же дело…
– Так я, Заглядушка, слушать умею… бабы у колодца много чего порассказать могут, если слушать с умом.
– Ага, слушай-слушай, Варвара тебе наговорит, – не хотела уступать сестре Татьяна.
– Я же говорю – с умом слушать надо, с разбором. В Ратном-то, поди, не одна Варвара у колодца языком чешет, да и у лавки много чего любопытного услышать можно… Так что бросай ты о глупостях всяких... Ишь, завидовать Анне вздумала! Ты лучше вспомни, как она вдовой осталась, с пятью детьми на руках, с Мишкой умирающим да свёкром-калекой…
– Так за свёкром и я не меньше неё ходила… – пыталась возразить младшая сестра, но Вею уже было не остановить.
– Да, днём. Но лежал-то он у Анны в избе, ночами к нему она вставала… да какой «вставала» – металась от двух младенцев к больному Мишке, а от него – к свёкру безногому. Этому тоже завидовать станешь? Или не помнишь уже? Ты ж болела тогда … в который раз, а она хозяйство волокла, разве не так? И никто от неё слезинки не видел, жалобы единой не слышал… Чем ещё попрекаешь её? Алексеем? Тебя вот муж хоть раз пальцем тронул?
– Да Господь с тобой, Вея! О чём ты? Лавр-то поначалу с меня пылинки сдувал, сама знаешь, – улыбнулась воспоминанию Татьяна.
– Вот-вот. А теперь деверя своего вспомни. Сколько раз он на жене свой норов вымещал? Сколько раз ты в бане на ней синяки считала? Не от того ли не всех детей доносила? Она хоть раз тебе жаловалась?
– Да она же сама всегда виновата была – мужу перечила…
– Угу… Ты себя-то хоть слышишь, а, сестрёнка? – скептически хмыкнула Вея. – Так-таки Анна и не соображала, что надо делать, чтобы побоев избежать? То, что муж на ней за что-то своё отыгрывался, до тебя так и не дошло? А вот она вовремя поняла: в новую семью попала – приспосабливайся, ищи в ней своё место. Для любой жены это столь же присуще, как и рождение детей. И сделать это можно только через мужа – только если примешь его целиком, таким, какой он есть, его заботами проникнешься, ему поддержкой и опорой станешь. Вот она и старалась, выгораживала его, чтобы о нём никто плохо не подумал. Так прикинь теперь, стоит ли ей Алексея в укор ставить или лучше порадоваться, за них за обоих.
– Ну-у, если так на это посмотреть, тогда, наверное… – Татьяна облокотилась на стол, положила подбородок на кулачки, задумалась, уставившись на стену. Вея встала, взяла стоявший на столе ковш, опять налила воды, с жадностью выпила и вернулась на прежнее место, дожидаясь, что же ей ответит сестра. Дождалась:
– И всё равно Аньке проще, чем мне, – Татьяна вернулась к прежнему плаксивому тону. – Легко ей всё знать – холопки в рот смотрят и про каждый чих докладывают. Если я что велю сделать, так идут, почёсываясь, а перед ней разве что хвостами не метут. «Боярыня сказала!» Да я такая же боярыня, как и Анька, даже выше, потому как она вдова, а мой Лавр –наследник. Но с ней свёкор сроду так не говорил, как со мной вчера… Потому и Дарёна со мной свысока разговаривает, а Аньке в рот глядит! Её сын куньевских мужей убивал, а виноватят меня-а-а! – и она опять залилась слезами.
– А ты не дивись, что даже те, кого в Лисовиновский род приняли, тебя во всём винят, и не скули! В том, что ты поставить себя не умеешь, и не боярыню они видят, а обычную бабу, только ты и виновата! И в том, что Демьян намедни этих дурёх чуть не поубивал, и твоя вина есть. Разве посмели бы они хоть полслова дурного про Анну сказать? Не то что про Анну – про Листю, холопку! Её разорвать готовы, а слова против не скажут! И ты её не любишь, а ведь кабы не она, тебе сейчас ещё хуже приходилось бы, без Анны-то… Листвяна тишком-тишком, тобой же прикрываясь, порядок хоть какой-то в хозяйстве держит, она, а не ты! Она-то своё место, как и подобает жене, нашла – да ещё рядом с каким мужем! Воеводу сумела понять, приспособиться к нему, стать для него необходимой. Ай, да что там Корнея – она и Лавра понимает лучше тебя – ведь ни разу у них никаких стычек не было.
Ошеломлённая таким напором Татьяна порывалась что-то возразить, но Вея только рукой махнула – дескать, помолчи да послушай, а сама замолкла, постукивая пальцами по столу, как будто слова подбирала да прикидывала, о чём стоит говорить, а что лучше при себе пока оставить:
– Я тебе вот ещё что сказать хочу. Ты не забыла, что Листя молодух наших, куньевских учит из самострелов стрелять?
– Ну, учит, а мне-то что за дело?
– Пока никакого – а зря! – отрезала старшая сестра. – Была бы ты умная, давно бы о том задумалась. Кто им самострелы делает, знаешь?
– Как кто? Лавр, конечно
– Вот-вот. Муж твой самострелы делает, стрелять из них Листя учит. А то, что совместный труд объединяет, ты слышала? Ну чего вскинулась? И это прохлопала! Твоё счастье, что Лавр Листе никаким боком не нужен – она своего воеводу ни на кого не променяет, и правильно делает. Значит, в этом она тебе не соперница, только случись что, к кому за советом и помощью, а то и за защитой кинутся? К тебе или к Листвяне?
– Но она же холопка!
– И что? Вспомни, недавно в Ратном бунт был. Кто тогда бабами да девками наравне с Анной командовал? Правильно, Листвяна. И по заслугам. Ты вот указать, кому куда стрелять нужно, сможешь? Команды нужные вовремя отдать умеешь? Да и вообще – КАК командовать надо, задумывалась? Ты же и не подошла к ним ни разу…
– А ты-то откуда это знаешь?
– Мне муж объяснил – я с ним об этом не единожды говорила. А ты хоть раз со своим такие разговоры вела? Хоть про самострелы вот… Сколько их – знаешь? И какое ещё оружие есть? Кто из наших баб из лука стрелять способен – выяснила? То-то и оно, что нет… А у Листвяны, между прочим, в распоряжении 15 выстрелов из самострелов. Готовая дружина, пусть и бабья. Если ею с умом распорядиться – это сила. В Ратном такую силу оценить умеют и уважать станут. Вот родит Листвяна, станет вольной – она уже готовая боярыня, со своей дружиной. А за тобой только и есть, что прозвание.
– И что же мне теперь делать? Каждый день выстрела ждать? – испугалась Татьяна.
– Тьфу ты! – досадливо пристукнула кулаком по столу Вея. – Ну когда ж ты думать-то начнёшь?
У тебя самой есть возможность свою дружину завести: про сыновей – родных и приёмных – забыла, что ль? Они все – десятники, уже сейчас не хуже, а то и лучше Листвяны сумеют ратной силой распорядиться. Ты не забывай, что боярыней не только жена боярина может быть, но и мать бояричей.
– Да куда мне про самострелы и луки думать? – протяжно вздохнула Татьяна. – Чай, я баба всё-таки, а не воевода…
– Припрёт – всё сможешь! – отрезала Вея. – За цыплят и курица соколом станет! За дитё своё нерождённое небось кого угодно разорвёшь, коли потребуется? Так и тут – если хочешь боярыней не по прозванию, а по сути стать – все силы к этому приложи, даром ничего не даётся. Ты вот на Анну злишься, а ведь ей ничего с неба на руки не сваливалось – она сама себе такую жизнь устраивает. А ты? Замуж вышла – только имя и сменила, а сама какой была, такой и осталась. Будто репку на другую грядку пересадили.
– Да зачем мне этакая морока? Жила спокойно, так нет – тянут куда-то… Мне бы только ребёночка родить здоровенького, да вырастить его.
– Э-э, нет, сестрёнка, не получится. Жизнь-то меняется, так что, хочешь не хочешь, а придётся тебе себя менять да боярыней становиться – не для себя, так для детей, иначе эта жизнь мимо тебя пройдёт. Да ладно, если просто пройдёт, а то ведь затопчут и не заметят. Так что не получится у тебя в сторонке отсидеться, так уж твоя доля повернулась.
– Легко сказать – меняйся… В чём меняться-то? И как?
– А вот это, родная моя, ты сама для себя должна решить – тут тебе никто не помощник. Я только подсказать могу: прикинь хорошенько, каким ты своё новое место видеть хочешь. Да не забывай, что не сама по себе ты боярыня, а рядом с мужем. Как поймёшь, Загляда, так дальше думать можно будет,– добавила Вея, и младшую сестру аж передёрнуло от ненавистного теперь старого языческого имени: уж очень часто в последнее время ей напоминали, что она – тоже куньевская, тоже Славомировна, да ещё не первого разбора. – Ты не кривись, не кривись – я тебе дело советую, – как в детстве, погрозила пальцем Вея, видя, как перекосило Татьяну при этих словах. – Ты что же думаешь – меня радует, что мою младшую сестру всякие вертихвостки полощут? Вчера я им хвосты малость прищемила, но ведь и я теперь тут, в Михайловом городке жить буду, своё место рядом с мужем искать. Он теперь здесь наставником, значит, и я уже жена не охотника, а наставника. Значит, надо и мне себя по–иному поставить. Как – ещё не знаю, но пойму и сделаю, уж будь спокойна.
А ты улучи время да поговори с Анной. Что бы ты мне про неё тут ни наговорила, у неё душа за весь род болит, и коли в Ратном ты не справишься, ей и эту обузу на себя взвалить придётся. А она здесь надрывается – тебе и не снилось, сколько она на себе волочит, я-то поглядела уже, как легко ей боярыней быть... Так что в совете она тебе сейчас не откажет, да и потом подсказывать да поправлять будет. Сразу-то у тебя вряд ли что получится, любому делу учиться надо, а уж боярскому – тем паче.


Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на халтуру.
Cообщения kea
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
keaДата: Понедельник, 05.09.2011, 19:49 | Сообщение # 7

Княгиня Елена
Группа: Авторы
Сообщений: 5393
Награды: 0
Репутация: 3154
Статус: Оффлайн
– Да что ж ты говоришь такое, Вея? Это ж не ткать, не прясть – как тут научишься?
– Не боярыня я, Заглядушка, ошибиться могу. Это тебе у Анны спрашивать надо… или вон у её сына… Непростой отрок, ох, непростой, Стерв мой про него много всего рассказывал… разного. А у него глаз верный, охотничий. Лес – он не только зверей да птиц, он и людей видеть помогает.
– Эк, как ты заговорила-то… Да ты-то откуда знаешь? В лесу, чай, твой муж обретается, а не ты.
– Ага… да только я своего мужа слушать умею, и заботы его понимаю, и принимаю их как свои. Потому и живём мы с ним душа в душу.
– Да что ж ты мне сказки рассказываешь – душа в душу! Стерв-то твой венчаться не с тобой решил, а с этой…
– Точно, Загляда, как была ты бестолковой, такой и осталась, и с годами ума не прибавилось, – всплеснула руками Вея. – Ну ладно, поп ваш этого не понимает, но ты-то могла бы сообразить. Или уж сразу у меня спросить, коли так переживала. Ты Неключу не трогай, не моё место она при Стерве заняла, а своё, моё-то при мне как было, так и осталось – никуда не делось. А венчаться… Ну так когда он ко мне с этой докукой пришёл, я сама сказала, что с ней ему венчаться надобно, если уж по христианскому закону с двумя нельзя.
– Как это – сама? Вея, ты в своём уме-то была?
– В своём, в своём, – усмехнулась та. – Так ведь просто же всё: я тебе родня кровная, значит и мои дети твоим тоже родня, уж их-то здесь не обидят и не обделят, так?
– Они мне племянники родные, Дёмушке с Кузей братья и сестра двоюродные, кто ж их тронуть посмеет-то? – Татьяна даже возмутилась от подобного предположения.
– Вот именно. А дети Неключи? В род-то их, спасибо, приняли, но кто знает, как ещё всё повернётся? Если я буду жена венчаная, то она при нас будет вовсе никто, и дети её, значит, тоже никем будут… ну, может, чуть выше холопов. А они мне как свои, да и с Неключей нам делить нечего. И она, даже венчанная, при мне всегда будет только второй женой, а вот невенчанная при тебе… ты думаешь, с чего эти дуры молодые так вскинулись на Лавра-то? Да с того, что даже они поняли – при тебе ему не второй женой можно стать, а первой! А если с умом, так и единственной! Потому как что ты есть, что нет тебя. И твой сын хоть всех баб, что на твоего мужа косятся, поубивать может, но изменить это только в твоей воле…
– Да что тут сделаешь, коли не любит меня больше Лавр… Бывало, на руках носил, так в глаза глядел… будто душой поделиться хотел, а сейчас… – безнадёжно махнула рукой Татьяна. – Я ему всю себя отдала… поначалу слушать его пыталась … даже вид делала, что интересно…
– Говоришь, всю себя отдала? А что у тебя было, кроме глаз ясных да косы длинной? И его слушать лишь пыталась, притворялась только! – отрезала Вея. – Говоришь – любила его… Если даже не пыталась понять, значит, не его ты любила, а своим отражением в его глазах любовалась: как же, девица-берёзка с косой русой до пояса, глазки васильковые, что твои родники… А то, что такую любовь не только заслужить, но и сберечь надо, ты не задумывалась? Вышла замуж и успокоилась, решила, что теперь и стараться нечего, навсегда тебе счастье дадено? Да наверняка ещё скучать быстро начинала, когда он с тобой о своём разговаривал… Было?
–Так ведь и в самом деле скучно, Вея… я ведь в кузнечном деле и не понимаю ничего.
– Ты столько лет рядом с кузнецом прожила – ну хоть что-то должно было в памяти отложиться!
Моего Стерва вон тоже странным считают – он же лесом живёт. Мне поначалу это всё чудным казалось, но я не вид делала, что мне интересно, а душу леса понять старалась, как он её понимает, чтобы через то и ему самому ближе стать. А ты… железки! Считай, своими руками ты между вами стену возвела, своими руками его оттолкнула, вот он и глядит на сторону. Кого теперь винить будешь?
У Татьяны опять слёзы на глаза навернулись, но Вея не замолчала, только ей рушник подала, дескать, утрись, и продолжила:
– Да не реви ты, не реви, я ж не обидеть тебя хочу, а помочь тебе разобраться, хоть что-то изменить.
– Думаешь, можно ещё мою беду поправить? Может, опять мой Лавр ко мне ласковым станет? Вот бы батюшка Корней поговорил с ним, заставил – поди, он отца бы послушался… а то только меня шпыняет…
– Э-э-э, ничего-то ты не поняла, я гляжу! Опять не сама, а кто-то за тебя сделать всё должен? Мужнину любовь свёкор своим приказом тебе не вернёт, это, Загляда, только от тебя зависит: сможешь сама измениться, на самом деле, а не притворно его интересами проникнуться – всё ещё может сладиться. Но только если с себя начнёшь…
– Так я же стараюсь! – вздохнула Татьяна. – Слова ему против не сказала…
– Слова, говоришь, против не сказала? А он твой голос-то ещё помнит? Ты для начала хоть дай ему понять, что у него дома жена, а не холопка очередная. Ведь на самом-то деле жена должна не просто покорной быть, а если надо, то и на своём настоять, но не шумом и криком, а так исхитриться сделать, чтобы муж это "твоё" одобрил – он потом сам всё поставит так, как ТЕБЕ надо. Ты, конечно, мужам ни в чём не противоречишь, но и их ни на что подвигнуть не можешь. Так, ни рыба, ни мясо.
– Ну чего ему ещё не хватает? Я уж и так не знаю, чем ему угодить… – в голосе Татьяны опять зазвучали слёзы.
– Не понимаешь? А ты подумай – если он у тебя не как все, значит, и тебе, чтобы в ладу с ним жить, тоже не как все стать надобно. Ты вспомни Варвару с Фаддеем. Ведь и ума невеликого, и сплетница, и скандалить мастерица, и он чума-чумой. Другая бы с ним не ужилась, и ей кто другой давно бы шею свернул, а они душа в душу живут. Он за неё сам кого хошь пришибёт. Вот и думай, как это у неё получается.
А если уже поздно окажется, так хоть сыновей не потеряй, их любовь сбереги, пока не поздно. Не от них понимания и помощи требуй – им поддержкой и опорой стань. И против отца Дёмку не настраивай – из-за тебя же он на него кидается. Опять только о себе думаешь? Ах, сын – защитник! А ему каково? Против отца, значит – против рода! А кто он без рода будет? Изгой! Что у тебя в семье ладу нет, то твоя вина, а ты эту тягость на сына перекладываешь. Подумай лучше, любовь ли материнская просит, чтобы он за ваши с Лавром раздоры себя будущего лишал? Может, это в тебе привычка за чужими спинами прятаться говорит? И не реви! – опять, как много лет назад, одёрнула старшая сестра младшую, подала мокрый от слёз рушник и привычным движением поправила на ней головной платок.
От этой давно забытой ласки у Татьяны перехватило дыхание, и снова на глаза навернулись слёзы. Она досадливо мотнула головой, прогоняя их, придвинулась на лавке поближе к Вее, прижалась к ней и затихла, потихоньку успокаиваясь и выравнивая дыхание. Сестра покосилась на неё, улыбнулась домашней – маминой – улыбкой, обхватила Таню рукой и прижала к себе покрепче.
– Как ребёночек-то? Не беспокоит?
– Настёна говорит, скоро шевелиться начнёт, – счастливо улыбнулась беременная женщина.
– Вот и славно. Это самое главное теперь. А всё остальное… ты всё-таки подумай о том, что я тебе сказала, ладно? Сама понимаешь, я тебе зла не желаю, сестёр-то у меня больше нету, одни мы с тобой остались, Заглядушка.
Татьяна потёрлась щекой о надёжное плечо, умиротворённо вздохнула и пробормотала себе под нос:
– Угу, у меня тоже никого ближе тебя нету, – вздохнула ещё раз, потом встрепенулась, отодвинулась от сестры и заглянула ей в глаза. – Только и ты меня бросаешь, в крепость вот уже переехала. На кого мне тогда опереться? Дарёна только и осталась…
Вея подобралась, покачала головой и осторожно проговорила: – А почему ты про неё вспомнила?
– А кто ж ещё мне поможет? Не Листвяна же, – Татьяна скептически поджала губы. – А Дарёна всегда подсказывает, что и как делать надобно…
– Ну да, вчера она тебе тоже подсказала, да? И что хорошего из этого вышло?
– Так ведь она же не знала, что батюшка Корней так… – опять задрожал голос младшей сестры.
– Да причём тут знала – не знала? Ты пойми, Дарёна в любом случае в выигрыше бы осталась.
– Да ей-то какая польза тут может быть?
– Ой, не скажи… Она баба умная, вперёд далеко загадывает… Осталась бы ты в той горнице, услышала, об чём там речь шла, всё потом подробно обсказала ей и впредь была бы благодарна?
– Конечно… А что тут такого-то?
– А то, что и потом ты бы её охотно слушала, надо – не надо, всем бы с ней делилась, да по её слову поступать стала бы. И вышло бы, что боярыня вроде ты, а на самом деле власть её. А ей та власть необходима, она без неё, как рыба на берегу задыхается.
– Но ведь всё равно не получилось ничего…
– Не скажи. Она и тут свою выгоду поимела: вся родня увидела, что свёкор с тобой не считается, а Корней ещё раз убедился, что толку от тебя, как от боярыни, мало, значит, у неё теперь ещё больше возможностей тебя потеснить, а то и совсем в угол задвинуть.
– Да как же она это сделать-то сможет? – Татьяна всплеснула руками, недоверчиво глядя на Вею.


Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на халтуру.
Cообщения kea
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
keaДата: Понедельник, 05.09.2011, 19:50 | Сообщение # 8

Княгиня Елена
Группа: Авторы
Сообщений: 5393
Награды: 0
Репутация: 3154
Статус: Оффлайн
– Ну, тут много чего можно измыслить… Корней-то пока не во всём может на Листвяну опереться – холопка всё-таки, а разумная помощница, которая баб держит и с домашними делами управляется, ему нужна, пусть и не в боярском звании. Чем Дарёна тебе не замена? Самое простое для этого – свою старшую вдовую дочку, которую она под шумок из мужнина рода забрала, когда с холопством решалось, Лавру поближе подсунуть. Ты что же, думаешь, эти дурищи сами по себе додумались твоего мужа делить? Не-ет, милая моя, подсказали им, потихоньку подвели к этой мысли, так, что никто из них потом на подсказчицу не укажет… Они ведь тоже, как и все прочие бабы, своё место в новой жизни ищут, и тому, кто им помешать попробует, глотку перегрызут и не поморщатся, потому как не о себе пекутся, а о детях своих. Ради этого, сама знаешь, бабы на всё пойдут. Если ты в семье боярского места не займёшь, да так, чтобы никто и помыслить не посмел тебя оттуда спихнуть, то не боярыней станешь, а опять одной из них, как когда-то до замужества. Тебе такого хочется?
– Ну что ты такое говоришь? – Татьяна передёрнула плечами, прогоняя холодок, пробежавший по спине.
– Да то и говорю: одна ты с ними не справишься, подмога тебе потребуется. И помочь тебе там только один человек может – Листвяна. Сумеешь с ней поладить – вместе вы весь выводок к рукам приберёте.
– Да ты что?! Она же холопка! О чём мне с ней договариваться? Хозяйка-то я, а не она!
– А я и не говорю, что ты ей во всём потакать должна. Но и о том, какая за ней сила стоит, не забывай. Ежели с умом подойти, то и ты её к своей выгоде использовать сможешь. Конечно, не всегда так будет, рано или поздно она непременно захочет свою силу против тебя испробовать. А вот кто тебе всегда подмогой будет, так только Анна. У них свои счёты есть, а вот тебя, как родню, Анна всегда поддержит. Так что не жаловаться на неё надо, а совета её спрашивать, и делать, как она скажет. Тем более, ваши сыновья в будущем друг другу поддержкой будут, и вам делить нечего. Потому и держись за неё, уж вреда от этого тебе всяко не выйдет. Вот Дарёна нового места себе ещё не нашла, а нынешнее ей ой как не по нраву. Ты же, по её разумению, своему не соответствуешь. Вот и думай, душа моя, стоит ли тебе так уж безоглядно её советы принимать, какими бы разумными они тебе не казались. Прежде прикинь, а какая ей с того выгода будет.
– Да как же так-то? Она же всегда ко мне так ласкова… Выходит, никому верить нельзя?
– Эх, Загляда, простая ты душа… Не все, кто тебе улыбаются, добра желают, бывает, что с улыбкой примеряются, как бы половчее гадость сделать. И не всякий, кто ругает – враг твой, наоборот тоже бывает. Учись в людях разбираться, сестрёнка, коли уж тебя жизнь выше прочих подняла. Иначе упадёшь больно.
Татьяна слушала, не веря своим ушам: такой привычный и обжитой мир трещал по швам и пугал своей непредсказуемостью. Однако собраться с мыслями она не успела – на улице в очередной раз пропел рожок. Вея встрепенулась, встала сама и потянула за собой ошеломлённую свалившимися на неё откровениями сестру:
– Ужин готов, пошли в трапезную, – внимательно посмотрела на Татьяну и покачала головой. – Зря ты это всё в себе держала, давно бы со мной поговорила, посоветовалась, глядишь, уже что и по-другому сложилось бы … Ну да ладно, ещё не раз поговорим…

