Записи участника (Водник) - Красницкий Евгений. Форум сайта

Результаты поиска

Водник

Дата: Понедельник, 03.01.2022, 01:45 | Сообщение # 2761 | Тема: Так не строят! - 2

Сотник

Прораб

Группа: Советники

Сообщений: 3593

Награды: 2

Репутация: 2902

Статус: Оффлайн

Я обещал под ёлочку - не вышло. Но лучше поздно, чем никогда.

Волей польских воевод, первыми переведаться с русской конницей предстояло немцам. А те были и не против: выстроились, по своему обыкновению, свиньёй, под множеством разноцветных флагов и поеслись навстречу двум русским полкам. И вот тут стало ясно, что немцы-то действительно "сбродные". Стройный клин довольно быстро разредился, потерял стройные очертания, но не кураж, превратившись в горящую энтузиазмом организованную толпу.– Так я и думал, – довольно усмехнулся великий воевода. – Теперь ход Ведени.
Воевода Венедикт Чумовой со своим ходом не замедлил: Ковенский полк составил клин и пошёл немцам в лоб, Неманский развернулся по-сотенно и прицелился с фланга. Первыми ударили Неманцы. Били вскользь, сметая крайних и тут же выходя из боя, чтобы не мешать атаке следующей сотни. Раз, два, три, четыре, пять – и всё: только валяются на поле людские и конские трупы, а кричат раненые. И мало среди них тех, на ком надет синий архангельский налатник.
Немцы сбились с галопа, задержались, даже, вроде бы начали разворачиваться в сторону тех наглецов, что, как скобелем кору с бревна, стесали их крайние ряды, да ещё такой подлой повадкой – в коней били.
Тут-то по ним и ударили Ковенцы. Плотным кулаком, колено к колену, всей своей слитной массой. Протыкали пиками, стаптывали конями, били, валили. Передние, сломав и оставив в телах пики, брали правый или левый повод, освобождая место задним – тем, кто не потерял ещё копья и разгона. А трубы Неманского полка уже трубили атаку. Сотни охватывали окончательно смешавшихся немцев и пускали в ход мечи и чеканы.
Германцы не устояли. Сначала из схватки начали вываливаться отдельные всадники, а потом и вся масса бросилась назад.
"К знамени! К знамени! К знамени!", – тут же запели русские горны. Полковники собирали свои полки. Выученные кони сами заворачивали на звук и два полка на глазах вышли из свалки, построились и бросились в преследование.
Бросились и вдруг остановились. Им на встречу валом валила ляшская конница, спеша отрезать далеко вырвавшуюся вперёд русскую тысячу. А та попятилась - шутка ли, врагов больше в четверо, горны уныло запели "Отбой" и тут хвалёная архангельская дисциплина дала трещину. Всадники вразнобой поворачивали коней и, терзая их шпорами и охаживая мечами плашмя, гнали по направлению к лагерю. И только наиболее храбрые, что остались в задних рядах, схватились за луки.
Правда, схватились хорошо – ляхи как на стену натолкнулись, а архангельские храбрецы, уже тоже гнали коней к своим, стреляя назад по-половецки.
Успели, убежали, но при этом смешали ряды и Архангельского конного и даже Лисовинова полка, увлекли за собой и потянули в тыл. Они бы и пехоту снесли, да пикинёры поняли что к чему и наклонили пики. Кони, даже обученные, по своей воле на железо не пойдут, вот и покатилась воющая, матерящаяся масса в проходы между пехотными батальонами.
А там уже истошно били барабаны. Солдаты едва не бежали – успеть, заткнуть проходы, прикрыть бегство конных ублюдков, не дать превратить поражение в разгром.
Они успели. С дюн тёмной жужжащей тучей, как пауты в июльский день над болотом, понеслись болты и сбили темп ляшской коннице. А русские пехотинцы упирали концы пик в землю, прижимали древки ногами, вытягивались вдоль него давя своим весом. Батальоны на глазах опоясывала железная щетина.
На неё ляхи и натнулись. По краям линии пик во мгновение ока возник вал из конских и человеческих тел.
Пехотная пика это вам не кавалерийская – её хрен сломаешь. Ясеневое древко толщиной с мужское запястье, длиннын железные лангеты по нему, чтобы не перерубили и гранёное жало закалённой стали, что пронзает кольчатый доспех, как рубаху.
Напрасно пережившие первый удар ляхи пытаются достать пикинёров своими копьями – коротки, напрасно пытаются рубить древки – не перерубишь. А задние ряды русских бьют и бьют пиками через голоаы своих товарищей.
Ляхам бы отойти, перестроиться размягчить строй стрелами, но куда там – задние подпирают. У них азарт: ворваться на плечах перетрусивших архангельцев в их стан, рубить, жечь, грабить. А с зади ещё и опамятовавшие немцы – спешат за свой позор рассчитаться.
Напрасно ревут польские рога, напрасно зовут назад - не расцепиться. Около половины кованной рати застряло на трёх русских батальонах. Хорошо, что остальных остановили.
– Не пора их расшевелить, Дмитрий? – епископ оторвался от подзорной трубы.
– Рано, владыка, – усмехнулся тот. – Пусть сначала на дюны влезть попробуют.
Ляхи и пруссы, как услышали, решили попробовать. Колонны неприятельской пехоты нацелились на дюны, прикрылись щитами и скорым шагом пошли вперёд. Польской коннице в левом проходе стало полегче – русские стрелки перенесли своё внимание на подступающих пешцев.
– А вот теперь их светлостям самое что, – великий воевода обратил взгляд на правый фланг. – Отстают пруссы.
– Согласен, – епископ поднёс трубу к глазу. – Надо всех в дело втянуть. И ляхам поверить что их деньги не пропали не помешает.
– Рискуем, – заметил князь Михаил.
– А что делать? – пожал плечами великий воевода и рявкнул. – Моряк! Сигнал "Гром"!
– Есть! – отозвался тот и гелиограф коротко мигнул.
Епископ Меркурий прилип к подзорной трубе.
"Иисусе Боже, Заступник и Утешитель, на тя уповаю! Отврати очи еретические, смути разум их, не дай разгадать замысел верных! Укрепи и направь воинство Твоё, дай ему силы и разумение вершить во славу Твою!"
На правом фланге затрубили рога и дрогнула земля. Три княжеские дружины взяли с места в галоп, метя снести прусскую лёгкую конницу, которой в поле против кованной рати ни за что не устоять, и выйти в тыл прусской пехоте, врубиться, разметать по полю, втоптать в песок.
И тут густой кустарник, что рос за прусскими рядами ожил. Под трубный зов из него вылетели силезские хоругви,склонили копья и понеслись вперёд – попались архангельские хамы, не уйти им теперь! Бей! Убивай!
Русская конница заметалась по полю, как безголовая курица по двору. Шарахнулась туда, сюда и, бросая пики, без всякого строя, понеслась назад. Ляхи от удивления даже коней на миг придержали. Этого мига хватило гридям князей Пинского, Клецкого и Городненского чтобы удрать.
"Господи, молю Тебя, чтобы ляхам действительно не было видно того, что творится с нашей стороны дюн!
Великий воевода, похоже, думал о том же:
– Господин старшина розмыслов, господа офицеры, извольте изобразить бардак!
– Слушаюсь! Есть! - вразнобой отозвалась группа офицеров и развила кипучую деятельность.
Швырок пронзительно свистнул в четыре пальца и несколько десятков его людей, наряженных в мундиры разных полков, понеслись прямо через расположение ставки. Латники охранной сотни невольно закрутились в этом водовороте, княжеский стяг покачнулся.
– Сильнее шатай! – скомандовал князь Михаил.
Знаменосец усилил амплитуду. Епископ воздел крест, как будто пытаясь остановить бегущих. Великий воевода вырвал меч и принялся лупить паникёров плашмя. Паникёры, которые уже чертвёртый раз пробегали через вершину командного бугра - единственное место, что было видно ляхам, наддали – все знали, что рука у великого воеводы Дмитрия тяжёлая. От стоящих на якоре галер отделилась сначала одна, потом вторая и со всех вёсел бросились к берегу. Часть охранной сотни сомкнулась, окружив князя Михаила и начала спускаться с горы.
Со стороны ляхов долетел радостный вопль.
– Ты выиграл, владыка, не одна у них подзорная труба. – Дмитрий усмехнулся. – Разглядели. А вот теперь мы их пошевелим! Моряк!
– Я!
– Пехоте вперёд! Говорят, пехота конницу атаковать не может? Сейчас посмотрим!
Не прошло и нескольких минут, как барабаны пехотных полков загремели: "Пики перед собой!" и "Приставным шагом ступай!". Баталии по всему фронту медленно и неотвратимо, как пресс, двинулись вперёд. Прямо через через людские и конские трупы.
– Шаг вперёд! – орут урядники.
Сейчас командуют они. Офицеры запустили машину и теперь пришёл черёд урядников и солдат.
– Левой! – и сотни левых ног одновременно делают шаг.
Все, как одна. Коробка баталии колыхается вперёд. Не сбиаая шага вылетают на всю длину рук пики: на уровне пояса, на уровне груди и выше плеч. Упираются в щиты, отбивают копья и достают, достают до мяса!
– Шаг вперёд! – сотни правых ног догоняют отставленные левые.
Руки с пиками работают сами по себе, а тела давят и давят друг на друга. Шаг сделан. Всем строем, как одним человеком.
– Левой!
Нет, недаром месяцами батальоны учились ходить не разрывая строя по полям, заваленным коровьим дерьмом, падалью, брёвнами, камнями. Это на плацу строй держать не мудрено – ты в бою попробуй! Кого-то находило вражье железо и он падал. Товарищи, не разрывая строя, не теряя равнения и не сбиааясь с шага, переступали через него. Старшина батальона, идущий позади строя, орал "Носилки!", санитары подбирали раненого или оттаскивали убитого, если могли, конечно, а строй, смыкаясь над павшими, шёл дальше. Неторопливый, неумолимый, беспощадный.
– Шаг вперёд!
Пять батальонов: три в левом проходе и по одному в центральном и правом принялись теснить лишённую манёвра неприятельскую конницу. План великого воеводы Дмитрия и епископа Меркурия сработал. В первой своей части.