Незадолго до ужина Алёнку разыскала холопка и передала просьбу Софьи зайти в пошивочную. Оказывается, новое платье для молодой наставницы было уже готово к примерке: отдельные части соединены проколками из тонких и длинных рыбьих косточек и надеты на ту самую «бабу», что несколько дней назад принёс в мастерскую Кузьма. Закреплённая на талии лентой пышная юбка струилась почти до самого пола, прикрывая высокую подставку, верхняя часть платья, наброшенная на «плечи», пока ещё не была сшита по бокам, но кружевной воротник уже красовался на месте. Вокруг «бабы» суетилась Софья, примётывая и прикалывая что-то на нужное место. Увидев входящую Алёнку, она оторвалась от работы, вытащила изо рта несколько проколок, тщательно сложила их на столе в кучку, откинула назад растрепавшиеся волосы и с нескрываемой гордостью спросила:
– Ну как тебе?
Алёнка замерла, не веря своим глазам – ТАКОГО она не ожидала. Одно дело было видеть эти платья на Анне и девках – они тогда тоже производили неизгладимое впечатление, но мысль, что это прекрасное, совсем не похожее на привычные одежды, НЕЧТО она наденет на себя, почему-то потрясла её. Она нерешительно протянула руку, прикоснулась к ткани, медленно обошла вокруг покачивая головой и отдавая дань мастерству портнихи, а потом тихо сказала:
– Прямо даже и не верится, что ещё утром это был всего лишь простой кусок ткани. Ну, ты и мастерица, Софьюшка… Как же это чудо надевать-то?
Довольная Софья усмехнулась и пояснила:
– Не бойся, наденем, не впервой. Одной-то, конечно, несподручно, тут завязки сзади будут, но это потом. Сейчас пока примерим, чтобы точно по фигуре твоей подогнать, может, изменить что потребуется. Потому и не сшито всё, а только сколото. А уж окончательно до ума доведём без спешки, только к воскресенью, чтоб было тебе в чём в Ратное ехать. Снимай своё, покажу, что и как надевать надо.
Алёнка разделась до нижней рубашки и с помощью Софьи натянула сначала юбку. Юная мастерица равномерно распределила все складочки, затянула вокруг талии двойную, для пущей крепости, нитку и завязала её, не давая юбке сползти. Потом пришёл черёд верха.
– Вытяни руки вперёд! – скомандовала Софья и, когда Алёнка её послушалась, осторожно, не торопясь, надела на неё…
– Как это хоть называется, а, Софья?
– Ой, да какая разница! – отмахнулась та. – Название потом само придумается. Стой лучше прямо, я сейчас на спине закреплю края и посмотрим, что тут ещё надо делать.
Алёнка стояла, почти не дыша, боясь неловким движением помешать швее и одновременно борясь с сильным желанием изогнуться и хоть одним глазком глянуть, что же она там делает.
– Ага, начали уже, – в распахнувшуюся дверь стремительно вошла Анна и тут же плотно прикрыла её за собой. – Ну-ка, ну-ка, дайте-ка мне посмотреть. Как там у тебя, Софья? Помощь нужна?
– Да нет, Анна Павловна, сейчас заколю, потом бока можно будет сметывать.
– Вот и хорошо. До ужина управишься хоть? Поесть да отдохнуть тебе тоже надо. Давай я пока бок один сколю.
– Погоди малость, сейчас я… Вот теперь можно. Только давай вместе, сразу с двух сторон, чтоб одинаково было.
Две мастерицы вертели стоявшую с приподнятыми руками Алёнку, как куклу, внимательно разглядывая что-то, подтягивая ткань то в одну, то в другую сторону, перебрасываясь короткими репликами, иногда совершенно непонятными. Пару раз она вздрагивала от нечаянных уколов, но молчала, чтобы не отвлекать их от работы. В конце концов у неё устали руки, она их чуть опустила, и тут же и Анна, и Софья одновременно разогнулись с удовлетворённым выдохом.
– А ты терпеливая, Алёна, – одобрительно сказала девчонка. – Помнишь, Анна Павловна, как Анюта с Прасковьей извертелись, когда мы для них шили?
– Не напоминай лучше, – поморщилась боярыня. – Как подумаю, сколько ещё писка от остальных будет, так и браться не хочется. Ладно, Алёна, теперь и посмотреть на себя можешь. Открой-ка зеркало, Софьюшка.
Алёнка стояла перед начищенным серебряным подносом, который служил в пошивочной зеркалом, и не то что слова сказать – вздохнуть не смела. Протянула руку, словно желая прикоснуться к той, что отражалась там – прекрасной, будто только что из сказки, незнакомой молодой женщине… И только дотронувшись пальцами до холодного металла, вздрогнула, будто очнувшись, повернулась к Анне с Софьей и совсем по-девчоночьи охнула:
– Мамочка родная… неужто это я там?
Глядя на её потрясённое лицо, Анна довольно улыбнулась:
– Ты-ты… кто же ещё. Вот только ещё на голову тебе мантилью приладим, как положено...
– Ой, погодите! Забыла же совсем! – Алёнка осторожно двинулась к лавке, на которую она, войдя в мастерскую, положила принесённый с собой свёрток, бережно развернула его и тут уж пришла пора ахнуть Анне:
– Откуда это у тебя?!
– Муж покойный как-то привёз … Уж и не знаю, как угадал, – она улыбнулась своим воспоминаниям. – Сказал, по своей ладони мерил. Вроде бы в Царьграде красавицы в таких ходят. Я их всего-то пару раз в церковь и обувала, а потом так лежали… – Алёнка держала в руках пару… Анна и не знала как такую обувь-то назвать – ничего из знакомых слов не подходило. Не обувка – чудо, так же от привычной отличная, как их платья от повседневной одежды. На раскрытых ладонях молодой женщины уютно лежали две узенькие лодочки, сшитые из мягкой кожи необычного, как у топлёного молока, оттенка, с изящными каблучками высотой в три пальца.
– Ой, чудо какое! Дай я помогу надеть! – восторженно взвизгнула Софья. – Анна Павловна! С нашими платьями как раз такую обувку… Я всё думала – чего-то не хватает… вот сейчас поглядим!
– Ну надо же! И в самом деле! – Анна прикоснулась к тёплой, как будто живой, коже, провела кончиками пальцев от мыска к пятке, обрисовала необычный каблучок. – А ходить-то в них как, удобно? Не спотыкалась?


Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на халтуру.
Cообщения kea
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
keaДата: Понедельник, 05.09.2011, 19:51 | Сообщение # 9

Княгиня Елена
Группа: Авторы
Сообщений: 5393
Награды: 0
Репутация: 3154
Статус: Оффлайн
– С непривычки, конечно, тяжеловато, но они как по моей ноге сделаны, я быстро приспособилась. Спину немного по-другому держать приходится, поначалу устаёшь быстро. Здесь самое главное – по ровной и твёрдой земле ступать. В Турове-то я в них только по мощёным улицам ходила да по своему двору.
– А ведь видела я весной в Турове у купца какого-то похожие, только вышивкой украшенные, – задумчиво протянула боярыня. – Сейчас уже и не вспомню, в какой лавке… ну да не страшно, братца попрошу – он найдёт. Да и нашим шорникам показать не помешает… может, и смогут что подобное сделать, для девок-то, чтобы заранее привыкли. Всё дешевле обойдётся. Только вот кожи такой у нас в Ратном точно не красят… Ладно, это всё мелочи, дай хоть посмотреть, как в них нога смотрится. Обувай, чего томишь!
– Ой, Алёна, можно я? – Софья даже руки сложила как для молитвы, с восторгом глядя на творение неизвестного мастера.
– Давай! Тем более что мне самой в этом наряде и наклоняться-то пока боязно – вдруг где что оторвётся! – засмеялась младшая наставница, подхватывая для пущего удобства подол платья.
Девчонка благоговейно приняла обе кожаные лодочки, опустилась перед ней на колени и осторожно надела их на поочерёдно подставленные ноги. Алёна притопнула, окончательно поправляя обувку, переступила с ноги на ногу, отпустила подол – он только самую малость не доставал до пола, так что кончики башмачков были видны из-под него при ходьбе, показывая ставшие удивительно изящными ножки.
– Ой, мужам смерть ходячая! – засмеялась Анна. – Значит, вот так вот и появишься после ужина, когда народ на посиделки подтянется. Хочу последний вечер перед походом для отроков незабываемым сделать, а такое зрелище они точно на всю жизнь запомнят. Как все соберутся, я тебе знак дам, тогда и выйдешь на крыльцо – пусть полюбуются. Потом своё место на лавке займёшь… ненадолго, пока девки песни поют. Платье-то выдержит, по швам не поедет, как думаешь? – озабоченно обратилась главная портниха к своей помощнице.
– Ну, если недолго, то ничего страшного, – задумчиво протянула Софья. – Я верх потом приметаю к нижней рубахе, прямо на Алёне, чтобы юбка его не оттягивала, а в поясе покрепче соединю. Продержится.
– Алёна, ты как, потерпишь столько времени на глазах у всей крепости? Не смутишься? – озаботилась боярыня. – Не слишком много я от тебя требую?
– Да я привычная к взглядам-то, Анна Павловна. Хотя и не в таком наряде, конечно, но не раз приходилось, так что справлюсь. А… – Алёнка замялась
– Будет он, будет непременно, – понимающе улыбнулась Анна. – Я нарочно попрошу Алексея, чтобы проследил.
Молодая женщина вспыхнула, наклонила голову, чтобы скрыть румянец и стала поспешно снимать накинутый на гребень лёгкий платок, но запуталась в непривычном уборе. Ей тут же пришла на помощь Софья, а старшая наставница перевела разговор на другое:
– Да и девчонкам нашим ещё один урок преподать не помешает. Они, конечно, тоже все в воскресных нарядах будут – праздник так праздник, но и за тобой пусть последят – как себя держать надобно. Ладно, сейчас раздевайся – Софья тебе поможет, а после ужина приходите сразу сюда, заново оденешься-обуешься да появишься, когда время подойдёт.
С этими словами Анна вышла из мастерской, а Софья, ещё раз обошла вокруг несказанной красавицы, любуясь на творение своих рук, вздохнула и принялась освобождать её от наспех подогнанной одежды.

Когда Анна поднялась наверх, девицы уже были готовы к вечернему построению. Наставница окинула взглядом стоящих в строю и усмехнулась. Вроде как совсем немного времени прошло с тех пор, как она их в строгие рамки воинской дисциплины поставила и перестала с ними нянчиться, а результаты уже заметны. И стоят совсем иначе, чем неделю назад, и не то чтобы перешёптываться или пересмеиваться в строю – не смеют вздохнуть глубоко. Да и вообще вид совсем иной. До образца, конечно, пока далеко, но хотя бы сутулиться да горбиться меньше стали. Вон как стараются: животы втянуты, плечи развёрнуты… даже Млава что-то такое изобразить пытается – боится, что ужина лишат… Впрочем, сегодня Анна не собиралась никого ни наказывать, ни просто ругать: ночь им всем предстояла тяжёлая – провожальные караваи печь, а делать это надо с чистым сердцем и лёгкой душой, чтобы ничего мужам и отрокам дорогу не застило.
– Ну, порадовали вы меня сегодня, ничего не могу сказать! – искренне похвалила Анна сразу повеселевших и приободрившихся девок. – Хвалю, достойно нынче вели себя. Но, – она обвела взглядом строй, – на сегодня занятия ещё не окончены. Так что после ужина не разбредайтесь, а все к Девичьей подходите, – боярыня с усмешкой оглядела вытянувшиеся сразу при этих словах расстроенные девичьи мордахи. Возражать наученные горьким опытом девчонки не посмели, но чувств своих скрыть не смогли. – Да не кривитесь вы, не кривитесь! Занятие необычное будет: увидите женскую силу и то, какую она над мужами власть может иметь.
При этих словах сникшие было девки сразу оживились и обратились в слух, а Анька с Проськой так и вовсе насторожились, как почуявшие дичь охотничьи псы. – Но не просто увидите, – возвысила голос боярыня. – Нынче наставница Алёна платье новое примерит и в нём на крыльцо выйдет…
Как ни странно, на этот раз осмелилась перечить боярыне не Анна-младшая, а Мария:
– Ну и что там смотреть-то? Мы тоже в таких платьях им показывались, видели, как на нас отроки таращатся. Да и Ратном по воскресеньям…
Кое-кто из девчонок, наблюдавших, за тем выходом, заулыбался, видать, вспомнили окоченевших в сёдлах парней с выпученными глазами и разинутыми ртами.
– Да, было дело, – не стала возражать Анна. – А помнишь, сколько времени вы те взгляды выдержать смогли? За угол избы завернуть не успели, смутились, захихикали, подолы в кулаках скомкали и ровно нашкодившие щенки со всех ног прятаться побежали. Не смогли вы тогда женским оружием правильно воспользоваться, сами себе всё испортили. В Ратном, с неопытными отроками ваши оплошности незамеченными проходят, а не дай Бог, вы в Турове чужих глаз испугаетесь –тут же деревенскими дурочками ославят.
Мария покраснела, спрятала глаза, затеребила руками юбку, Анюта же стояла молча, с матери взгляда не спуская.
– Вот вы и поучитесь, как такие платья правильно носить надобно, как себя в них показать да разные взгляды встречать. Потом вы расскажете всё, что подметили, до самой последней мелочи. Кто больше всего увидит – больше желудей в туесок получит, – старшая наставница не упустила случая взбодрить девок. – Но это ещё не всё. Не только на Алёну вам смотреть надобно, но и по сторонам. Для этого стойте не все вместе, кучей, а разойдитесь, чтобы как можно больше увидеть. Внимательно примечайте, кто как на неё смотрит, какие мысли на лицах угадать можно. Вам это тоже понимать надобно, чтобы потом знать, кто что про вас думает и чего вам от этих людей ждать. Помните, что боярич Михаил говорил? «Кто предупреждён, тот вооружён!» Такая наблюдательность – сильнейшая женская защита, и от женского оружия, и от мужского тоже. Всё ясно? – Анна оглядела девиц и кивнула. – Гляжу, поняли…
И ещё одно задание на сегодня – самое важное для всех нас. Да-да, для НАС – всех женщин крепости. У первой полусотни сегодня последний вечер перед походом, и мы должны сделать его праздником для отроков! Так что после ужина все немедленно возвращаетесь сюда – да не толпой, а чинно, как и положено, надеваете свои воскресные наряды, причёсываетесь, и ждёте около крыльца, не разбредаясь. Как наставница Алёна выйдет – делаете то, что вам сказано, а потом, когда я дам знак – на своих обычных местах рассаживаетесь. И запомните – хоть и провожальный у нас вечер, но для воинов это праздник! Им нужно видеть не распухшие носы да покрасневшие глаза, а весёлые лица, вспоминать не слёзы и сопли, а вашу уверенность в их силах. Так что песни сегодня петь будете только весёлые, и рассказывайте, что хотите, но чтоб все смеялись! Потом, когда отроки спать пойдут, переоденетесь в обыденное и на кухню – провожальные караваи будем печь. Кто про них ещё не знает – спросите Марию или Анну – они объяснят. А сейчас… Кто у нас сегодня старшая? Ева? Веди на ужин.
Алёнка и Софья только что поднялись из пошивочной и стояли на верху лестницы, ожидая девок. Анна кивнула Алёнке, чтобы та сама вела десяток на ужин, дождалась, когда все девицы пройдут мимо неё и пошла последней, наблюдая за подопечными сзади.
Вея и Татьяна, тоже направлявшиеся в трапезную, в этот момент как раз подошли к спуску, но увидели шагающих сверху девок и замерли в нерешительности. Татьяна, и так с опаской смотревшая на крутые ступени, да ещё и уставшая за сегодняшний день от дороги, хождения по крепости, неприятных переживаний и от непростого разговора со старшей сестрой, быстро идти не могла. Она растеряно взглянула на сестру:
– Погоди, Вея… пусть пройдут, а то затолкают ненароком …
Алёнка, оценив ситуацию, придержала Еву за руку и что-то тихо сказала ей. Та серьёзно кивнула, покосилась на улыбающуюся мать, обернулась к девкам и старательно, подражая боярышням, гаркнула:
– Десяток, стой! Боярыню Татьяну Славомировну и жену наставника Стерва пропус-тить!
Для самих девок и Алёнки подобные команды были привычны, Вее – немного знакомы, а Татьяна такое впервые слышала. От бодрого голоса племянницы, громкой и неожиданной команды она охнула и не сразу сообразила, кого та боярыней величает да вперёд пропускает. Хорошо, сестра не растерялась:


Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на халтуру.
Cообщения kea
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
keaДата: Понедельник, 05.09.2011, 19:53 | Сообщение # 10

Княгиня Елена
Группа: Авторы
Сообщений: 5393
Награды: 0
Репутация: 3154
Статус: Оффлайн
– О чём мы с тобой сейчас говорили? – шепнула она Татьяне. – Ну так и начинай… Боярыню пропускают, иди, покажи, что и ты боярыней быть можешь.
Так что вниз Татьяна спустилась, хоть и вцепившись одной рукой в поручни, а другой в поддерживающую её Вею, но уже почти с боярским достоинством. А что ноги её не держали и подгибались – под подолом оно и не видно. На улице же, обождав, пока девки обгонят их – сёстры-то шли неспешно, а эти свистушки не в пример бодрее шагали, прямо-таки как отроки Мишанины – Вея не упустила случая:
– Вот видишь? Пока что твоё боярство только на приказе держится. Не сами девчонки боярыню перед собой увидели – Алёна им подсказала. Анну-то и без приказа пропустили бы. Для начала приглядись вон, как Анна себя несёт, да поучись у неё, как боярыней выглядеть. Привыкнешь КАЗАТЬСЯ – потом сможешь БЫТЬ.