На дюнах дело тоже кипело. Польская и прусская пехота дошла до подножия и полезла на верх. Не тут-то было. Дюна, даже заросшая, это вам не ровное поле. Ноги уходят в рыхлый песок чуть не по колено, делаешь шаг вверх и съезжаешь на два вниз, полэешь на карачках, цепляешься за острую осоку, режешь руки, задыхаешься от ругани и пыли, но ползёшь по склону, навстречу редкой цепочке ненавистных чёрных, зелёных и синих мундиров, навстречу бьющим в упор самострелам, что на таком расстоянии пробивают человека навылет, но лезешь. Лишь бы дорваться, схватиться грудь в грудь, сцепиться, хоть зубами перегрызть ненавистное горло русака, утопить холеру кацапску в её собственной крови за Янека и Адамека, что скатились вниз по склону, пробитые самострельными болтами.
А кацапы, пёсьи дети, бегают по верху и стреляют, стреляют... Но вот ты, курва мать, добрался до вершины, между рогаточными кольями пролез, даже на ноги встал, топором или мечом – копьё-то внизу осталось, а то и вместе со щитом, рубанул первого хлопа с самострелом – пусть сдохнет, пся крев, как тут по жердяному настилу, что бы не проваливаться, знвчит, вылетели на тебя три лайдака в чёрном с круглыми стальными щитами и длинными мечами. Раз-два-три – рубанули, проткнули и вниз сбросили. А один из них – с чёрными перьями на шлеме и широкой перевязью, ещё и заорал: "Стрелять чаще! Не отвлекаться!"
Ляхи и пруссы лезли густо и зло. Не раз и не два добирались до гребня, но падали вниз, сбитые мечами Роськиных абордажников и бердышами новгородцев воеводы Прусса.
А вот воеводы польские заколебались. До них дошло, что цвет польского рыцарства без толку и смысла надевается на русские пики, гибнет ни за грош.
Ляхи попробовали ударить конницей во фланг батальону архангельцев, что шёл а левом проходе с левого фланга – не вышло. Хоть и не крут склон, на который краем залезла пиконосная баталия, а лошади вязнут. Песок. Рыхлый. Пройти кованная рать может, а вот скорость набрать – никак. А без скорости коннице нельзя.
Ляхи повернули и попробовали сунуться между двумя батальонами. Вышло так себе: батальоны встали, перебросили пики и перекололи к чертям ляхов, что сами залезли в ловушку. А потом двинулись дальше. Вот только расходились они всё дальше друг от друга и почти вышли из прохода на простор поля.
Со стороны поляков заревели рога и замахали знамёнами. Часть ляшской пехоты отхлынула от дюн, на удивление быстро перестроилась, прикрылась со всех сторон щитами и, несколькими большими отрядами пошла в левый, самый широкий, проход. Все уже понимали, что судьба сражения будет решаться здесь.
Русская пехота встала. Пользуясь этим, часть потрёпанной польской конницы смогла выйти из боя, освобождая пехоте и свежей коннице место для атаки. Подгадали и ударили одновременно. Удачно ударили. Отдельным конникам даже удалось пройти пики и рубануть раз- другой по мясу, прежде чем их повышибали из сёдел алебардами. А пешцы польские навалились с флангов. Вот тут уже нашлось дело не только русским пикинерам, но и алебардистам с щитоносцами.
Епископ перевёл трубу в центр. Там ляхи напирали без особого энтузиазма. Больше старались всё же влезть на дюны, а конница, которой не хватило места в проходе, взялась за луки и затеяла перестрелку с засевшими на верху русскими стрелками.
"Так, тут порядок. Помощь не нужна. Что на правом фланге?
На правом фланге, вроде, тоже ничего не предвещало беды. Поляки угнали половину силезцев к левому проходу, а оставшиеся напирали на намертво вставший в узком месте батальон совместно с прусскими пешцами, которые и дюну штурмовать не забывали.
Вдруг что-то случилось. Самый угол батальонного построения прогнулся и пруссы дорвались до пикинеров. Замелькали алебарды, дело дошло даже до коротких пикинерских мечей. Батальон попятился назад.
– Второй батальон Ковенцев на правый фланг! – заорал епископ. – Бегом!
– Городненской дружине поддержать! – добавил великий воевода.
Но они опоздали. Уж неизвестно зачем воевода Арсений решил перебросить единственный имеющийся у него резервный батальон ближе к центру, но сделал он это своевременно. А дальше сработал командир батальона – как-то понял, что первый батальон Железного полка теснят, повёл своих скорым, мало отличающимся от бега шагом. Так что когда ему передали приказ великого воеводы, он уже перестраивал своих бойцов для атаки. Прямо на ходу – архангельская пехота это умела.
А ещё воевода Прусс матом и пинками погнал своих лучников и приданных арбалетчиков на край дюны – стрелять в бок прорывающимся пруссам. Ну а князь Городненский добрал прорвавшуюся ляшскую кавалерию. Было её сотни две – ни один не ушёл.
– Заткнули дырку! – великий воевода сплюнул. – Хотел бы я знать, что там случилось? Но это позже. Что они там орут?
Владыка Меркурий прислушался. Сквозь шум битвы со стороны польского войска ритмично доносилось что-то донельзя знакомое.
"Иисусе! Они в такт шагам кричат "Кирие эйлисон!" – "Господи, помилуй!". Они решили пойти на смерть!"
– Пора, великий воевода! – епископ указал в сторону поляков. – Теперь не отступят. Озверели.
– Моряк! – привычно рявкнул Дмитрий. – Сигнал воеводе Арсению. Отходить!
Зеркала замигали и им в ответ барабаны в левом проходе зарокотали: "Приставным шагом назад!". Батальоны начали медленно пятиться вглубь прохода, втягивая ляхов за собой в смертный коридор. Стрелки сгрудились на примыкающих к проходу дюнах и принялись стрелять так часто, как только могли. Подносчики с ног сбились.
Великий воевода снял шлем.
– Благослови, владыка!
– Благословляю, сын мой, – епископ перекрестил склонённую голову.
– Пора. Буду ждать твоего сигнала, – Дмитрий оглядел поле боя. – Не опоздай, но пусть их побольше влезет.
– Не опоздаю, – заверил соратника епископ. – Ступай с Богом и лёгким сердцем.
– Погоди! – остановил Дмитрия князь Михаил. – Береги себя, Мить. Обнимемся!
Князь обнял Дмитрия, а воевода, после небольшой паузы, епископа. Иногда и небожители: короли, князья, патриархи, епископы, воеводы, маршалы и прочие, должны и обязаны хоть на секунду стать просто людьми. Если они, конечно, всё ещё люди, а не отказавшиеся от всего человеческого ради власти Кощеи.
– Оружничий, пику! – Дмитрий разомкнул объятия и надел шлем. – Десяток, за мной!
И потрусил с командного холма к берегу моря, где до времени укрылась архангельская кавалерия, что давеча столь хорошо изобразила панику.
– Моряк! – епископ обернулся к расчёту гелиографа. – Сигнал князю Юрию! Подпруги подтянуть, на исходную выдвигаться к бою иметь полную готовность!
– Есть! – и зеркала засверкали.
А в левом проходе кипела резня. Ляхи, воодушевлённые медленным отступлением русских давили и давили. Они видели, куда ведёт их отступление архангельцев, но шли, как в брешь в крепостной стене – там тоже между стенок со смертью пройти надо. Падали, захлёбывались кровью, но лезли и нет-нет да доставали пикинера, алебардиста или щитоносца. В баталиях давно уже не оставалось десяти рядов – выбили. Восемь, семь, даже шесть с половиной. Чьи-то сыновья, мужья, отцы. Это война.
Батальоны пятились, а проход за их спиной расширялся. Ощетиненные пиками прямоугольники расходились всё дальше друг от друга, а ляхи лезли в промежутки.
"Пора! Пусть лучше Двинцы выйдут на рубеж чуть раньше!"
– Двинский полк вперёд! - распорядился епископ.
– Слушаюсь, владыка! – вестовой сорвал коня в галоп.
Епископ поднял подзорную трубу.
"Да, всё верно! Пока наши походным шагом дойдут, пока не торопясь развернутся... Как раз!"
– Моряк! Коннице левого и правого крыла шагом вперёд на исходные! Атаковать по своему усмотрению!
- Есть!
Князь Михаил помимо своей воли стиснул эфес меча.
– Не надо, княже, не получится, – с чуть заметным ятвяжским акцентом произнёс командир охранной сотни.
Князь убрал руку с эфеса.
Меж тем, свежеиспечённый полковник Безлошадный выехал перед строем своего полка, поднёс к лицу кожанный раструб, прозванный ратниками "орало воеводское" – термин "рупор", предложенный князем Михаилом, как-то не прижился, и начал речь:
– Пропойцы! Пора отработать наше жалование! – благодаря "оралу" епископ слышал полковника не хуже, чем пехотинцы. – Рубль в месяц – сыты-пьяны! Чего ещё хотеть-то? Разве что, чтоб войны не было! Да только пришла, проклятущая! А нас для войны держат! И там сейчас наши в землю ложатся! Выручать надо! За землю свою постоять! Не будет на нас греха Иудина! На пле-чо! Походным шагом! Ступай! Пошли, ребята, разорвём пшекам всё по самые уши!
Грохнули барабаны, засвистели флейты и последний резерв владыки Меркурия, печатая шаг, пошёл навстречу своей судьбе.
А прореха в русском строе всё увеличивалась. Ляшская пехота уже пролезла и теперь давила, давила, стараясь расширить настолько, чтобы в брешь прорвалась конница и тогда русским конец.
У них почти получилось. Почти. Безлошадный на ходу перестроил свой полк из походных колонн в баталии, барабаны грохнули "Приставным шагом вперёд", флейты взвизгнули в экстазе и прямо в морду обрадовавшимся было ляхам уткнулись пики целого полка. Свежего. Не дравшегося несколько часов.
Епископу Меркурию показалось, что он отсюда слышит чавканье плоти, поймавшей железо. Безлошадный ударил хорошо! Не раньше и не позже!
" Где же Дмитрий? Где князь Юрий? Где конница? Ляхов в мешок влезло достаточно! Господи, помоги!"
То ли великий воевода, то ли князь Пинский, то ли сам Господь услышал владыку, но трубы на правом и левом фланге почти одновременно пропели "В атаку!" и к ним тут же присоединилось громогласное "Ура!" – русская конница обошла дюны по морю и ударила по врагу.
Лихо! С криком, свистом! Это пехоте положено молчать что бы ни случилось. За тебя, кочколаз, говорит барабан и флейта. Ещё урядникам можно. И офицерам. А ты молчи, слушай команду и не смей сбиваться с шага! А коннице не возбраняется. Даже приветствуется!
Но тут железная, вбитая и проповедями, и задушевными разговорами, и муштрой, и палками дисциплина дала трещину – громкое "ура прокатилось по всей русской линии. Ратники поняли что случилось.