Перед самым ужином, когда все уже за столы рассаживались, Анна вызвала на улицу из мужской части трапезной Алексея, рассказала ему о своей задумке и попросила не загонять отроков сразу же после ужина в казарму, а позволить им присоединиться к посиделкам.
– Мы недолго, Лёш, я же понимаю, что им выспаться надо. Но и праздник мальчишкам тоже нужен – первый поход всё же, чтоб с тяжёлыми мыслями не уходили.
– Умница ты у меня, Аннушка, – старший наставник улыбнулся, кивнул. – Хорошо придумала. Сделаем.
– И приведи с собой Андрея, ладно? Очень надо.
– Андрюха-то тебе зачем сдался? – удивился Алексей.
– Да матушка небось опять хитрость какую-то затеяла, – раздался сзади голос подошедшего Мишани. Анна оглянулась и увидела, что сын ей весело подмигивает. – Не бойся, мам, всё в лучшем виде сделаем. И мы кое-что можем…
– Опять что-то эдакое учудить хочешь? – строго спросила Анна.
– Да нет, что ты, матушка, – Мишка смиренно склонил голову, являя собой зрелище почтительного сына, а потом заразительно улыбнулся. – Не переживай ты так, не испортим мы твоей задумки, вот увидишь.
Когда Анна, переодевшись сама, зашла в пошивочную, там уже почти всё было готово: оставалось только приладить мантилью, чтобы волос совсем не было видно, да обуться.
– Вот так совсем хорошо. Ладно, я вперёд пошла, а ты вслед за мной спускайся, да не торопись – не хватает ещё ногу подвернуть. Отвыкла, поди, на каблуках-то ходить. Как спустишься, сразу не выходи, постой за дверью, я тебя позову, когда всё готово будет…
Алёнка и сама не думала, что будет так волноваться. Не из-за того, что привлечёт всеобщее внимание – восхищённые мужские взгляды на себе ей ловить не внове. Нет, сердце замирало в предчувствии чего-то нового и необычного, чему и сама не могла подыскать объяснение. Вроде бы, подумаешь, велико дело – платье красивое, но таким удивительным это платье оказалось, так преобразило и изменило её, что и внутренне она тоже непривычное в себе почувствовала, будто не в новом наряде сейчас шла, а в новой ипостаси. И та, новая Алёнка, которую она увидела в серебряном зеркале, а сейчас и в себе самой ощутила, была ей пока что совсем незнакома и непонятна. Не пугала, но волновала и звала к чему-то неведомому, но уже желанному. И ясно было – платье-то она снимет до следующего раза, а вот эту новую себя никуда деть не сможет.
Спустилась вниз, подошла к двери, несколько раз глубоко вздохнула, стараясь успокоиться и дожидаясь, пока Анна Павловна позовёт её.
А боярыня вышла на крыльцо, оглядела утоптанную площадку перед Девичьей и удовлетворённо кивнула сама себе. Рядом со ступеньками негромко переговаривались Ульяна и Верка, тут же с интересом осматривалась Вея, а рядом с ней Татьяна обмахивала раскрасневшееся лицо кончиком головного платка. Принаряженные девицы расположились стайками по двое-трое вокруг крыльца, а за ними с озадаченными и заинтересованными лицами столпились все свободные отроки. С высоты крыльца Анна увидела позади них Андрея, как всегда невозмутимого, и Алексея с Михаилом, стоявших у него за спиной, словно на карауле. Старший наставник поймал её взгляд, усмехнулся и кивнул в сторону Немого, дескать, смотри, выполнил твою просьбу. Со стороны кухни подходили привлечённые оживленной толпой мастера во главе с Сучком, а из-за угла Девичьей показался Глеб.
«Вроде бы все собрались. Ну, держитесь, будет вам сейчас!»
И распахнула дверь. Лучи вечернего солнца падали как раз на крыльцо и освещали стоящую в дверном проёме фигуру. Гул голосов в крепости никогда не смолкал, уж вечером-то особенно, а сейчас… Как по заказу – даже кони не ржали, собаки не лаяли, только стрёкот сорок с того берега доносился. И вдруг посреди этой неестественной для крепости тишины прозвучал восхищённый Веркин вопль:
– Алёна! Ёж твою через коромысло! Помереть и не воскреснуть, прости Господи!
Против ожидания, этот крик не разрушил всеобщего потрясённого молчания, а стих – будто растворился, и все взгляды, и мужские, и женские по-прежнему были прикованы к Алёне. Анне почему-то прежде всего бросился в глаза Сучок. Такого выражения на лице сквернослова-коротышки она не то что не видела – не предполагала, что оно вообще может там появиться. Старшина плотницкой артели стоял, приоткрыв рот, и смотрел на Алёну так, словно ещё чуть-чуть – и то ли заплачет, то ли молиться начнёт…
Ну, на отроков можно было и не глядеть – все как есть на одно лицо сейчас выглядели. Хотя… если присмотреться, различия всё ж таки видны.
«Вот и послушаем потом, что девчонки на этих лицах углядели. А Первак-то… не-ет, отроки ТАК не смотрят, только взрослые мужи… не самого лучшего разбора… такими глазами бабу оценивают. Ладно, Лёша обещался о нём позаботиться…»
Рядом с ошеломлённым до самой крайности Андреем стоял ухмыляющийся Алексей и поглядывал то на него, то на Алёнку, то на Анну. Поймал её взгляд, укоризненно покачал головой, дескать, нельзя же так, без подготовки-то, а потом опять ухмыльнулся, показал глазами на застывшего Андрея, успокаивающе кивнул и сделал знак рукой «не беспокойся, присмотрю». Анна кивнула в ответ и перевела взгляд на Алёну.
Она и так поражала своей красотой, а в этом наряде была просто ослепительна. Мало того, в этом обрамлении милая и улыбчивая Алёнка неожиданно стала казаться неприступной надменной красавицей, к которой страшно приблизиться, а уж дотронуться – так и вовсе кощунство. Неудивительно, что на многих лицах было благоговейное выражение.
«Хотя, казалось бы, ну что тут такого – подумаешь, платье необычное, головной убор непривычный… А ведь как всё в единое целое слилось – убери какую-то мелочь, и разрушится цельный образ. А сама-то величава, выступает, будто пава – так, кажется, Мишаня рассказывал… Ну что ж она так и застыла в дверях, неужто всё-таки испугалась?»
Алёнка в первый миг просто-напросто ослепла от бьющих в лицо солнечных лучей и ждала, пока глаза привыкнут к свету после полутьмы сеней. Через некоторое время она стала различать окружающих, увидела стоящую совсем рядом – руку протяни – Анну, девчонок у крыльца, потом перевела взгляд дальше и… больше уже никого и ничего не замечала – только застывшее лицо Андрея. Анна проследила за её взглядом и вздрогнула – таким она его уже давно не видела. Только вот так, в сравнении ясно стало, как он за это время переменился. Но сейчас Андрей прежним выглядел – как будто на чужую смотрел.
«Господи, да что же это он? Что ему опять не так? Неужели не понял, что она для него одного это сделала? Ведь опять стеной отгородился – теперь уже от неё. Ну, не испугался же он… А куда Лёшка смотрит? Нашёл время ухмыляться».
То ли услышав эти мысли, то ли заметив, что с Андреем в самом деле творится что-то неладное, Алёна осторожно приподняла юбку, чтобы не споткнуться на ступенях, и шагнула вниз. Кто-то из девчонок ахнул и ткнул пальцем, указывая соседкам на мелькнувшую из-под подола необыкновенную обувку, но отрокам было не до таких мелочей: они всё так же пялились на вставшую перед ними сказочную красавицу, загораживая Алёнке путь к Андрею. Наконец она не выдержала, шагнула вперёд, прямо на толпу, и та раздалась, медленно, нехотя открывая проход, освобождая путь на два-три шага перед плывущей женщиной. Казалось, она идёт просто так, без всякой цели – туда, где народу меньше, но сверху, с крыльца, Анне было хорошо видно, что на самом деле она направлялась точно в сторону Андрея.
«Слава Тебе, Господи, может, хоть сейчас он поймёт, что к чему…»
Внимательно следя за Андреем, краем глаза Анна заметила, как стоявший позади толпы Глеб двинулся было наперехват Алёне, но быстро понял, к кому она идёт, и резко остановился. Даже издалека было видно, как перекатывались у него на скулах желваки.
«А этот-то куда? Неужели только сейчас дошло окончательно, что ему тут ничего не обломится? Не дурак же совсем, а поди ж ты… Только его сейчас и не хватало… Так и до греха недолго…»
Но Глеб постоял ещё немного, вцепившись руками в пояс, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не рвануться вперёд, а потом развернулся и решительно зашагал прочь.
Алёна тем временем подошла очень близко к паре наставников, с головой загораживая Андрея высоко поднятой мантильей.
«Эх, жалко, лиц не видно… А от Лёши потом и не добьёшься, ничего рассказать не сможет… Как бы держать Андрея не пришлось – ещё чуть-чуть и сбежит ведь…»
Тут Алексей не выдержал и весьма ощутимо пихнул Немого локтем в бок:


Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на халтуру.
Cообщения kea
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
keaДата: Понедельник, 05.09.2011, 19:55 | Сообщение # 11

Княгиня Елена
Группа: Авторы
Сообщений: 5393
Награды: 0
Репутация: 3154
Статус: Оффлайн
– Нет, ну надо же, как тебе повезло, Андрюха! – зашипел он на ухо всё ещё оцепеневшему Андрею. – Верно говорят – дуракам счастье! Ты только сбежать не вздумай – она же одного тебя видит, а ты!.. Ну хоть знак какой ей дай, что не зря она старается! Эх, да ну тебя!
С этими словами старший наставник размахнулся и от души то ли ладонью хлопнул, то ли кулаком врезал Андрею по спине, толкая его навстречу Алёне.
Не удержавшись на ногах, тот непроизвольно шагнул вперёд и почти налетел на Алёнку, а она и не подумала отшатнуться. На мгновение Анне показалось, что Андрей сейчас отпрянет или вообще развернётся и уйдёт, как Глеб. К счастью, Алёнка что-то такое сделала или сказала, что он опять застыл на месте, но уже совсем по-иному, будто отпустило его что-то.
А Алёнка ничего и не говорила, просто взяла его за руку – впервые осмелилась… Андрей потрясённо уставился на тонкие пальчики, осторожно сжавшие его искалеченную ладонь, потом поднял глаза и уже так и не смог оторвать их от Алёнкиного лица.

Что там дальше было, Анна не видела, потому что к крыльцу пробился Мишка. Хоть и пришлось ему проталкиваться сквозь немалую толпу, лицо у него было довольное, а глаза подозрительно поблёскивали.
«Всё-таки каверзу задумал, поганец! А ведь обещал…»
Оказалось, не всё так страшно: Мишка не стал подниматься по ступенькам, а чинно подошёл к Марии – она ближе всех к нему стояла, склонился перед ней в полупоклоне, выставил вбок согнутую в локте левую руку:
– Вашу ручку, сударыня!
– Чего? – непонимающе протянула сестра, но он уже взял её правую руку, положил на свой согнутый локоть, прижал к боку – чтобы не вырвала, что ли? – и повёл её к лавке, врезанной в стену Девичьей избы – туда, где девчонки обычно и устраивались на время посиделок. Но этого ему показалось мало: подойдя, он вытащил из рукава неизвестно как оказавшийся там платок, обмахнул им сиденье, и ещё с одним поклоном повёл рукой, предлагая старшей сестре сесть. Мария хоть и косилась на него с подозрением – подвоха ждала, но всё-таки послушалась и теперь сидела на самом краешке, напряжённая, с выпрямленной спиной, готовая в любой момент подхватиться и затеряться в толпе.
Сбегать ей не понадобилось, потому как, увидев, что сделал боярич, старший наставник Алексей, легко раздвигая мешавших ему отроков, быстро оказался у крыльца, поднялся к стоявшей там боярыне, подмигнул ей и развернулся лицом к толпе. Потом он медленно, напоказ, протянул Анне руку, она в ответ положила поверх его ладони свою, и тут Алексей оглушительно засвистел, уставившись поверх голов на Андрея. Тот вздрогнул, посмотрел на враз помолодевшего Рудного воеводу, помотал головой, будто морок стряхивал. Алексей же, не видя немедленного ответа на свой сигнал (а это был именно сигнал – «делай, как я»), повторил свист, подтвердив его для верности ещё и условным жестом.
Первым опомнился Артемий. С довольной усмешкой он подскочил к стоявшей около самого крыльца Анне-младшей, подражая старшему наставнику, предложил ей руку и повёл горделиво выпрямившуюся боярышню вслед за своим старшиной. Посадил Аньку на лавку рядом с сестрой и, тут же кивнув Демьяну, Кузьме и Дмитрию, направился к стоящим в сторонке Татьяне с Веей. Демьян с Кузьмой, не растерявшись, подхватили под руки мать, а Артемий с Дмитрием – Вею, и проводили их на почётные места.
Тут уж и прочие отроки рванули к девицам, в меру сил старательно подражая кто Мишке, кто старшему наставнику или Артемию, подхватывали зардевшихся, но довольных девок с двух сторон то под локотки, то за руки, провожали их к лавкам и усаживали на места. Взрослые тоже не терялись: Верка повисла на своём Макаре, глядя на него откровенно влюблёнными глазами, а тот, довольно поглаживая бороду и молодцевато приосанившись, повёл свою супругу к лавке не хуже, чем отроки, даже хромать меньше стал. Илья подхватил под бока смутившуюся, но довольную Ульяну и направился вслед за ними.
Когда же перед крыльцом стало свободнее, Алексей, наконец, повёл боярыню к обычному месту, которое для них освободили раздвинувшиеся девки. Анна, садясь, скомандовала:
– Ну-ка, двигайтесь дальше. Наставников Алёну с Андреем сейчас тоже здесь посадим.
Андрей выглядел всё ещё обалдевшим, однако по примеру Алексея сообразил подать Алёне руку. И хоть получилось у него не так ловко, как у отроков (Анна даже подумала, что, похоже, её помощница после этого пальцами долго шевелить не сможет), да и на лавку он уселся с таким видом, будто сам себе удивлялся, но хотя бы, к облегчению, Анны, сбежать не пытался.
То ли наставления боярыни пошли впрок, то ли выходка Мишани, а вслед за ним и прочих отроков свою роль сыграли, но посиделки удались на славу. Девчонки пели, как никогда, душевно, да песни выбирали самые задорные, без тоски и грусти, улыбались, а не хихикали в кулачки и, против обыкновения, не поддевали отроков язвительными насмешками, а просто шутили.
Да и Верка огоньку добавила: сидя рядом со своим Макаром и глядя на враз похорошевших девок, слушая их звонкое пение, она, наконец, не выдержала, толкнула мужа локтем в бок и провозгласила во всеуслышание:
– Ну, Макар, поня-я-ятно теперя, чо ты меня назад-то чуть не спровадил! Вона тут какие девки молодые да справные! Глаза небось разбегаются? Гляди у меня... а то я тоже вот не растеряюсь – отроков-то ещё больше! Не все, чай, Просдоке, глядишь, и мне наставник Алексей парочку подгонит... Как, Алексей? Не обидишь честную жену? – обернулась она к старшему наставнику под смешки окружающих.
– Э-э, нет, Вер, ты что? – усмехнулся тот в ответ, подкручивая ус. – Мало мне их от Макара спасать, так что я потом с глухим десятком делать буду?
– Почему с десятком, с глухим? – опешила Верка.
– Да потому, что меньшими силами им с тобой не управиться, а после тебя они не то что мои команды – трубы иерихонские не услышат, – разъяснил Алексей под грянувший в ответ на его слова общий хохот. Верка, весьма польщённая «десятком», смеялась от души, привалившись к Макару, который тоже в обиде не остался. Словом, веселье было в самом разгаре, когда Алексей, глянув на небо, поднялся и скомандовал, легко покрывая голосом мальчишеский смех:
– Пока не оглохли, слушай мою команду! Посиделки прекратить, в казарму шагом ступай!

Девки с наставницами тоже поспешили к девичьей переодеваться: пора было идти к Плаве караваи печь, да и все остальные женщины потихоньку потянулись на кухню. Женщины загодя собрали обереги у взрослых мужей, назначенных сопровождать отроков. Так уж повелось – всяк свой оберег, полученный при выходе в первый бой, сам хранил и каждый раз его жена или ещё какая родня непременно запекала в провожальный каравай. Потерять его считалось дурным знаком, и второй, приготовленный на замену, уже не имел той спасительной силы. Вот у Андрея как раз такой заменённый оберег был – свой первый, матушкой ему даденный, он потерял, когда рану в горло получил, без памяти его тогда с поля боя вынесли. Анна не стала говорить этого Алёне – и без того опасалась, как бы та не нарушила заведённые здесь порядки и не принялась голосить по уезжавшим, либо не удумала пасть Андрею на грудь с рыданиями, как делали иные туровские купчихи, провожая мужей. Заранее предупредила её, что нельзя слёз лить в дорогу. Та кивнула, что поняла, да, впрочем, и не похоже было, что собиралась, но какими взглядами с Андреем обменялась, когда он ей свой оберег передавал! Анна пожалела, что по обычаю нельзя сейчас тихонько в сторону уйти и прочих увести, чтоб эти двое, наконец, хоть о чём-то договориться могли – в эту ночь воинам положено спать, а не разговоры разговаривать, и нельзя этот зарок нарушать.
Была и ещё одна задача, как разрешить которую Анна пока не знала. У наставников Глеба и Анисима не оказалось родственниц, чтобы взять из их рук те обереги. И если у Глеба жены вообще не было, и провожать его могла любая родня (Верка ему кем-то там – седьмая вода на киселе – приходилась, она и оберег приняла, да и каравай для него печь взялась), то с Анисимом дело обстояло хуже: жена его не приехала с бабами в крепость. Вездесущая и всезнающая Говоруха сказала, что Дарья отойти не может от дочери: та первый раз рожает, вторые сутки мается в бане, Настёна не выходит от неё, да вроде пока без толку. И хотя после долгих подсчётов какое-то родство с Анисимом раскопала у себя та же Верка, но все сошлись, что неладно так получается, при живой-то жене.
Алексею, как и Мишане с Роськой, Анна такой оберег давно припасла. Но и тут не всё понятно было: можно ли считать Анну женой или близкой роднёй, чтобы её каравай должную силу имел? Сомнения разрешила Ульяна, сказав, что раз нет у него больше никого, так кто ж ещё? Если и не как жена, то как вдова побратима она вполне могла его провожать.
И ещё пришлось утешать Вею. Ну, не то чтобы утешать, а просто успокоить: она-то, по незнанию, конечно, своих не проводила, ведь и Стерв, и Яков уже несколько дней как ушли за болота. Правда, тут как раз особых сложностей не было – каравай и с отъезжающими можно передать.
Главная же заминка, помимо не приехавшей на проводы Дарьи, была в том, что прошлогодняя мука теперь, накануне уборки урожая, почти кончилась. Наскрести-то наскребли, но последнее, а караваев требовалось немало. Зачастую большими их и не пекли – не у всех и не всегда муки вдосталь было, а провожать надо. Анна решила было испечь отрокам по караваю на десяток, но привычной величины, и туда уже образки положить на всех – потом разберутся, кому какой достанется. Верка такое изменение обряда вроде тоже одобрила, но вот тихая и обычно не склонная к спорам Ульяна, всё ещё с робостью взиравшая на новую родню – никак не могла привыкнуть, что Лисовины их теперь своими считают – неожиданно упёрлась. Да так, что и про свою робость позабыла.
– Ты что же это удумала, Анна? – всплеснула она руками, когда увидела тесто, разделённое на несколько больших частей. – Как можно-то – один на всех! Пусть маленький, на один укус, а каждому надобно в руки дать! Негоже это вы решили, не по-людски. Ну, Плава-то не знает наших обычаев, а вы-то о чём думаете? Осмысленные же бабы! Да не бывало такого, чтоб так, скопом провожать. Все обереги в один каравай запекать – всем одинаковую судьбу пророчить! Разве ж так можно! Порой из одной семьи несколько мужей уходили, да и года бывали голодные, и то последнее по сусеком скребли, жёлуди да кору толкли, в тесто добавляли, а пекли каждому… Хоть с ладонь будет, да ему только…
Ульяна аж губу закусила, намеренная своё отстаивать – Анна её такой и не видела никогда.
«Надо же, тихоня-тихоня, а если что – вон она как может… ну и молодец! Правильно она меня… Она ведь тоже за ребят переживает. Не дай, Господи, весь десяток так и…
А что годы голодные вспомнила… ну да, по обозникам-то они всегда больнее всех били, должно быть и она немало натерпелась...»

Да и права была Ульяна – пусть каждому тот каравай девичьи руки передадут, если уж матерей нет… Решили же они, что даже те, у кого не нашлось родни из девок в десятке Анны, вполне могут считать Академию своей семьёй. И наставницы – Анна с Алёнкой – имеют полное право им вместо матерей караваи испечь, а девицы, на правах сестёр по той же Академии, теми хлебами одарить, как и прочими оберегами, что уже были заготовлены на всех. Вот из-за этого отец Михаил точно бы взвился, кабы узнал: без наузов ни одного ратника в дорогу не отпускали и отпускать впредь не собирались. Так что и мальчишек оставлять без такой защиты было не гоже.
Алёна не смогла сдержать своего удивления, когда за пару дней до этого девки на занятиях стали делать наузы – по приказу Анны и вместе с ней, чтобы отрокам перед походом повесить на шею. Правда, причина этому скоро выяснилась и была совсем не такой, как когда-то в молодости у самой Анны, скорее наоборот. Увидев, что девки с наговорами заплетали в обереги маленькие фигурки из дерева (коня и сокола – непременно, а прочее – по желанию), она и сама достала из мешочка на поясе уже приготовленное ожерелье из искусно свёрнутых кожаных квадратиков с нанесёнными на них рисунками, на кожаном же шнурке.
– Вот, – немного смущённо показала она Анне. – Я уже приготовила, да боялась – ты не позволишь. Свекровь моя, когда увидела, как я мужу такое первый раз в дорогу сделала – ох и бранилась… насилу свёкр её унял. Но оберег она тогда так и бросила в печь…
– Строго, ничего не скажешь, – усмехнулась в ответ Анна. – Только это она в Турове с воинами знакома не была. Без оберегов в бой даже княжьи дружинники не ходят. Воинская работа такая… но отцу Михаилу про то знать не надобно, – добавила она. – Он у нас пастырь строгий и не понимает, что в тех узелках и оберегах любовь и надежда наша…
Анна вздохнула, вспоминая, как сама зашлась от возмущения, когда вскоре после замужества впервые столкнулась в Ратном с таким языческим непотребством: дома-то матушка даже за холопками-вязальщицами пристально наблюдала – не приведи, Господи, чтобы узлы вязать не удумали – а тут… Каким взглядом одарила её тогда свекровь! Даже сейчас, через столько лет, мурашки по спине забегали.
– Это ты мою любовь материнскую скверной нарекла? – спросила тогда Аграфена, не повышая голоса, но так, что лучше бы ударила. Что потом было, Анна вспоминать не любила, да и себя – молодую ретивую дуру – не оправдывала. Потом поняла, хоть и не сразу: обычаи провожальные, обереги в хлебах, да наузы, что сама теперь делала с тщанием и положенными наговорами сыну, крестнику (надеялась, что Роська не посмеет из её рук не взять) и Алексею, да ещё многое другое веры христианской да церкви не касается! Это любовь и забота, и надежда их бабья. И ведь помогают эти обереги, охраняют мужей и сыновей! Да только ли обереги? Кто же в своём уме от поддержки откажется? И Настёна сколько раз выручала, и даже Нинея… хотя с ней, конечно, лучше дела не иметь… и Аристарх ей помог, когда, казалось, всё потеряно, а отче-то только и смог, что сказать: молись, дочь моя, на всё воля Божья… Вот она и молилась… а кому – это её дело!


Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на халтуру.
Cообщения kea
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
Tigra_cashДата: Понедельник, 05.09.2011, 20:15 | Сообщение # 12
Полусотник
Пани
Группа: Ветераны
Сообщений: 856
Награды: 0
Репутация: 849
Статус: Оффлайн
почему почти у всех придуманных баб - имена не христианские? Было об этом у Автора, что, дескать, чаще мужи зовут по-старому крещенных недавно, но ратнинские коренные-то не могут иметь все поголовно клички.


Я - неправильная женщина и делаю неправильный борщ!
Cообщения Tigra_cash
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
РоторДата: Понедельник, 05.09.2011, 20:36 | Сообщение # 13
Ближник
Приточник
Группа: Советники
Сообщений: 580
Награды: 1
Репутация: 2089
Статус: Оффлайн
Да впечатляет. Дожили так сказать до светлого дня. Открылась нам правда о Татьяне недотепе. Инцестом с крестным отцом баловалась. Правда один раз и было, может и не считается. Но ничего - всех в строй и к светлому боярскому будущему.
Cообщения Ротор
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
УльфхеднарДата: Понедельник, 05.09.2011, 21:34 | Сообщение # 14
Сотник
Витязь
Группа: Наместники
Сообщений: 4882
Награды: 1
Репутация: 5055
Статус: Оффлайн
Quote (Ротор)
Дожили так сказать до светлого дня. Открылась нам правда о Татьяне недотепе. Инцестом с крестным отцом баловалась. Правда один раз и было, может и не считается.

Ну я же говорил - поменяться бы братьям женами...
Cообщения Ульфхеднар
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
АxinДата: Понедельник, 05.09.2011, 21:42 | Сообщение # 15
Сотник
Группа: Ушкуйники
Сообщений: 1234
Награды: 0
Репутация: 1676
Статус: Оффлайн
kea,
Ну вот... *вздыхает* торопыги вы, девочки...




Я ангел, честно... Просто на метле реально быстрее...
Cообщения Аxin
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
keaДата: Понедельник, 05.09.2011, 21:44 | Сообщение # 16

Княгиня Елена
Группа: Авторы
Сообщений: 5393
Награды: 0
Репутация: 3154
Статус: Оффлайн
Аxin, не переживайте, всё равно ещё править будем.

Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на халтуру.
Cообщения kea
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
dima4478Дата: Понедельник, 05.09.2011, 21:47 | Сообщение # 17
Сотник
Группа: Ветераны
Сообщений: 1698
Награды: 0
Репутация: 1497
Статус: Оффлайн
..кхе..кхе...м-даааа уж!
вон оно как бывает то!
(отвернувшись, чтоб никто не заметил скатившуюся слезу,
и надо бы что-то сказать- да ком в горле не дает!)


Сообщение отредактировал dima4478 - Понедельник, 05.09.2011, 21:47
Cообщения dima4478
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
проходилмимоДата: Понедельник, 05.09.2011, 22:37 | Сообщение # 18
Полусотник
Группа: Ветераны
Сообщений: 619
Награды: 1
Репутация: 1496
Статус: Оффлайн
М*да.... Судя по данному описанию, - дела Татьяны, сплошная безнадега. В ее годы чему-то новому учиться и характер свой ломать, -уже поздно. Остается только притулиться на манер рыбы-прилипалы, к какой-нибудь акуле позубастей, и плавать у нее под брюхом.
Но в целом - хорошо. Хотя как верно подметил Ротор, подобные отношения между крестным отцом и крестной дочерью, это мягко говоря ни комильфо, с любой точки зрения. Так что с этим думаю некоторый перебор.
Еще слегка режет обращение Софьи к Алене. Все-таки девчонка и вдова, это довольно разные статусы. Могла бы к ней хот бы как к "тетке Алене" обращаться.
Ну и "Кто у нас сегодня старшая? Ева" - Ева, имя не православное, так что либо в ряды ратнинцев затесалась католичка, либо сие есть жуткий ляп. (Кстати, если будем в соответствующей теме шпионок польских ловить, - одна кандидатура у меня на примете уже есть smile )
Ну и конечно жалко что нет сцены как Алена, в лодочках на каблучке танцует с Андреем вальс, исполняемый хором роялей.... biggrin




Сообщение отредактировал проходилмимо - Понедельник, 05.09.2011, 22:38
Cообщения проходилмимо
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
ИриникоДата: Понедельник, 05.09.2011, 22:46 | Сообщение # 19

Княгиня Ирина
Группа: Авторы
Сообщений: 4809
Награды: 0
Репутация: 4380
Статус: Оффлайн
Quote (проходилмимо)
Ева, имя не православное,


Взято в ПРАВОСЛАВНЫХ святцах... там достаточно много так и не ставших русскими имён... smile Подбирая имена героиням, я много открытий для себя сделала.. в том числе вот и Просдока. Вполне каноническое Православное имя... Там ещё и пхлестче есть biggrin


О, quantum est in rebus inane!
Cообщения Иринико
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
keaДата: Понедельник, 05.09.2011, 22:53 | Сообщение # 20

Княгиня Елена
Группа: Авторы
Сообщений: 5393
Награды: 0
Репутация: 3154
Статус: Оффлайн
Quote (проходилмимо)
В ее годы чему-то новому учиться и характер свой ломать, -уже поздно

Простите, сударь, но вот с таким пессимизмом согласиться никак не могу. Мне было побольше, чем Татьяне сейчас, когда я стала целенаправленно менять себя. Была серой мышкой, а сейчас вот, сами видите - дожила. biggrin Так что при должной поддержке и должном напряжении её собственных сил... почему бы и нет? smile
Quote (проходилмимо)
Еще слегка режет обращение Софьи к Алене. Все-таки девчонка и вдова, это довольно разные статусы

Об этом разговор уже был, когда обсуждали предыдущую главу. Мы свою точку зрения там подробно объяснили, насколько я помню. Впрочем, не собираюсь ни у кого отнимать право на собственное мнение. smile
Quote (проходилмимо)
жалко что нет сцены как Алена, в лодочках на каблучке танцует с Андреем вальс, исполняемый хором роялей....

Не спешите, сударь, мы только входим во вкус. cool А за роскошную идею - отдельное спасибо. Мы непременно её обдумаем. wink


Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на халтуру.
Cообщения kea
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
АxinДата: Понедельник, 05.09.2011, 23:00 | Сообщение # 21
Сотник
Группа: Ушкуйники
Сообщений: 1234
Награды: 0
Репутация: 1676
Статус: Оффлайн
Quote (проходилмимо)
Ну и конечно жалко что нет сцены как Алена, в лодочках на каблучке танцует с Андреем вальс, исполняемый хором роялей.... biggrin

Так и до аргентинского танго договоритесь!




Я ангел, честно... Просто на метле реально быстрее...
Cообщения Аxin
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
keaДата: Понедельник, 05.09.2011, 23:01 | Сообщение # 22

Княгиня Елена
Группа: Авторы
Сообщений: 5393
Награды: 0
Репутация: 3154
Статус: Оффлайн
Quote (Аxin)
Так и до аргентинского танго договоритесь

Боюсь, церковь не одобрит... dry


Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на халтуру.
Cообщения kea
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
АxinДата: Понедельник, 05.09.2011, 23:02 | Сообщение # 23
Сотник
Группа: Ушкуйники
Сообщений: 1234
Награды: 0
Репутация: 1676
Статус: Оффлайн
kea,
А вальс полагаете -- одобрит?




Я ангел, честно... Просто на метле реально быстрее...
Cообщения Аxin
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
keaДата: Понедельник, 05.09.2011, 23:05 | Сообщение # 24

Княгиня Елена
Группа: Авторы
Сообщений: 5393
Награды: 0
Репутация: 3154
Статус: Оффлайн
Поживём - увидим. Чудеса, бывает, случаются. Особенно если их тщательно готовить. wink
А уж если это будет вальс в лодочках на каблуках... Вот это, я понимаю, чудо... smile Главное, чтобы Андрей не споткнулся от избытка эмоций. smile


Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на халтуру.

Сообщение отредактировал kea - Понедельник, 05.09.2011, 23:07
Cообщения kea
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
СычикДата: Понедельник, 05.09.2011, 23:08 | Сообщение # 25
Полусотник
Группа: Дворяне
Сообщений: 810
Награды: 0
Репутация: 2443
Статус: Оффлайн
Эх... грустно.
С такими сестрами как Вея, никаких врагов и недоброжелателей не нужно. Так тетка рвется Анне услужить, что и сестру беременную вместо утешения "фейсом об тейбл". Пущай поволнуется. Может, опять никого не родит. Уж очень ее "болезнь" не к месту. О боярстве нужно думать какие уж тут дети.

В дебатах о прошлой главе помнится, упоминалось, что "Бабы" пишутся от имени двух ГГ - Анны и Аленки. Их мысли и видение описываются. но...

... видимо, для того, что бы описать пикантный "бриллиант" в Татьянином "мутном" прошлом и с целью малость обелить Анну от нападок неуемной группы недолюбливающих "святую боярыню", появился эпизод с "инцестом-насилием" написанный от имени Татьяны.



Я - ангел. Только жить приходится в мире с дрянной экологией.
Cообщения Сычик
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
проходилмимоДата: Понедельник, 05.09.2011, 23:14 | Сообщение # 26
Полусотник
Группа: Ветераны
Сообщений: 619
Награды: 1
Репутация: 1496
Статус: Оффлайн
Quote (Аxin)
Так и до аргентинского танго договоритесь!

Quote (kea)
Боюсь, церковь не одобрит... dry

Осталось мелочь, открыть Америку, отыскать на ней Аргентину, и заставить местных аборигенов изобрести танго....
К тому же под аргентинское танго, придется другие платья шить. Юбка должна быть покороче и полегче, в том что нашили сейчас, кавалер и дама запутаются немилосердно и грохнутся оземь весьма неэстетично.

Кстати во времена Пушкина, вальс считался танцем на гране приличия. Сам Лександр Сергееич его весьма не одобрял, называл "бессмысленным кружением".


Cообщения проходилмимо
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
keaДата: Понедельник, 05.09.2011, 23:19 | Сообщение # 27

Княгиня Елена
Группа: Авторы
Сообщений: 5393
Награды: 0
Репутация: 3154
Статус: Оффлайн
Quote (проходилмимо)
Сам Лександр Сергееич его весьма не одобрял, называл "бессмысленным кружением".

Что лишний раз доказывает - и гении, бывает, ошибаются... иногда.
Quote (проходилмимо)
К тому же под аргентинское танго, придется другие платья шить.

Вы сегодня прямо-таки забрасываете нас роскошными идеями, сударь! smile Огромное спасибо и отдельный плюс!


Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на халтуру.
Cообщения kea
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
РоторДата: Понедельник, 05.09.2011, 23:22 | Сообщение # 28
Ближник
Приточник
Группа: Советники
Сообщений: 580
Награды: 1
Репутация: 2089
Статус: Оффлайн
Quote (kea)
Заруби себе на носу и прочим передай – она вам теперь не Загляда, а боярыня Татьяна Фроловна!» (крёстным отцом-то у неё деверь был).

Quote (kea)
– Десяток, стой! Боярыню Татьяну Славомировну и жену наставника Стерва пропус-тить!