Ему повезло. Неужели мы хуже? У каждого должен быть сказочный сон, чтоб в час завершающий с хрипом натужным уйти в никуда сквозь Гранитный каньон... (с) С. Ползунов

Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.

Водник

Дата: Четверг, 06.01.2022, 00:29 | Сообщение # 2762 | Тема: Так не строят! - 2

Сотник

Прораб

Группа: Советники

Сообщений: 3593

Награды: 2

Репутация: 2902

Статус: Оффлайн

Случилось. С воеводского холма было видно не всё, но по воплям с дюн стало ясно, что дело у великого воеводы Вихрева и воеводы Чумового идёт как надо."Немцев стоптали", – просигналили с дюн.
"Опять под раздачу попали! Хорошо! Зарекутся теперь к нам ходить!"
А потом свалка выкатилась на поле и епископ Меркурий увидел атакующие в плотном строю полки лоб в лоб столкнулись с Познанской, Гнезновской и Калишской хоругвями. Над Познанской развевался стяг самого князя Мешко. Хруст, лязг, лошадиное ржание, облако щепок от ломающихся пик и идущие плотным кулаком русские просто размазали и втоптали в песок растянувшихся ляхов.
Епископ Меркурий невольно дёрнул узду. Мерин пошёл боком и недовольно всхрапнул: "Чего дурью маешься, хозяин?". Но всадник не обратил внимания – не до того. Солдат и священник, вот уже более четверти века уживающиеся в одном теле, впитывали кульминацию своего триумфа. Лисовинов полк во главе с самим великим воеводой, ударил по Познанской хоругви и пронёсся сквозь неё, как камень из пращи сквозь глиняную корчагу – так же брызнули осколки. Стяг князя Мешко упал.
Ляхи, штурмовавшие дюны, отхлынули и, кто шагом, сбившись в подобие строя и сжимая стену щитов, а кто поодиночке, бегом, надеясь на свою удачу, подались к ляшскому стану.
В левом проходе, куда ляхов набилось теснее, чем сельдей в бочку, раздался общий, полный злобы и отчаяния крик. Задние постарались перевернуть фронт и им это даже, с грехом пополам, удалось. По крайней мере, русскую конницу встретила неровная стена щитов и торчащих из-за них копий.
Русская кованная рать ударила, снесла первые ряды и откатилась. На фронт ляхов, ставший в одночасье тылом, навалилась русская тяжёлая пехота. И тут случилось непредвиденное. С криком "Кирие эйлисон!" часть ляхов в самоубийственном порыве пошла на пики, прошла их в двух местах и схватилась грудь в грудь. В ход пошли мечи, кинжалы, кулаки зубы...
Большая же часть попавшей в окружение польской пехоты и конницы, с тем же самым криком, не строем, а, скорее, плотной толпой, без команд и знамён, на одном зверином чутье и порыве повалила на прорыв. Пехота атаковала конницу и русская кованная рать освободила дорогу этой слепой силе. Одна сотня не успела и её просто разорвали.
– Конных стрелков с дюн отозвать! На конь! – рявкнул епископ, не отрываясь от трубы.
"К знамени!", "К знамени!", 'К знамени!", – запели русские горны с той и другой стороны дюн.
И верно – едва ляхи вырвались из смертельной ловушки прохода, как их наступательный порыв угас. Толпа валом повалила к своему стану. В проходе русские пикинеры, тем временем, добивали польскую пехоту, которая только что их чуть не опрокинула. Загнали в угол, прижали к дюне и пленных не брали. А мимо уже неслась на простор русская лёгкая конница.
Однако, ляхи отнюдь не считали дело конченным. Несколько хоругвей собрались вокруг Сандомирской, Краковской и стяга князя Болеслава, чтобы одним ударом попытаться раздавить утомлённую архангельскую конницу и тем вновь вернуть себе военное счастье.
Великий воевода Дмитрий заметил это и принялся ровнять ряды своих полков, чтобы парировать удар. На левом фланге и в центре всё повисло на волоске.
А тут и на правом началось. Сначала удачно: княжеские дружины растоптали неудачливый отряд пеших пруссов, первым подвернувшийся под копыта, разнесли прусскую лёгкую конницу, разогналя Гданьскую хоругвь и вышли на большую прусскую баталию, что не полезла в проход между дюнами. Пруссы остановились и приготовились к отражению конной атаки: прикрылись щитами, первый ряд опустился на колено, между щитами просунулись древка рогатин.
Затрубил рог и три княжеские дружины галопом понеслись на сжавшегося прусского ежа. Не в первый раз, чай – длинные архангельские пики достанут пруссов куда раньше, чем те смогут пустить в ход рогатины, а там плотная масса доспешных людей и коней пройдёт по трупам пехоты. Ещё и бахвалиться после боя будут кто до какого ряда доехал. Кто выживет, конечно – без потерь точно не обойдётся, так на то она и война.
До сшибки оставалось пятьдесят, тридцать, двадцать шагов и тут пруссы бросили щиты и подняли длинные, обожжённые на огне колья, что до времени скрывали в траве и глубине строя. И дружины на них напоролись!
Взвились на дыбы кони, полетели из сёдел всадники. Не меньше полутора сотен гридей легло на месте, а пруссы сделали шаг вперёд...
Как князьям удалось остановить и развернуть остальных – тайна великая есть. Но смогли. Отскочили и взялись за луки. А на помощь уже спешили новгородцы, абордажники адмирала Василия и два батальона тяжёлой пехоты. Но и к пруссам пришло подкрепление: баталия из прохода, что сумела воспользоваться оказией и отступить в порядке и недобитки с дюн прибежали. Весы заколебались и здесь, а у епископа Меркурия не осталось ни одного ратника в резерве. Всё зависело теперь от русской конницы.
Великий воевода Дмитрий и воевода Венедикт Чумовой не подкачали – построились быстрее ляхов и ударили с двух сторон. Но и это ещё был не конец – князь Болеслав всё же повёл кого смог собрать в контратаку, но тут над польским станом взвились клубы дыма и пламени. Вот тут ляхов и проняло – вроде начавшие приходить в себя конники и пехотинцы, вырвавшиеся из ловушки между дюнами, сломали зачатки строя, который, вроде как, сумели сбить уцелевшие польские воеводы, и показали спины. Да ещё Чумовой с двумя полками успел обойти их и ударил, как сокол цаплю – только перья в воздухе закружились.
А Сандомирская хоругвь, шедшая на острие контратакующего ляшского клина, вдруг запнулась, смешалась, какой-то рыцарь схватил под уздцы сметанно-белого жеребца, на котором только князю ездить, и, не обращая внимания на всадника, развернул коня назад. Польские рога заиграли "Отбой".
Нет, последняя конница ляхов не бежала – отступали в порядке, зато остальное войско кинулось спасаться, а за ними с визгом и улюлюканьем понеслись русские легкоконые, рубя всех, кого догоняли. И пруссов князь Юрий, вместе с подоспевшей подмогой, остановил.
– Поздравляю, княже, – епископ отсалютовал князю Михаилу. – День наш!
Князь козырнул в ответ, глубоко вздохнул несколько раз, улыбнулся и сказал:
– Поедем, владыка, проедемся!
Командир охранной сотни впился своими серыми балтскими глазами сначала в князя, а потом в епископа. Меркурий еле заметно кивнул.
– Не твой сегодня день, Цербер, – рассмеялся князь. – Поехали!
– Сначала на левый фланг, княже, – епископ сделал приглашающий жест.
Кавалькада шагом тронулась с холма.
Первой, как всегда, во всём своём безобразии, предстала изнанка войнны – раненые. Кто ковылял сам, кого вели, кого несли к лекарским шатрам.
"Много! Господи помилуй, много! Дорого далось! Но бодры, насколько возможно в их состоянии. Ну так должно и быть. Победа – лучший лекарь! После победы вдвое больше раненых выживает.
Господи, дай исцеление от страданий телесных воинам кровь свою на брани проливших за Веру христианскую! Прими в обителях своих горних души тех, кто ныне живот свой положил за други своя!".
И верно – увидев князя, даже те, кого несли на носилках, приободрялись и как могли приветствовали его. Битые, рубленные, проколотые, наскоро перевязанные кто бинтами, кто разной чистоты тряпицами, а кто и лоскутами, оторванными от подолов рубах.
– Ура! – а сам хрипит и пена на губах пузырится.
– Слава! – а у самого всё лицо чёрно-красное – видать крепко попало, а из-под повязки на голове кровь сочится.
– Княже, мы победили! – а усамого рука плетью висит.
– Ура! Ура! Ура! – отовсюду, сквозь стоны, сквозь боль, назло Костлявой.
Князя трясёт. Так и не привык за двадцать с лишним лет войн и походов. Виду не показывает, но и епископ, и охранная сотня это знают – научились за годы и годы чувствовать.
Князь снимает шлем, отдаёт оружничему и низко, до самой конской гривы кланяется раненым:
– Спасибо вам, товарищи! Спасибо братья! Это ваша победа! Божьей волей и вашим мужеством одолели! Слава вам! Ура!
А потом рвёт из ножен меч и отдаёт честь раненым. Лишь на миг отстав, окутывается стальной метелью и охранная сотня, епископ бросает руку к клобуку – хоть и нельзя ему носить меч, но здесь и сейчас и он не лицо духовное, а воин и воевода. И все это знают. Архипастырем он станет потом, когда будет соборовать, исповедывать, причащать, отпевать. До тех пор, пока хоть кому-нибудь нужно будет наставление и утешение.Без сна и отдыха, как и более молодые собратья по служению. И не вспомнит о том, что сам глубокий старик – без года семь десятков.
А сейчас княжеская кавалькада летела, держа мечи на караул и в след ей катилось "ура".
Так и доскакали до левого прохода, а там, поневоле, перешли на шаг. Не поскачешь – редко где труп не на труп упал.
Здесь уже копошились не только санитары. Обозники, розмыслы, гребцы с галер, пленные и те из ратников, кто в недобрый для себя час, попался на глаза офицерам, разбирали мёртвых. Русских отдельно, ляхов отдельно. Со своих снимали смертные знаки с именем, а врагов считали, чтоб знать скольких победили.
И тут "ура" – как же не радоваться выжившим.
За проходом оружничий протянул князю шлем.
– Надень, княже. Опасно.
Михаил молча подчинился. И когда ратники охранной сотни взяли его в кольцо тоже не возразил. Нарваться на случайную стрелу от недобитого ляха, решившего дорого отдать свою жизнь, право не стоило.
Великого воеводу Дмитрия увидели издалека. Он гранитной глыбой высился в седле рядом со знаменем, а к нему подлетали и от него отлетали вестовые. Там же неподалёку, как скотину, гуртовали пленных ляхов и было их, на первый взгляд, не одна тысяча.
– Здравия желаю, княже! – великий воевода отсалютовал со своей всегдашней мрачной торжественностью. – Неприятель бежал по всей линии. Ляшский стан взят. Лёгкая конница и Неманский полк пошли в преследование. Как ты и велел, не даём остановиться, но не более. Пруссы на правом фланге окружены надёжно и никуда не денутся. До ночи ещё часов шесть – добьём. Потери уточняются, пленные пересчитываются.
– Хвалю, господин Великий воевода! – князь Михаил отдал честь. – Поздравляю тебя и всё войско с великой победой!
– Рад стараться, княже! Благодарю за честь! И позволь тебе подарок преподнести?
– Подарок? – князь Михаил усмехнулся. – Подарок это хорошо. Дозволяю.
Великий воевода махнул рукой. Тут же загрохотали барабаны пехоты, запели трубы кавалерии, а к князю двинулись вперемешку конные и пешие. Каждый из них волочил полотнищем по земле польское знамя, а, поравнявшись с Михаилом, бросал его под ноги княжескому коню.
И длинна была та вереница, а когда она кончилась, два латника Лисовинова полка подвели к князю Архангельскому, Росскому и Поморскому пешего ляха в богатом доспехе, но без шлема.
– Позволь представить, княже, – великий воевода усмехнулся. – Его княжеская светлость князь Великопольский Мечислав!
– Здравствуй, князь! – князь Архангельский подобрался. – Был бы рад иначе предложить тебе своё гостеприимство, но на всё воля Божия. Ибо сказано: "По делам узнаете вы их, и воздастся каждому по делам его".
– Торжествуешь, пан князь? – Мешко невесело усмехнулся. – Что ж, твоя воля. Сегодня твоё счастье.
– Так я уже князь?
"Не сдержался ты, княже! Зря! Хотя, и он "есмь человек" и после всех унижений может и сквитаться. Но гордыня, гордыня, окаянная! Ладно, един Бог без греха – поговорим при случае".
– На сей час – да, – князь Великопольский держался с достоинством. – Силой меча, сатанинским наущением и божьим попущением. Видимо, согрешил я и наказан по грехам моим. Только долго ли твоему княжению длиться? Какой выкуп за меня хочешь?
– Не за тебя, князь Мечислав – за всех ляхов. И сколько их я пока ещё не знаю.
– Так ты решил назначить цену и за моих рыцарей тоже? Узнаю твою купеческую повадку! – польский князь смотрел с вызовом.
"Никак мученичества возжелал? Святым решил стать у римского отступника? Это он зря – не позволим!".
– Не только за твоих, князь, но и за рыцарей брата твоего Болеслава. И не только за рыцарей – за всех, начиная с тебя и до последнего обозника. Мы ратников по сортам не делим – или все, или никто! Но тебя, князь, могу отпустить. И пятую часть пленных, но ни одного рыцаря – только простых ратников! Когда пятину выкупа дашь, когда брат твой другому твоему брату – Генрику Сандомирскому удел его отдаст, а сам Генрик в заложники вместо тебя пойдёт! А пока будешь моим гостем и обращаться с тобой будут, по княжескому твоему достоинству. Таковы мои условия и других не будет! Уведите! Поместить на флагманской галере.
– Широко шагаешь, пан князь! Порты не порвёшь? – лях зло усмехнулся. – Рады, небось, твои бояре, что ты бояр с хлопами уравнял.
– Прошу вельможного пана князя, – откуда появился Елизар епископ Меркурий не заметил. – Я стольник князя Архангельского, Росского и Поморского. Я покажу вельможному пану князю его покои.
"Не знал, что Елизар, к прочим своим достоинствам, ещё и в ляшской речи столь искусен! Светильник под спудом, прости меня, Господи!"
– Воевода Арсений, остаёшься за меня! Наведи на поле порядок! – распорядился Дмитрий.
– Слушаюсь, господин великий воевода!
– Воевода Венедикт, – великий воевода нашёл глазами начальника конницы. – Продолжай преследование, не давай ляхам останавливаться. Сможешь гнать ночью – гони и ночью. Подкрепление пришлю. Пруссов без крайней нужды не трогать, посевы не топтать, грады и веси не жечь! Кто приказа ослушается – головой ответит! Если ляхи на прусские грады полезут – ляхов бить, а пленных пруссам головой выдавать!
– Слушаюсь, господин великий воевода! – воевода Чумовой молодцевато вытянулся.
– И шлем смени – на петуха щипаного похож! Все перья тебе повыдергали! – Дмитрий по-мальчишески ухмыльнулся и обернулся к князю Михаилу и епископу. – Княже, владыка, поедем посмотрим как там наши пруссы?
Сказано-сделано – на правый фланг двинулись немалым отрядом: Охранная сотня, Лисовинов полк, Двинский пехотный полк. Конница в голове, пехота в хвосте. Вдруг, великий воевода указал перначом:
– Гляди, княже, нечто любопытное. Чую, стоит посмотреть.
Епископ напряг глаза и посмотрел в туда, куда указывал пернач. Менее, чем в полуверсте, десятка полтора конных стрелков крутили карусель, но кажется, не стреляли.
– Согласен! – кивнул князь Михаил.
– Полковник Жеребец за старшего! Продолжать движение! Охранная сотня, пики к бою! Рысью, ступай! – распорядился великий воевода.
Личная стража князя Михаила окружила его самого, епископа Меркурия и великого воеводу, наклонила пики и пошла широкой рысью. Когда подошли поближе, епископ рассмотрел, что конные стрелки крутят карусель вокруг нескольких пеших ляхов, стоящих спина к спине посреди павших коней, причём, два ляха явно рыцари не из простых, а остальные четверо, похоже, послуживцы.
– Сотня, стой! – рявкнул великий воевода, когда до ляхов осталось около полусотни шагов. – Урядник, что тут за циркус?!
– Господин великий воевода, урядник четвёртой сотни Полесского конно-стрелкового полка Алексей, – молодой урядник подскочил и бросил руку к козырьку, – разреши доложить! Во время преследования получили приказ от господина поручика взять этих живыми. Подбили им коней и вот...
– Бардак! У тебя что арканов нет, урядник?! Трое суток! – вызверился Дмитрий, но натолкнулся на взгляды князя и епископа и махнул рукой. – Ладно, отставить трое суток! Прощаю на радостях!
– Виноват, господин великий воевода! Слушаюсь, господин великий воевода! Дозволь доложить, мы арканами строй растаскивали вот и..., – зачастил урядник.
– Ладно, ладно, молодец, – снисходительно прогудел подобревший Дмитрий, – Ты какой год в урядниках?
– Четвёртый день, господин великий воевода! – воссиял урядник, поняв что начальство подобрело. – Дядьку Игната в поединке ранили, ну и меня на его место.
– Тогда орёл! – великий воевода потрепал зардевшегося парня по плечу и обернулся к князю. – Думаю, полтину не в зачёт жалования заслужил, желторотик. Как по-твоему, княже?
– Рубль, – веско обронил князь. – И людям его по двадцать копеек каждому.
– Рады стараться, княже! Премного благодарим, княже! – заревели стрелки.
– Ну, давайте побеседуем с панами рыцарями, – усмехнулся князь Михаил. – Может, я окажусь убедительнее.
– Урядник, луков у них нет? – бросил сотник Охранной сотни.
– Никак нет, господин полковник!
– Вот и ладушки, – командир княжеской охраны кивнул своим людям и те расступились.
Вдруг молодой ляшский рыцарь застонал, выронил меч и упал. Старый увидел это, побледнел, бросил меч и щит, сначала шагнул к упавшему, потом обернулся к князю, рухнул на колени и, сквозь подавляемое рыдание, крикнул:
– Пан князь, для бога! Милосердия! То Янек – сын мой! Пощади!
– Ты и твои люди сдаются, пан рыцарь? – строго спросил князь.
– Да! – взвыл лях и заорал своим людям. – Зброю наземь!
Послуживцы бросили оружие.
– Лекаря! – распорядился князь Михаил.
Названный, вместе с помощниками, бросился к лежащему рыцарю.
– Спаси тебя Христос, пан князь! – старый лях так и стоял на коленях.
– Как он? – спросил князь у лекаря.
– Наконечник болта под наплечником засел, – доложил тот. – Как только щит держал?! Крови потерял много, но жить будет, княже.
– Вот так, пан, – Михаил обернулся к старому ляху. – Просишь пощады – получишь. Русь лежачих не бьёт! Встань, пан рыцарь, и назовись.
Лях с трудом поднялся на ноги. Собрался. Поклонился низко.
– Благослови тебя Господь, пан князь и прости мне мою дерзость, – рыцарь снова низко поклонился. – Моё имя Збигнев из Бжега, а то сын мой Ян. Мы твои пленники.
"Господи, с какой же звериной ненавистью этот Збигнев посмотрел на князя! Никогда ни он, ни потомки его, не простят нам ни нашего милосердия, ни своей слабости!".
–Ты поступил достойно князя и христианина, – улучив момент шепнул на ухо князю епископ. – Но они нас за это не простят.
– Не простят, владыко, но и не для них то говорилось, а для нас и наших людей. Чтобы как они не стали, – невесело усмехнувшись ответил князь.
– Это так, сын мой, – после небольшой паузы согласился епископ. – Оставаться человеком труднее всего.
– Сейчас было просто, – князь на миг прикрыл глаза. – Объяснить это пруссам будет куда труднее.
– Ты думаешь, что сможешь сделать их друзьями? – епископ не стал скрывать удивление.
– Дай Бог хотя бы не врагами, – устало ответил князь. – Хотя бы не врагами!

Сообщение отредактировал Водник - Четверг, 06.01.2022, 00:40

Водник

Дата: Понедельник, 10.01.2022, 00:07 | Сообщение # 2764 | Тема: Сучок и компания - 2"

Сотник

Прораб

Группа: Советники

Сообщений: 3593

Награды: 2

Репутация: 2902

Статус: Оффлайн

Crusader, вы правы - Ратников упорол косяк. Но он не может не ошибаться и в такой обстановке именно такая ошибка более чем вероятна. Но я с удовольствием прочту ваш вариант разговора Ратникова и Мешко на поле боя. Попробуйте написать эту сцену и выложить здесь. Это было бы интересно.
То же предложение я делаю и остальным форумчанам. Возможно, Ратникову стоит косякнуть в каком-либо другом месте. Так что прошу помощи клуба.

Водник

Дата: Понедельник, 10.01.2022, 14:08 | Сообщение # 2766 | Тема: Так не строят! - 2

Сотник

Прораб

Группа: Советники

Сообщений: 3593

Награды: 2

Репутация: 2902

Статус: Оффлайн

Пруссы сжимались за щитами уже не первый час. Не первый час в них летели болты и стрелы. Не первый час эти стрелы находили дорожку. Кровь потихоньку впитывалась в песок. Жарило солнце – летний день выдался на славу: ясный и жаркий, а лёгкий бриз с моря не мог пробиться сквозь стену мужских тел и больших щитов. А пили пруссы последний раз ещё перед боем. Так что падали они не только от стрел – солнце тоже умеет убивать.
Сначала они пробовали пробиться, но ходить строем под массированным обстрелом надо уметь, а пруссам перенять эту науку было не у кого, так что они невольно разреживали строй и русская конница била в прорехи, откалывала куски и уничтожала отколовшихся. Пруссы это поняли, встали и сомкнули строй. Сначала они ждали темноты, а теперь просто стояли и умирали. Не в силах напасть на подвижную конницу, пруссы ожидали уже не спасения, а только ошибки своих мучителей, что позволит им – гордым и смелым воинам, вцепиться в горло врагам и забрать их с собой, появиться в царстве Патолло с достойной свитой.
– Бросай оружие!
В ответ прусская ругань и русская матерная скороговорка вперемешку.
"Поразительно, но первое, чему у нас научились местные племена, так это ругани. И с каждым новым соседом так же. Да и свеи с нурманами в порту лихо кроют друг друга по матери. А ты сам-то Макарий?"
Щелчок тетивы, треск и хруст разламываемой древесины – болт ударил в щит. Ещё щелчок – опять треск, за ним вопль – достало до мяса.
– Кидай железо, полудурки! Всех к растакой матери перебьём!
– Да пщёл ты! – хрипло, из пересохшей глотки, спёкшимися губами.
– Поолк! Четыре болта бегло! Бей!
– Хлоп-хлоп-хлоп-хлоп-хлоп, – это уже тетивы, сотни тетив.
– Bybis tay issubine, kad kjalnas njanusmuktu[1]!
– Пооолк!
И так час за часом. Дважды самые отчаянные из пруссов пытались атаковать и гибли под ливнем стрел, болтов и ударами тяжёлой конницы. Русские в бой грудь в грудь не ввязывались. Зачем? Напирают – отступать и не жалеть стрел. Разредят строй – опять же не жалеть стрел и стоптать оторвавшихся конницей. Пусть пруссы рыпаются, пусть кружат, пусть теряют силы.
Говорят, вода — это жидкость без вкуса, цвета и запаха. Враньё! Когда ты несколько часов махал железом на жаре, под палящим солнцем, прел в доспехе и поддоспншнике, когда у тебя не осталось слюны, чтобы сплюнуть и мочи, чтобы помочиться, когда жара не может выдавить из твоих пор ни капли пота, ты начинаешь чувствовать воду за версту.
А твои противники пьют – им-то воду подвозят. Твои ноздри ловят этот запах, перед твоими глазами встаёт морок: ручьи, реки, водопады и ты пьёшь, пьёшь, пьёшь... Но в глотке всё так же сухо, и ты делаешь шаг, другой, третий... Морок спадает – водопадов нет, но есть баклаги и бурдюки у врагов. Вот они – ругу протяни. И ты с криком, если ещё можешь кричать, кидаешься вперёд, чтобы убить, снять с трупа баклагу и пить, пить, пить!
Но враги уклоняются, ты бежишь в пустоту...
– Бегло! Стрелять по готовности! Бей! – и очередных, сошедших с ума от жажды пруссов, встречает стальная метель.
– Пики к бою! С места в галоп! В атаку! – и те, кого пощадили стрелы и болты, погибают под копытами коней кованной рати.
Через три часа пруссы уже с трудом держали строй – человеческой выносливости есть предел.
– Сдавайтесь, полудурки! Пощадим! – в голосе русских уже слышалась жалость. – Пропадёте зазря!
Шатающийся от слабости прусский строй молчал.
– Четыре болта бегло! Болт наложи!
По пруссам прокатился не то вздох, не то стон, и они сломались – любой стойкости есть предел. Один алый стяг с белым конём упал, за ним ещё и строй разом сломался – бойцы начали бросать щиты, топоры сулицы. Им уже было всё равно – лучше быстрая смерть, чем бесконечный кошмар. Пусть победители перебьют побеждённых горячей рукой, не издеваясь. Только о том и просили.
Разоружённых пленных окружили конницей и отогнали подальше от их оружия. Без особых сантиментов: подгоняя нерасторопных древками пик и плетьми. Но и излишней жестокости тоже не проявляли. Потом велели сесть на землю. Пленные повиновались. Несколько тысяч человек сидели в полном отупении и покорно ждали своей судьбы.
Кольцо конных разомкнулось и к пруссам подъехала группа всадников в богатых доспехах. Некоторые пленные посмотрели мутным взглядом на вождей победителей и вновь уронили головы – им уже было всё равно.
Князь Михаил несколько минут молча смотрел на пленных, а потом приказал:
– Напоите их!
И сразу же отовсюду появились обозники, гружёные бурдюками с водой. Близко к пленным, на всякий случай, не подходили – бросали бурдюки в толпу издали. К чести пруссов, они не устроили драки и давки. Пили и передавали товарищам, а те, кому пока не досталось, ждали своей очереди.
"Милосердие... Милость к падшим... Надеюсь, они оценят. Но князь прав – милость нужна. Мы могли бы перебить их всех, а потом пойти и сжечь оставшиеся без мужей грады. И через двадцать лет получить горящую под ногами землю, когда подрастут недобитые сыновья перерезанных родителей.
Так что князь прав – Бог есть любовь! Этих ещё можно убедить и привести ко Христу. Вырвать из-под власти слуг дьявола – жрецов. Сейчас дело князя, а потом моё. Меня пока слушать не станут".
– Чуть позже вам дадут хлеба, – крикнул князь. – Но сначала поговорим. Пусть встанут вожди!
То тут, то там начали подниматься люди. Мужи и воины. Многие раненые.
"Это воеводы. Они постараются спасти своих. С ними можно говорить!"
Вдруг, как смертельная змея из-под камня, из толпы выскочил высокий седой старик в белой хламиде, что-то не то крикнул, не то каркнул, и воеводы опустились на землю, а их место заняли другие – тоже обряженные в белые хламиды.
– С кем ты собрался говорить, кунигас рабов чёрного бога?! – загремел старик. – С этими?! Они должны были служить Перкуно мечом, но оказались столь трусливы, что боги отвернулись от них. Можешь их забирать – они годятся в рабы твоему богу, что позволил победить себя и распять! Рабы к рабам! А мы умилостивим богов своей смертью, став кровавой жертвой во искупление нашей слабости! Боги возьмут нашу кровь и дадут нашим потомкам свою силу! Так было и так будет! Или ты думаешь, что тебя защитит тот чёрный жрец, что прячется за твоей спиной?! Эй, ты, раб распятого, выходи! Я, вайделот Окопирмса Гвинтовит, вызываю тебя на бой!
"Господи, как они мне надоели! Каждый раз одно и то же! Думают, что бесы дадут им сверхъестественные силы. Злобные, убогие ублюдки, прости меня, Создатель!"
Епископ тронул коня шпорами и выехал вперёд.
– Ну, вот он я, вайделот Гвинтовит. Не скажу, что рад тебя видеть, старый душегуб, но обязан спросить, не желаешь ли ты отринуть заблуждения своей бесовской веры, покаяться и принять Святое Крещение?
– Замолкни, чёрный пёс и моли своего трусливого бога о помощи! – кажется в уголках губ Гвинтовита начала появляться пена.
– Молчу, молчу, – епископ усмехнулся. – Как биться-то будем, душегуб? Твоих подручных, чтобы затолкать меня в клетку из ивовой лозы и медленно сжечь над углями тут нет.
– Силой богов! – глаза вайделота вылезли из орбит.
– Ладно! Давай, начинай, а я помолюсь, чтобы Господь наставил тебя на путь истинный.
Гвинтовит выбросил вперёд руку со скрюченными пальцами и издал угрожающий звук, идущий из самых глубин его естества. Пленные шарахнулись в стороны. Да и часть русских тоже.
"Мало ты, Макарий, просвещал наших! Очень мало! Сильны в их душах суетные верования! Это ж надо – испугались тавматурга немытого! Скомороха! Грешен, Господи! Паки и паки грешен ленностью!"
Епископ бестрепетно встретился взглядом с противником и тут же ощутил тяжкое давление чужой воли.
"Силён! И искусством древних магов – подчинять волю людей, владеет. С кем-либо более невежественным может легко справиться, но меня ещё в Городе Никодим научил противостоять этому. Мою стену ему не пробить. А вот он сейчас сжигает всё своё существо, а лет ему побольше, чем мне. И если у меня сердце через раз бьётся, то ему, тем паче, долго не выдержать!
Только, Господи, не попусти его смерти сейчас! Дай ему возможность осознать и раскаяться! Его земная жизнь прекратится сегодня – пришло время ему ответить перед людьми за своё душегубство, но, Господи, пусть перед смертью он поймёт, покается и предстанет пред Престолом Твоим отмытым от прежних грехов водою Святого Крещения!"
– Молюсь за тебя, душа заблудшая! – епископ простёр руку в благословляющем жесте. – Господи! Воззри на сего сына человеческого! Дай ему в миг сей прозреть и отринуть диавола! Дай ему раскаяться в прегрешениях своих! Осени его, Господи, своею благодатью! Богородица-Дева, умоли Сына своего за сего несчастного! Простри над ним покров свой!
Вайделот затянул какую-то песню.
"Что он там такое орёт? На пленных корка из пота и пыли, но даже через неё видно, как они побледнели. Смертельно побледнели. Наверное, какое-нибудь особо сильное проклятие. Вот только на верными оно власти не имеет. Морок может и убить, но только того, кто в этот морок верит!"
– Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа! – епископ Меркурий благословил жреца, а тот вдруг захрипел, кровь хлынула носом, старик сложился, как кукла, у которой разом обрезали ниточки.
– Ибо Царствие Твое есть сила и слава ныне, и присно, и во веки веков! Аминь! – закончил епископ.
– Слава тебе, Боже! Слава тебе, Боже! Слава Тебе! – подхватил князь Михаил, осеняя себя крестом. За ним закрестилось всё войско.
Пруссы потрясённо молчали.
– Княже, прикажи всех жрецов отогнать. Вайделотов отдельно, прислужников отдельно, – попросил епископ.
– Исполнять! – бросил сквозь зубы князь.
Солдаты бросились в толпу, впавших в прострацию пруссов, и, не церемонясь, выволокли всех, одетых в белые хламиды.
– Очки подай, – приказал епископ телохранителю. – И список тоже.
Получив просимое, его преосвященство снял шлем, водрузил очки на нос, повернулся к сбитым в кучку пленным жрецам и произнёс по-ятвяжски:
– Ну, давайте знакомиться. Кто услышит своё имя – отзывайтесь. Начинаю. Вайделот Клойно...