Так как величают Татьяну?
Cообщения Ротор
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
keaДата: Понедельник, 05.09.2011, 23:29 | Сообщение # 29

Княгиня Елена
Группа: Авторы
Сообщений: 5393
Награды: 0
Репутация: 3154
Статус: Оффлайн
Сударь, вы задали очень интересный вопрос, спасибо. Конечно, если считать отчество по крёстному отцу, то Татьяна, несомненно, Фроловна. Но в данном случае Славомировной её называет не кто-то, а племянница, дочь Веи. Девчонка точно знает, что Татьяна её родная тётка, и на автопилоте величает её так же, как и мать. По приезде в Ратное, им, конечно, называли отчество хозяйки, но она либо не услышала, либо по извечной девчачьей привычке пропустила его мимо ушей, либо просто в тот момент на лестнице у неё вырвалось знакомое и родное.

Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на халтуру.
Cообщения kea
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
GaistДата: Вторник, 06.09.2011, 00:36 | Сообщение # 30
Воин
Группа: Ополченцы
Сообщений: 60
Награды: 0
Репутация: 61
Статус: Оффлайн
Цитата проходилмимо
К тому же под аргентинское танго, придется другие платья шить. Юбка должна быть покороче и полегче
Тогда церковь не пропустит, еще и в языческих танцах обвинит!
-----------------
А мне непонятен другой вопрос: неужели Плава настолько охамела, что даже пусть и боярыню на словах выгоняет из ее же угодий?
Cообщения Gaist
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
УльфхеднарДата: Вторник, 06.09.2011, 01:17 | Сообщение # 31
Сотник
Витязь
Группа: Наместники
Сообщений: 4882
Награды: 1
Репутация: 5055
Статус: Оффлайн
Quote (Gaist)
неужели Плава настолько охамела, что даже пусть и боярыню на словах выгоняет из ее же угодий?

Слишком уж волю почуяла.
Quote (КЕС)
Семен! Волю почуял? Я тебе дам волю!
smile
Cообщения Ульфхеднар
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
ДачникДата: Вторник, 06.09.2011, 15:11 | Сообщение # 32
Сотник
Сатрап
Группа: Наместники
Сообщений: 2260
Награды: 1
Репутация: 1960
Статус: Оффлайн
kea, Иринико, ну порадовали умницы
И глава большая, и содержание достойное - многое объяснили, перспективы обрисовали.
Прочитал залпом, критику потом писать буду когда перечитаю
Цитата kea
Плава, как пришлая, куньевская, всех тонкостей и наговоров, непременно творящихся при замешивании такого теста, не знала, а дело было серьёзное –

Небольшая нестыковочка - Татьяна и Плава родом из Куньего, а Кунье поселение перуничей, навроде Ратного:
Так уж распорядилась судьба, что последний отряд перуничей из дреговических селищ полег на дороге из Княжьего Погоста в Ратное под мечами Корнея Лисовина и Андрея Немого, да под самострельными болтами мальчишек из того же рода Лисовинов.
А значит старинные обычаи (в том числе и обычай провожать воинов караваем) общие. Где-то они отличаются, к каких то деталях, но в целом общие черты должны присутствовать.


Сатрап (др.-перс. xšaθrapāvan — хранитель царства; пехл. šatrap, новоперс. شهربان‎) — глава сатрапии, правитель в Древней Персии. Назначался царём и обычно принадлежал к его родне или высшей знати. На своей территории ведал сбором налогов, содержанием армии, был верховным судьёй и имел право чеканить монету.
В русском и болгарском языках слово сатрап является синонимом деспота, тирана и самодура.
Cообщения Дачник
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
гамаюнДата: Вторник, 06.09.2011, 15:21 | Сообщение # 33
Сотник
Капитан
Группа: Советники
Сообщений: 1761
Награды: 1
Репутация: 4288
Статус: Оффлайн
Quote (alboard)
а Кунье поселение перуничей, навроде Ратного:

Не согласен...Кунье это местная формация, а Ратное - нет...отсюда и разница в обычаях...Тем более секретных...Тем более ,что ратнинцы составлялись вообще чуть ли не " каждой твари по паре" и каждй приносил своё...За сто то лет с лишним...Потому в Ратном обычаи должны быть более сложными... Особенно если учесть, что Кунье это всё же не воинское поселение...Так , что мне кажется плава много чего не знала и до сих пор не знает...


Здравы будьте ратники-люди служилые!!!

Пока я жив, я временно бессмертен!
Cообщения гамаюн
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
ИриникоДата: Вторник, 06.09.2011, 15:23 | Сообщение # 34

Княгиня Ирина
Группа: Авторы
Сообщений: 4809
Награды: 0
Репутация: 4380
Статус: Оффлайн
Цитата alboard
Где то они отличаются, к каких то деталях, но в целом общие черты должны присутствовать.

Да, конечно... но именно, что "всех тонкостей" Плава и не знала, а тут нельзя было ошибаться... И ещё - в Куньем сохранили верность Перуну, но вот в походы воины так часто как в Ратном не ходили. Уже от случая к случаю, а следовательно, провожать ТАК своих им часто не доводилось. А Плава так и вообще взята из другого села, а её Простыня воином не был. Вот и пришлось Верке Плаву "консультировать"...


О, quantum est in rebus inane!
Cообщения Иринико
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
гамаюнДата: Вторник, 06.09.2011, 15:24 | Сообщение # 35
Сотник
Капитан
Группа: Советники
Сообщений: 1761
Награды: 1
Репутация: 4288
Статус: Оффлайн
Quote (Ульфхеднар)
Слишком уж волю почуяла.

А мне кажется татьяна сама допустила...Наорала бы, да приложилась и глядишь проще бы стало...Хотя Плава мне и симпатичней...


Здравы будьте ратники-люди служилые!!!

Пока я жив, я временно бессмертен!
Cообщения гамаюн
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
tagernДата: Вторник, 06.09.2011, 16:36 | Сообщение # 36
Новик
Группа: Ополченцы
Сообщений: 31
Награды: 0
Репутация: 34
Статус: Оффлайн
Понравилось, очень яркая глава - прибавилось характерных персонажей smile
Cообщения tagern
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
umd1000Дата: Вторник, 06.09.2011, 16:51 | Сообщение # 37
Новик
Группа: Ополченцы
Сообщений: 26
Награды: 0
Репутация: 34
Статус: Оффлайн
Quote (проходилмимо)
В ее годы чему-то новому учиться и характер свой ломать, -уже поздно.

Quote (kea)
Простите, сударь, но вот с таким пессимизмом согласиться никак не могу. Мне было побольше, чем Татьяне сейчас, когда я стала целенаправленно менять себя. Была серой мышкой, а сейчас вот, сами видите - дожила.


«Серая мышка» - это не показатель интеллекта. Часто совсем наоборот…
А вот то, что Татьяне пришлось объяснять достаточно очевидные вещи, говорит не в её пользу.
Если в таком возрасте она не умеет просчитывать своё и чужое поведение, то уже ничем не поможешь. Недаром есть пословица: «В 20 лет ума нет… И не будет!». И чужой ум себе в голову не вставишь, и ни какая поддержка не заменит своего характера и способностей (а их пока Татьяна никак не проявила). Может мне просто не встречались люди, в которых всё это неожиданно появлялось в зрелом возрасте. В общем, мне кажется резкое изменение Татьяны слишком не реально.
Cообщения umd1000
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
keaДата: Вторник, 06.09.2011, 17:11 | Сообщение # 38

Княгиня Елена
Группа: Авторы
Сообщений: 5393
Награды: 0
Репутация: 3154
Статус: Оффлайн
Quote (umd1000)
резкое изменение Татьяны слишком не реально.

Ну, во-первых, сударь, резко менять характер вообще малореально, рецидивы всё равно будут, никуда не денешься.
Во-вторых, учитывайте, пожалуйста, что Татьяна пока что беременна, причём тяжело - а это накладывает очень сильный отпечаток и на характер, и на интеллект. Точнее говоря, эмоциональная неустойчивость в таком состоянии заставляет совершать поступки, которые в норме никогда бы не совершила. И наоборот.
В-третьих, есть такое понятие, как "махнуть на себя рукой". Если это состояние преодолеть, то и менять себя слишком уж сильно не потребуется. Как бы ещё тормозить не пришлось.


Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на халтуру.
Cообщения kea
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
УльфхеднарДата: Вторник, 06.09.2011, 18:57 | Сообщение # 39
Сотник
Витязь
Группа: Наместники
Сообщений: 4882
Награды: 1
Репутация: 5055
Статус: Оффлайн
Есть одно замечание. Когда Вея капает Татьяне на мозги, она упускает один момент - посказать сестре, что с Листвяной можно подружиться (найти общий язык) на фоне беременности. И еще. Когда Вея говорит
Quote (kea)
Самое простое для этого – свою старшую вдовую дочку, которую она под шумок из мужнина рода забрала, когда с холопством решалось, Лавру поближе подсунуть.

то Татьяна рассказывает об этом:
Quote (kea)
Если ты из-за вчерашних дур, так и не думай! – покачал головой отрок. – Они твоего мизинца не стоят! Ты, главное, не забывай – у тебя теперь не двое сыновей. Четверо нас. Ужо этим вертихвосткам твои горести отольются, будь покойна… – Артемий недобро прищурился. – Разберёмся с ними, дай только срок.

Ей у сестры надо срочно попросить совета и, возможно, помощи в связи с попахивающей нехорошими делами ситуацией. Интересна реакция и самой Веи. Да и Анну тоже посвятить в эту проблему будет делом далеко не лишним. Потому что два сына Татьяны уже готовы к более решительным действиям нежели ругань и кнут, а за ними и прочие подтянутся. Мишка, к примеру, тоже может в стороне не остаться, братьев словом и делом поддержать. Раскол в роду Анне совершенно не нужен, тем более настолько зияющий. Должна посильно помочь. Как мать и как женщина, которая имеет наполеоновские планы.
Cообщения Ульфхеднар
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
keaДата: Вторник, 06.09.2011, 19:27 | Сообщение # 40

Княгиня Елена
Группа: Авторы
Сообщений: 5393
Награды: 0
Репутация: 3154
Статус: Оффлайн
Ох, сударь, ну какой же вы нетерпеливый smile , так и норовите вперёд забежать. smile

Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на халтуру.
Cообщения kea
Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.
Красницкий Евгений. Форум сайта » 1. Княжий терем (Обсуждение книг) » Работа с соавторами » Отрок. Ратнинские бабы. Глава 10 (Продолжение работы с соавторами)
  • Страница 1 из 5
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5
  • »
Поиск:

Люди
Лиса Ридеры Гильдия Модераторов Сообщество на Мейле Гильдия Волонтеров База
данных Женская гильдия Литературная Гильдия Гильдия Печатников и Оформителей Слобода Гильдия Мастеров Гильдия Градостроителей Гильдия Академиков Гильдия Библиотекарей Гильдия Экономистов Гильдия Фильмотекарей Клубы
по интересам Клубы
по интересам



© 2024





Хостинг от uCoz | Карта сайта