Всего в наличии оказалось восемнадцать вайделотов – высших жрецов и почти пол сотни прислужников и жрецов низшего ранга. Если про каждого из вайделотов епископ что-нибудь да знал, то всякую мелочь лишь заставили назваться и только.
"Ну что, Макарий, как будем отделять овец от козлищ? Когда с князем на этот счёт беседовали, всё казалось проще. Да и такая ситуация представлялась уж очень маловероятной, а поди ж ты...
Но Гвинтовит помог, помог! То, как он грохнулся в припадке произвело впечатление. Но ведь и у тебя, Макарий, сердце колет – есть что-то в искусстве древних тавматургов. Эх, изучить бы не только защиту, но и его само! Но кто ж научит?
А если? Спасибо, Господи! Попытаться обратить самых упорных и покарать трусливых и подлых! Вот оно!
Но Гвинтовита отдам на казнь всё равно! Не должен жить убийца и мучитель детей! Ещё одну возможность раскаяться и умереть христианином он получит, но не больше!
– Вы душегубы! – по-русски обратился к жрецам епископ, а толмач тут же перевёл за ним для пруссов. – Убийцы. Мучители. Я не вижу почему я должен взять вас под свою защиту и не отдать светским властям для казни. Не за веру – зато, что вы душегубы. За веру мы не казним. И не притесняем. Господь наш есть любовь и ему противно насилие в делах веры. Он ждёт тех, кто приходит к нему по доброй воле, с открытым сердцем, с жаждой любви и знания. Те, кого вы убили, кого принесли в жертву своим ложным богам, лишились этого. Есть вам что сказать в своё оправдание?
– Тебе не понять, жрец распятого, – устало произнёс один из вайделотов. – Они ушли не к Патолло даже – к Окопримсу в страну вечного лета и счастливы там. Всего-то претерпев краткую муку и страх. Этого не поймёшь ни ты, ни твой бог.
– К Окопримсу, значит? – епископ зло усмехнулся. – Можно и так. Кто из вас хочет туда же? Кто готов принести жертву, что в конце жизни приносит Криве и добровольно взойти на костёр? Очиститься от коры тела и уйти к отцу ваших богов?
– Я. Вайделот Ирмо, сын Ирмо, – спокойно ответил один из жрецов.
– И я, – отозвался другой.
– Я тоже, и я, – начали отзываться вайделоты и младшие жрецы.
Но отозвались не все. Примерно две трети просто молчали. Кто-то всхлипывал. Молчал и вайделот Гвинтовит.
– Очень хорошо, – подытожил епископ Архангельский. – Будь по-вашему. Воины, отделите их.
Ратники оттащили выбравших мученичество.
– Теперь отделите тех, кто годами юн, – торжественно возгласил Меркурий. – На них нет крови. Беру малых сих под защиту Церкви Христовой!
Оттащили и этих. Некоторые мальчишки кричали, цеплялись за старших.
– Не бойтесь и живите! – крикнул им вайделот, первым избравший костёр.
Отроки притихли.
– Остальные да будут переданы светским властям и ответят по мирскому закону! – отчеканил епископ. – Ответят за душегубство. Душегубов у нас вешают! Высоко и коротко! Уведите!
– Стойте! Пощадите! – один из вайделотов упал на колени, захлёбываясь соплями и слезами. – Не надо! Пощадите! Ради распятого бога! Верую в него!
За ним забились в истерике ещё несколько старших и младших жрецов. А один вайделот, сохранивший перед лицом смерти мужество, от души пнул ближайшего труса.
"Всё идёт, как надо! Теперь нужно чтобы кто-то вступился за приговорённых. И мне, и князю нужен повод, чтобы помиловать всех, кроме трусов. Упорных заберу в университет – тут их оставлять нельзя, а Никодим, дай ему, Господи, долгих лет, способен достучаться и до таких. Если достучится – из них выйдут настоящие священники. Ну а если нет – будут на вечном церковном покаянии. А трусам – петля! И этому убийце детей – Гвинтовиту, тоже.
Ну же, попросите за них кто-нибудь! Господи, молю тебя!"
Бог услышал. Из кучки отроков выскочил белоголовый парнишка, ловко проскочил под рукой одного ратника, увернулся от второго, добежал до ожидающих костра жрецов, вцепился в вайделота Ирмо и закричал:
– Не надо! Не убивайте учителя! Он добрый! Меня возьми, чёрный жрец!
Вайделот обнял отрока, принялся гладить по голове и что-то шептать.
"Слава тебе, Боже! Слава тебе, Боже! Слава тебе! Ты услышал молитвы недостойного иерея!"
Опростоволосившиеся ратники, наконец, догнали мальчишку, схватили, а тот только крепче вцепился в учителя, а тот, вдруг, мягким, стелющимся движением, прикрыл ученика и впечатал кулак в лицо ратника, да так ловко, что не задел ни нащёчников шлема, ни стрелки поносья. Ратник лёг даже не охнув. Другой – конный ударил жреца тупым концом пики между лопаток. Вайделот упал на колени и засипел – удар вышиб из лёгких весь воздух.
Пленные загомонили и начали подниматься. Хлопнула тетива и кто-то из пленных с воплем и руганью рухнул на землю.
"Тупым. Сообразили!"
– Отставить! – рявкнул епископ. – Поднять! Дать напиться!
Жреца подняли, сунули в зубы флягу. На земле завозился благословлённый вайделотом ратник. Его тоже подняли и поволокли прочь – тот с трудом ногами перебирал. Подскочивший было урядник набрал в грудь воздуха, оглянулся на князя, епископа, воевод, выпустил воздух сквозь зубы и зашипел гадюкой что-то на ухо битому.
"Быть тебе, ратник, нещадно поротым. И поделом!"
А мальчишка опять прильнул к учителю.
– Как твоё имя, отрок? – обратился к нему епископ.
– Ё-ё-ёнаш, – заикаясь ответил мальчонка.
На вид ему было лет десять-одиннадцать.
– Моление твоё услышано, отрок, – возгласил епископ Меркурий. – Беру сих рабов Божьих, что явили ныне мужество и упорство под защиту Церкви. Да будут они помещены в монастырь святого Феодора Стратилата в Архангельске для познания Веры Христовой и христианского жития. Вы же, отроки, для сего же переданы будете на воспитание в семьи истинных христиан, чтобы отцы семейств сих наставляли вас в житии христианском. Твоим наставником, Ёнаш, станет адмирал Василий!
Епископ не отказал себе в удовольствии скосить глаза на обалдевшего адмирала[2].
"Вот тебе и ещё один сын. Сделай из него христианина и моряка. Да и жене твоей будет сие не во вред, а то непристойно истова в вере!"
– А учителя я видеть смогу? – шмыгнул носом мальчишка.
– Сможешь! – обнадёжил епископ и повернулся к остальным жрецам. – В Писании сказано: "Устами младенца глаголит истина". Волей Господней нашёлся вам заступник. Наш князь – христианский государь и внемлет гласу милосердия. Но судьбу вашу решит он. Предаю вас в руки светской власти! Княже, сии рабы Божии в воле твоей!
Несколько жрецов взвыли дурными голосами и опять заблажили о своём желании креститься. Князь гадливо сморщился и произнёс:
– Давайте первого!
Ратники выволокли упирающегося жреца и бросили на колени.
– Кто таков? – князь обернулся к подъехавшему главному военному судье Семёну сыну Аристархову.
– Вайделот Тормейсо, княже.
– Детей убивал?
– Убивал, княже.
– Кто ещё?
– Этот, этот, этот и вот этот, – судья показал имена в списке. – Всех в рожу знаем. И подручников тоже. Мои ребята, пока владыка витийствовал, поспрошали.
– Всех сюда. И тех, кто креститься возжелал, тоже!
Названных, уже связанных выволокли и бросили перед князем. Толмач взял "орало" и возвестил пленным в каких винах обвиняют подсудимых.
– Что ж, – начал князь Михаил, – мы не казним за веру. Но душегубам, убивавшим детей, прощения нет! Как нет прощения тем, кто отрёкся от веры отцов в попытке спасти свою шкуру! Мой приговор – смерть! Но принять Святое Крещение перед смертью я им дозволяю!
А к месту действия уже подъезжали обозные телеги. За ними медленным, нарочито спокойным шагом шли мрачные здоровые ребята – полковые палачи с подручными. И волокли нескольких связанных ратников.
Князь поднялся в стременах.
–Зрите, – голос прозвучал необычайно громко, – как карают у нас трусов! Сии скареды от долга своего воинского бежали, строй оставили и за то им смерть без исповеди, причастия и с заплеванием лица! Господин войсковой судья, верши!
Грохнули барабаны, истошным визгом зашлись флейты: "На казнь смотреть! На казнь смотреть!"
Обозники споро выпрягли лошадей, вдёрнули оглобли, закрепили растяжки. Палачи установили блоки, пропустили через них щедро намыленные верёвки с петлями. Четверых осуждённых дезертиров поставили на колени. Из рядов выступили четыре молодых ратника. Трубы и рога сыграли "Слушай все!". Главный войсковой судья зачитал приговор. Новобранцы, первый раз бывшие сегодня в бою, печатая шаг подошли к осуждённым. Барабаны грянули "Позор". С дезертиров сорвали погоны, а после и мундиры. Молодые ратники развернулись и промаршировали на свои места.
К барабанам присоединились флейты и из рядов вышли заслуженные урядники по два на осуждённого. Привязали руки дезертиров к древкам алебард и с хеканьем вздёрнули живых ещё мертвецов на ноги. К импровизированным виселицам уже выстроилось по четыре коридора из ратников и каждый из них держал в руке батог[3].
"Позор! Позор!", – надрывались барабаны. "Смерть! Смерть!", – не отставали флейты. Урядники поволокли осуждённых к коридорам, и вот первый батог с отвратительным шлепком врезался в обнажённую спину.
К виселицам дезертиров доволокли уже полумёртвыми. Подручные палачей отвязали их от древков и отволокли к своим мастерам. Те схватили осуждённых за волосы, трижды смачно харкнули в бесстыжие очи, накинули петли, затянули и кивнули подручным. Те крякнули, навалились и четыре тела взвились в воздух. Хрип, судороги, вываленные языки, текущая по штанам моча – поганая смерть, но мерзавцы, бросившие в бою товарищей, иной и не заслуживают.
Князь поднял руку. Флейты и барабаны смолкли. Слышно было только как воют несколько жрецов, видно повредились в уме со страху.
– Вы видели, как казним мы трусов и предателей! – князь рисковал сорвать голос. – Та же судьба ждёт тех, кто мучил и убивал детей. И тех, кто сейчас предал и отрёкся. Вы всё знаете и всё видели. Остальным я дарую милость. Идите и знайте, что никто не покусится ни на вас, ни на вашу веру, не осквернит славищ, но будет это ровно до тех пор, пока на свои алтари вы будете возлагать скотов, но не людей! Есть на вас кровь, но больше пусть её не будет! Развяжите!
Ратники разрезали путы на полутора десятках жрецов и подручников и отогнали их к остальным пленным.
– Господин мастер, – князь Михаил кивнул старшему из палачей, – остальные твои. Начинай вот с этого – с Гвинтовита. Делай!
– Слушаюсь, княже! – поклонился тот и барабаны вновь ударили.
"Умеешь ты, княже, при всём твоём огромном сердце, быть поразительно хладнокровно-жестоким. Но иначе, увы, нельзя!"
Палачи вынули из петли последнее тело, погрузили казнённых на телеги, возницы запрягли и возы тронулись. По обычаю, принявших позорную смерть, следовало зарыть подальше от стана и холмики сравнять, чтобы и следа не осталось.
– А теперь, когда трусы и предатели получили по заслугам, можно и поговорить, – улыбнулся пленным князь Архангельский. – Мы честно бились. Сталь против стали, доблесть против доблести. Думаю, сумеем теперь и понять друг друга! Встаньте, господа кунигасы – вам говорить за ваших людей!

[1] Очень грубое литовское ругательство.
[2] Адмирал Василий по происхождению ятвяг. В раннем детском возрасте лишился родителей и был продан в рабство. Ятвяжское имя Василия – Йонас или Йонаш. Подробнее смотри цикл книг Е. С. Красницкого "Отрок".
[3] Короткая палка толщиной, примерно, с палец. Применялась для телесных наказаний.

Водник

Дата: Понедельник, 10.01.2022, 16:49 | Сообщение # 2767 | Тема: Сучок и компания - 2"

Сотник

Прораб

Группа: Советники

Сообщений: 3593

Награды: 2

Репутация: 2902

Статус: Оффлайн

Цитата SII (

)

Во-первых, крещение смывает все грехи и преступления, совершённое до него, -- а соответственно, для христианского государя казнить даже самых страшных преступников, чьи преступления были до крещения, но не после, -- нельзя.

Возражу. Пред богом, но не перед людьми. И тому масса исторических примеров. Наиболее хрестоматийный - принц Каутемок, которого, не смотря на принятие христианства, испанцы, таки, унасекомили за прошлые грехи. И Мээлиса, ЕНИП, немцы тоже повесили после принятия христианства. И, кстати, у меня нигде не сказано, что кто-то из казнённых вайделотов принял крещение wink

Водник

Дата: Четверг, 13.01.2022, 14:35 | Сообщение # 2768 | Тема: Ваши любимые анекдоты:)

Сотник

Прораб

Группа: Советники

Сообщений: 3593

Награды: 2

Репутация: 2902

Статус: Оффлайн

Принесло волнами этих ваших энторнетов. Икаю третий час. tuk_tuk_babai

Экзоскелеты средневековых рыцарей

Некоторым светилам от науки ну очень хочется чтоб устои не трогали. Не теребили странности, что с этих устоев торчат во все стороны. Они ради этого готовы разучится отличать высоту дверного проёма от высоты потолка. Технические элементы готовы заклеймить красивой бесполезностью. Складывается впечатление, что они ради привычного готовы, между военным парадом и гей парадом поставить знак равенства. А фигли, там и тут бесполезные украшения строем. Оказывается, далеко не все в состоянии отличать круглое от квадратного, особенно когда им не хочется замечать разницы.

Далее по ссылке

Обжигающая правдаЪ про рыцарей

Водник

Дата: Четверг, 13.01.2022, 16:35 | Сообщение # 2769 | Тема: Ваши любимые анекдоты:)

Сотник

Прораб

Группа: Советники

Сообщений: 3593

Награды: 2

Репутация: 2902

Статус: Оффлайн

Цитата Имир (

)

А Вы в курсе что Египтом управляли крокодилы-оборотни, соколы-оборотни и прочие оборотни? да и не только Египтом. А Восток вообще парад мутантов. И никто в обморок не падает. Доказательства? В музеях мира.

Нет, не в курсе. И, боюсь, просвещаться пока не готов. Старею, видимо. Пока мне для моего чувства прекрасного и рыцарей-моллюсков хватит. nu_ti_daesh

Водник

Дата: Пятница, 14.01.2022, 16:15 | Сообщение # 2770 | Тема: Так не строят! - 2

Сотник

Прораб

Группа: Советники

Сообщений: 3593

Награды: 2

Репутация: 2902

Статус: Оффлайн

Военные вожди пруссов начали подниматься на ноги. Князь дождался, когда все поднимутся, и спокойным, даже будничным тоном спросил:
– Скажите мне, мужи прусские, чего ради вышли вы биться со мной и сражались столь отважно и свирепо? Чем угрожал вам Архангельск? Или что хотели вы получить от этой войны? Какой прибыток? Я-то с вами не воевал. Наоборот, торговать хотел, а для торговли мир нужен. Так почему, мужи?
Пруссы молчали. Потом один из воевод – высокий, седой с наскоро перевязанной головой и залитой кровью бородой ответил на той смеси ятвяжского, прусского, ливского и русского, что с некоторых пор стала лингва франка[2] восточного побережья Волчьего моря:
– Ты чужой. Ты не нашего языка. Ты веруешь в распятого и не чтишь наших богов. Это наша земля.
– Вот как?! – усмехнулся князь. – Благодарю за честность. Я тебе отвечу, но сначала назови своё имя.
– Я Сергалло сын Яргалло.
– Того Яргалло, под командованием которого, сембы, натанги, барты и голлинды[2] десять лет назад разбили мазовшан[3]? Яргалло сына Поство?
– Да, его! – прусс гордо выпрямился.
– Интересно, – князь усмехнулся. – А скажи мне, кунигас Сергаалло, где твой отец? И дед? Отца в Ромове сожгли после той победы – к богам отправили. Деда, что куршей гонял, как хотел, тоже в жертву принесли, но уже не в Ромове, а в Тунгвасте. Дома, так сказать. Чтобы у богов сил для потомков попросил.
– То воля богов! – прусс махнул головой, будто отгоняя наваждение.
– Богов? А может, жрецов? – припечатал князь, а потом обернулся ко всем пленным. – Подумайте, мужи, от чего завёлся у вас такой обычай – после победы убивать лучших воевод и самых доблестных воинов? Если боги ваши вас породили, то какой же пращур пожелает лучших из потомков своих допреж срока к себе забирать, оставляя остальных без помощи и защиты? Даже скотину на племя лучшую берут – не худшую!
– Что ты хочешь от нас, победитель? – угрюмо спросил относительно молодой прусский воевода. – Потешиться не пыткой, а разговором?
– Я не нахожу удовольствия в мучениях людей, в отличии от ваших жрецов, – усмехнулся князь Михаил. – И не люблю говорить с безымянными. Как твоё имя, воевода?
– Ливолейс сын Маранго!
– И твоего отца и старшего брата Леиса сожгли в Ромове, – кивнул князь. – За ту же победу! И вот тебе мой ответ, кунигас бартов Ливолейс сын Маранго, Я хочу, чтобы и ты, и другие кунигасы, и вожди, и мужи прусские задумались о том, кто истребляет лучших из вас. И зачем? Вспомни сказки, что рассказывала тебе мать, кунигас! Кто там защищает людей от напастей этого мира? Кто ведёт их? Не князья ли и богатыри – дети богов? А жрецы помогают, я сказал помогают князьям мудростью и советом! У них своя битва – их враг бесплотен, его не поразишь мечом! Так завещали вам ваши боги и ваши предки! Так как же получилось так, князья и мужи, что самые доблестные и мудрые из вас обратились в жертвенный скот? От чего у вас вайделот, а не воевода решает у вас, когда выступать в поход? От чего вайделот, а не старейшина решает дела обыденные? Почему жрецам достаётся львиная доля скота и рухляди, что добываете вы в походах? Почему любого из вас в любой момент могут убить, объявив это волей богов? И что ждало бы вас, кунигасы и воеводы, случись вам сегодня победить? Этого жаждут боги?
Пленные молчали, но не долго. Вперёд выступил ещё один прусский вождь.
– Я витяз[4] Нериес сын Поство отвечу тебе, кунигас Мингайло, – пленный слегка поклонился. – Ты сказал правду о том, что наши жрецы извратили волю богов и загнали нас в ярмо. Но это наши боги, наши жрецы и наше дело. Ты и твой распятый бог, которого ты несёшь нам, много хуже. Он стирает в себе всех и всех обращает в рабов. От того я здесь. И от того бестрепетно взошёл бы на костёр после нашей победы – она того стоила бы.
– Нет, кунигас Нериес, – князь выделил голосом слово "кунигас", – То, что жрецы истребили в твоём племени природных кунигасов, а их выжившим родичам запретили зваться природным именем, не лишили тебя права на это звание. Ты вёл своих людей в бой, потому что они выбрали тебя своим вождём. А выбрали потому, что в тебе кровь природных кунигасов и она не измельчала, что доказывают твои слова.
Прусс распахнул глаза от удивления, неловко поклонился, а когда выпрямился, то епископ Меркуний физически почувствовал исходящие от него волны боли. И вызова.
– Благодарю тебя за честь, кунигас Мингайло, – Нериес впился взглядом в князя Михаила, – но твоя лесть ничего не изменит. Ты враг и смерть в огне, петле или воде во славу богов небольшая цена за победу над тобой и твоим богом.
– Тогда скажи мне, кунигас Нериес, как получилось, что на этом поле вы сражались вместе с ляхами, которые веруют во Христа, но не просто веруют, а несут веру огнём и мечом, против нас – желающих только жить в мире и торговать к общей выгоде? – князь Архангельский шевельнул искалеченной ещё в отрочестве бровью, от чего лицо его приобрело суровое выражение. – Сколько раз старались они покорить вас? Мы же только отбивали ваши набеги и никогда не били первыми. Молчишь? Я тебе отвечу – так велели вам жрецы! Они сказали вам, что христиане из Мазовии и христиане с Немана разные, что они враждуют и надо стравить врагов между собой. Не очень даже и соврали – ста лет ещё не минуло, как прошёл по христианскому миру раскол, как стали христиане западного обряда, к коим принадлежат и ляхи, нести Слово Божье огнём и мечом. Мы такого не приемлем и от того вашим жрецам ненавистны, ибо тяжко им поднять на борьбу с нами, тех, кто хоть чуть нас узнал.! Испугались они. Нас испугались. Ты ведь знаешь, что жрецы ваших богов у ятвягов, жемайтов, куршей, аукшайтов больше не подчиняются Ромову, знать не хотят Криве и не приносят человеческих жертв? А почему?
– Ты заставил их! Обратил в рабов!
– Я?! – князь расхохотался. – Нет, кунигас, то не в моей власти! Сами справились. Не было у меня таких сил, когда я пришёл на Неман поддержать права родича. И сейчас нет, даже если бы я и хотел изменять народы. Сами, всё сами, по своему вольному выбору. Выбор я им даю – отпираться не буду. И пример, и путь, но решают люди сами. Я силён их силой, а они моей.
– И это говоришь ты – кунигас над кунигасами?
– А как я им стал ты знаешь?
– Силой, как ещё! – расхохотался первый кунигас. – И тем, что заполонил земли людьми своего языка.
– Ошибаешься, кунигас Сергалло, – без тени улыбки ответил князь Михаил. – Меня выбрали кунигасом над кунигасами. Сами и по своему хотению. И не христиане, а люди вашей веры и вашего языка – русских тогда было ещё очень мало. Выбрали потому, что не хотели кланяться Ромову, ибо не желали видеть лучших своих сыновей и дочерей принесёнными в жертву, потому что вместе сытнее и выгоднее, чем врозь!
– И потому ты все эти годы воевал повсюду от Нямунаса до Доуговы[5]?
– Именно потому! – князь Михаил утвердительно кивнул. – Помогал союзникам, карал грабителей, мешавших торговле, и тем лишавших куска всех, защищал обиженных. И всегда со мной в одном строю были не только русские, но и ятвяги, жемайты, аукшайты, земгалы, селы, скальвы, а потом латгалы и курши – все, кто готов работать и сражаться для общего блага. Можешь съездить и посмотреть сам – я приглашаю. Распросишь кого захочешь. Мы открыты для всех – каждый может стать нашим, какой бы он ни был веры и языка. Я предлагаю тебе и всем вам возможность увидеть и понять всё самим и после сделать выбор: влиться в нашу общность и, в меру сил и способностей, трудиться и сражаться ради общего блага, или продолжать жить особо. Выбирать вам!
– Красно говоришь, князь Мингайло, – на той же лингва-франка ответил Сергалло, – но я тебе не верю! Тебе нужны рабы! И твоему богу нужны рабы!
– Тогда почему ты и твои люди ещё перебиты или не связаны и не погружены на корабли для отправки на рабский рынок? Почему я сейчас разговариваю с тобой, а через тебя со всеми воинами, с которыми сражался лишь несколько часов назад?
– Потому, что тебе это нравится! – выкрикнул вдруг Нериес. – Играешь, как лиса с мышью! Как жрецы! Будь ты проклят! Будь они прокляты! Мы не будем твоими рабами! Убивай!
Витяз шагнул к князю и рванул на груди рубаху. Пленные вскочили на ноги, поднялся крик. Ещё немного и безоружные пленные ринулись бы на русских ратников в безнадёжную и самоубийственную атаку.
Не успели. Хлопнули несколько тетив. Наиболее активные с воплями повалились на землю – тупые болты не убивают, но с ног сшибают и дыхание, вместе с не нужными мыслями, выбивают надёжно. Да и кости переломать могут, если честно.
– Сидеть, в бога вашу душу! – голос великого воеводы Дмитрия, усиленный «оралом», перекрыл шум толпы. – Князя слушать! Рыпнетесь – перебьём всех к растакой матери!
Отец Меркурий тоже разжился рупором и присоединился к Дмитрию:
– Вожди, уймите своих людей! Вы перед богом за них в ответе!
Подействовало: прусские начальствующие и помилованные жрецы закричали, начали хватать тех, кто ещё рыпался, и усаживать на землю. Да и сами пленные частично опамятовали и принялись сами крутить буйных. Но всё же не менее четверти часа прошло, прежде чем всех угомонили.
Князь спокойно ждал, изредка посматривая то на волнующуюся толпу, то на витяза Нериеса, которому ратники Охранной сотни на всякий случай выкрутили руки.
– Отпустить! – распорядился князь Михаил, как только пленные успокоились.
Телохранители неохотно повиновались и, перед тем как отойти, показали пленному вождю на десяток ратников, держащих его на прицеле.
– Мне незачем убивать тебя, кунигас Нериес, – князь Михаил невесело усмехнулся. – Хватит крови! И рабы мне тоже не нужны – раб плохо работает и толку от него не много.
– Так кто же тебе нужен?! – в один голос воскликнули несколько прусских вождей.
По их глазам ясно читалось, что мысль о бесполезности рабов у них в головах никак не укладывается.
– Покупщики[6], – князь улыбнулся. – Если получится – союзники. Если совсем повезёт – друзья. Случается ведь, что дружба начинается с доброй драки. Так что убивать или холопить[7] вас мне выгоды нет. Если, конечно, вы сами меня к тому не вынудите. Но мне бы не хотелось.
– Что же ты хочешь от нас за свою дружбу? – кунигас Сергалло выступил вперёд.
– Не слишком много: право торговать и проводить ярмарки в землях каждого племени, ряд о том, что ежели на вас нападут, то я по вашему слову с войском на помощь приду, а ежели на меня, то вы по слову моему и наследников моих, людей вы отныне в жертву своим богам приносить не будете – только скотов бессловесных, но если жрец ваш по своей воле решит уйти к богам, я возражать не стану, вы допустите священников, чтобы несли они людям вашим Слово Христово.
Пленные зашумели. Князь поднял руку, требуя тишины. Пруссы, наученные горьким опытом, замолчали. Михаил кивнул и продолжил:
– Даю слово, что не войдут они в ваши священные рощи и не вступят в пределы ваших славищ. И принуждать никого не станут. Вы же поклянётесь в том, что не причините никакой обиды ни священникам, ни тем из ваших собратьев, кто примет Христа. Взамен вы будете допущены в пределы Княжества Архангельского, Росского и Поморского, сможете там вольно селиться, если поклянётесь исполнять его законы. Кто поселится в Княжестве Архангельском, сможет беспрепятственно славить своих богов. Того же я требую для людей, что живут под рукой моей, в ваших землях. Селиться они будут на тех землях, что вы укажете и за землю и угодьях, на которых осядут, дадут вам справедливую плату. И обычаям вашим подчинятся во всём, что Вере Христианской не противно, о чём будет заключён особый ряд. Никто не тронет ни ваших нив, ни ловищ[8], ни селищ, ни градов. Клянусь в том Господом и спасением души!
Епископ Меркурий поднёс князю крест и Михаил торжественно поцеловал изображение Распятого. Пруссы угрюмо молчали.
– Для сего я поставлю город на острове в устье Преголи напротив града сембов Тунгвасте. И второй – в землях надрувов, там, где реки Инструч и Анграпа, сливаясь, образуют Преголю[9]. При городах сих будет большой торг и ярмарки. Это станет выкупом за ваших людей и ваше оружие. Но оружие я вам отдам только следующей весной.
– Нет, кунигас Мингайло, на это мы согласиться не можем! – кунигас Сергайло явно имел право говорить за всех. – Наши боги не потерпят чужой град так близко к священному дубу и неугасимому огню в Ромове и святой липе в Междуречье .
– Боги или жрецы? – с ироничной усмешкой спросил князь Михаил.
– Люди, кунигас Мингайло, люди! – Сергайло повысил голос. – Если будет осквернён священный дуб в Ромове, то гнев богов можно отвести кровью святотатцев. Такое уже бывало. При деде моего деда ляхи осквернили святилище[11]. Десять лет люди нашего языка приносили искупительные жертвы – сжигали ляшских витязов на кострах живьём вместе с их оружием и конями, и боги смилостивились. Но если осквернят липу Потримо[12], если обесчестят дев, что служат ему, то я не знаю, что случится: может быть наши женщины перестанут рожать, может быть наши души станут воплощаться только в тела рабов или мы никогда не сможем найти дороги к нашему отцу Окопримсу и навсегда останемся прозябать у Патолло. Мы больше всего стращимся этого! Если ты поставишь град так близко от священной липы, встанут все – от мала до велика! И женщины тоже. Тогда тебе придётся перебить всех. Сможешь ли? Лучше попроси другой выкуп!
– А ведь сейчас, мужи прусские, через ваши земли идут разбитые ляхи, – князь Михаил поднялся в стременах. – Голодные, злые, ищущие на ком сорвать злость! А тут ваши грады! Беззащитные! Ведь все мужи, волей ваших жрецов, пришли на это поле! Бери – не хочу! Грабь, жги, насилуй! А в святилищах ваших добра тем более не мало!
На лицах пленных отразился натуральный ужас.
– Осознали?! – голос князя гремел. – Меня вы страшитесь, а ляхов нет?! Знайте, что я приказал своим воинам, что преследуют ляхов, защищать от них ваши грады и славища! Я приказал обиходить ваших раненых – мои лекари будут лечить их, как своих! Так кто вам враг, мужи, я или Криве, волей которого вы бились в одном строю со смертными своими врагами?!
Пленные молчали. Вдруг Сергайло приклонил колено и произнёс:
– Благодарю тебя за милость к нашим семьям и раненым, победитель.
Князь Михаил кивнул. Сергайло поднялся и снова заговорил:
– Я ещё раз благодарю тебя, кунигас Мингайло, но прошу тебя не ставить града возле Междуречья. Назначь другой выкуп. Если ты не изменишь решения, то убей нас сейчас, иначе мы всё равно восстанем. Это сильнее нас. Должно пройти время. Как кунигас сембов, я от народа своего говорю – ставь свой град на нашей земле напротив Тунгвасте и возьми другой выкуп.
– Хорошо! – князь Михаил принял решение. – Обсудим выкуп завтра на свежую голову. Града в истоке Преголи не будет до тех пор, пока вы по доброй воле не дадите на это согласия. А сейчас время уважить мёртвых. Похороните своих павших с честью. Но сначала я и всё войско хотим узнать имя героя, что не пожалел себя в проходе между дюнами. Сейчас его принесут и отдадут вам.
Князь обернулся и кивнул великому воеводе Дмитрию.
Тот медленно вытянул меч из ножен, взял его к плечу и торжественно скомандовал:
– На погребение мечи вон! На кара-ул!
«Интересно, чего я ещё не знаю?»

[1] Лингва франка (итал. lingua franca «франкский язык») – язык или диалект, систематически используемый для коммуникации между людьми, родными языками которых являются другие. Термин берёт начало от смешанного языка, сложившегося в Средние века в Средиземноморье и служившего главным образом для общения арабских и турецких купцов с европейцами (которых в Византии и на Ближнем Востоке называли франками).
[2] Названия прусских племён. Всего их было двенадцать: барты, вармы, голинды, кульмы, любавы, надрувы, натанги, погезане, помезане, сассы, сембы, скальвы. Голинды и скальвы держались несколько особняком от остальных пруссов.
[3] Здесь имеются в виду поляки из Мазовецкого княжества.
[4] Витяз – представитель военной знати. Титул, примерно соответствующий боярину у русских. Ко времени описываемых событий, жрецы физически истребили или изгнали кунигасов (аналогов русских князей) в девяти из двенадцати прусских племён и, таким образом, витяз стал высшим прусским светским титулом.
[5] Неман и Западная Двина соответственно. Энтузиасты, пытающиеся восстановить прусский язык, считают, что пруссы называли эти реки так.
[6] Покупщик (др. русск.) – торговый партнёр.
[7] Т.е. обращать в рабство.
[8] Мест охоты.
[9] Современный город Черняховск в Калининградской области.
[10] Современный посёлок Бочаги Черняховского муниципального округа Калининградской области.
[11] Поход польского короля Болеслава I Храброго на пруссов, во время которого было разграблено святилище в Ромове состоялся в 1014 году.
[12] Потримо – в прусском пантеоне бог источников, рек, молодости, весны, вечного возрождения и перерождения. Пруссы верили, что дух человека после пребывания в подземном царстве Патолло воплощается в новорожденном и только после многих реинкарнаций, количество которых зависит от грехов человека, его душа уходит в страну вечного лета отца богов Окопримса.

Сообщение отредактировал Водник - Пятница, 14.01.2022, 16:15

Водник

Дата: Суббота, 15.01.2022, 15:47 | Сообщение # 2771 | Тема: Сучок и компания - 2"

Сотник

Прораб

Группа: Советники

Сообщений: 3593

Награды: 2

Репутация: 2902

Статус: Оффлайн

Цитата Имир (

)

Какой же дебил изменник его ввел?

Кто-то из весьма умных Криве. Для сохранения своей власти. Физически уничтожаем тех, кто может на эту власть покуситься - профит. Нечто подобное, может, не в таких масштабах, но имело место и в других теократических государствах. В Мезоамерике, например. Ничто не ново под луной.

Водник

Дата: Суббота, 15.01.2022, 18:27 | Сообщение # 2772 | Тема: Сучок и компания - 2"

Сотник

Прораб

Группа: Советники

Сообщений: 3593

Награды: 2

Репутация: 2902

Статус: Оффлайн

Цитата Crusader (

)

Зато земли пруссов превращались из конфедерации враждующих племен в федеративное протогосударство с теократическим режимом И все бы ничего но жили пруссы не на отдельной планете--столкновение с феодальной цивилизацией было неизбежно

Ну да, если бы пруссов ещё лет сто не трогали, то из их конфедерации могло получиться вполне себе мощное и агрессивное государство с экспансионистскими устремлениями.

Цитата Crusader (

)

Мешко - князь ПРИРОДНЫЙ, наследственный ПЯСТ в 10-том колене. Стало быть не ЯСНОВЕЛЬМОЖНЫЙ КНЯЗЬ (титул польских магнатов времен РЖЕЧИ ПОСПОЛИТОЙ), а Светлый или Высокородный князь

Спасибо. Mea maxima culpa! Подвела инерция мышления. Поправлю.

Водник

Дата: Понедельник, 17.01.2022, 10:32 | Сообщение # 2773 | Тема: Сучок и компания - 2"

Сотник

Прораб

Группа: Советники

Сообщений: 3593

Награды: 2

Репутация: 2902

Статус: Оффлайн

Цитата Crusader (

)

а князь Михаил сам готов сорваться. У него свой стресс, кмк, слишком многое зависело от исхода битвы и уже почти ничего от МИХАИЛА - его РАБОТА была до боя и после боя. Вот переговорив с пруссами, наградив отличившихся, приняв доклады о потерях и т.д., он сможет вернуться к разговору с пленником, дав тому время остыть, осознав свое положение. Вот тут никто кроме Мерка ему не поможет.

Хи, мысль. А если Мишка Мешеку на свою тяжёлую жизнь пожалуется, мол, ты в плен попал, но хоть сражался, как рыцарь, а я весь бой на горушке простоял - собственный воевода в бой не пустил?

Цитата Crusader (

)

ЛЯХИ НЕ ЛУЧШИЕ ИЗ СОСЕДЕЙ, НО СОСЕДИ НА ДОЛГИЕ ГОДЫ

Согласен. С ними, так или иначе, придётся сотрудничать.

Цитата Crusader (

)

чтобы Мешко
сам ПОЧУВСТВОВАЛ ЧТО В НЕМ ЗАИНТЕРЕСОВАН кн.МИХАИЛ и готов пойти на
разумные уступки, при соответствующих гарантиях разумеется.

ИМХО, нужно - это в стиле Ратникова.

Цитата Crusader (

)

а Мешко и доблестно бился ("Я
Вот завидую тебе, пан-князь, меня мой воевода в бой не пустил, вот
такие у нас порядки! И обижаться не на кого - сам завел, но я бы брата
не бросил!").

Ну вот, и вы то же самое предлагаете! biggrin

Цитата Crusader (

)

По ходу разговора Мешко, отлично знающий на что способен
Болеслав и его советники, начнет беспокоится что брат не станет спешить с
выкупом, одному-то править спокойнее, особенно если кн.Михаил предъявит
тяжкие условия выкупа. И тут можно бы пойти на видимость уступок - не все меряется деньгами. Особенно между благородно рожденными: "вот ты готов признать нас, Лисовинов, таковыми? Рюриковичи (некоторые!) признали. И кое-кто в Европе - тоже!"

Угу, признание нужно Ратникову и НГ, как воздух.

Цитата Crusader (

)

Мелкие поблажки пленнику:

Само собой. "Однажды венчаные головы, да будут неприкосновенны" (с)

Цитата Crusader (

)

И еще можно слегка надавить на пленника: "Князь-батюшка, к тебе посол от Грифичей!" (т.е. князей Померанских) Прерывают беседу Мишки с пленником. "Видишь, ПАН КНЯЗЬ - зашевелились! Скоро из СТАРГРАДА жду от Брата твоего самого старшего.."

Интересно! Только не "пан князь", а "князь-брат" - Ратникову нужно хоть чучелом, хоть тушкой, но выходить на равный уровень.

Цитата Crusader (

)

Между прочим знает ли князь Великопольский где его старший братанич БОЛЕК Младший (сын ИЗГНАННИКА) - будущий sam_sebe_hozyain Длинный - не в ВЕНЕ у Язомиргота, а отправился вместе с последним в крестовый поход (в свите
ФРИЦА БАРБОСА)

Может и не знать.

Цитата Crusader (

)

то у Мешко в родне хорошие знакомые Михаила - двоюродные братья с материнской стороны сохранили добрые воспоминания о знакомстве с Лисовинами - Мешко вполне может об этом знать из первых уст - за 20 лет вполне мог встречаться с кузенами или хотя бы опосредованно через общих знакомых рыцарей и прочих.

Заманчиво...

Водник

Дата: Понедельник, 17.01.2022, 16:17 | Сообщение # 2774 | Тема: Сучок и компания - 2"

Сотник

Прораб

Группа: Советники

Сообщений: 3593

Награды: 2

Репутация: 2902

Статус: Оффлайн

Цитата Crusader (

)

Тогда вопрос только один--Михаил сам додумается сменить тон или Мерк и другие ближники его образумят?

Имхо, ближники. КМК, у Ратникова сейчас не самое адекватное состояние (все мы люди, а он победил чуть ли не в главной своей войне меньше часа назад). У ближников тоже, но эта свита привыкла играть короля, когда это нужно для дела - Ратников это в них 20 с лишним лет культивировал.

Водник

Дата: Пятница, 28.01.2022, 11:29 | Сообщение # 2776 | Тема: Сучок и компания - 2"

Сотник

Прораб

Группа: Советники

Сообщений: 3593

Награды: 2

Репутация: 2902

Статус: Оффлайн

Цитата Crusader (

)

Трудность в том, что выбрать его должен сам Мерк, не хотелось бы реинкарнацию "Ослиного члена".

Отца Порфирия biggrin

Кентарх Пётр по прозвищу Ослиный Член в виде священника - такого моя фантазия родить не может. biggrin

А если без шуток, то вы правы. Честно говоря, в качестве духовника Мерку нужен человек калибра и характера знаменитого Афанасия - епископа Архангельского и Холмогорского. Того самого, что Никите Пустосвяту на соборе бороду вырвал.

Цитата Crusader (

)

Вот прямо сейчас пока Мерк с Мишкой в Журляндии--он не может не думать кмк что Надо исповедоваться(и не МОЙШЕ__который РЯДОМ а кому-то кто и мудрее и опытнее--типа НИКОДИМА)

А вот это можно попробовать. Именно по причине того, что

Цитата Crusader (

)

Слишком много вокруг соблазнов--странное непонятное со своим укладом круто замешанном на ЯЗЫЧЕСТВЕ---словно в РИМ попал после Диоклетиана--надо бы ломать но вдруг все повалиться--а ведь следует сохранить и приумножить и страшно подумать Развивать дело покойного Журавля

Осталось Мерку придумать как составить запрос, чтобы выслали Никодима, а не солидный воинский контингент с приказом "Оставить только землю и воду". Предложения на счёт формулировки запроса будут приняты с благодарностью. Даже самые дикие.

Цитата Crusader (

)

Напрашивается аналогия Жур-Диоклетиан Мишка--Константин Но ведь КОНСТАНТИН ИСТРЕБИЛ НАСЛЕДНИКОВ ДИОКЛЕТИАНА А ГГ вроде бы настроен на сотрудничество с ЭТИМИ С ТИМОФЕЕМ-уж точно Понять надо Что они за люди--здешние ТРИАРХИ

Ну, не совсем так. Всё же римские тетрархи не признавали власти Константина и имела место гражданская война всех против всех, в которой и определился крысиный король - св. Константин Апостольноравный, а Тимка с Юркой на Севера и Максенция не тянут и безоговорочно признают главенство Мишки. Но ситуация действительно мутная и Мерк просто обязан чесаться во всех нескромных местах. НО! Это же ещё и тест на то, кем является Мишка: избранником Божьим или орудием дьявола. Одним из главных качеств христианского государя является милосердие, но меч власти должен часто покидать ножны. Это с одной стороны. А с другой - Мерк в курсе знаменитого софизма Требониана: "Великодушно щадить виновных - это свойство человеческой природы, но не щадить невинных - вот истинное богоподобие". И я пока не знаю, как мерк разрешит эту этическую дилемму.

Сообщение отредактировал Водник - Пятница, 28.01.2022, 11:30

Водник

Дата: Пятница, 28.01.2022, 13:15 | Сообщение # 2777 | Тема: Сотник-4. Черновики

Сотник

Прораб

Группа: Советники

Сообщений: 3593

Награды: 2

Репутация: 2902

Статус: Оффлайн

Цитата Crusader (

)

византийцы умели быть жестокими!

При нужде, хотя, часто бывало что и из любви к искусству. Мерк в увлечении этим искусством не замечен, следовательно, первый вопрос на который он должен для себя ответить, это есть ли нужда в жестокости, а если да, то в каких дозах.

Цитата Crusader (

)

Почему Мерк может (А по моему мнению даже ДОЛЖЕН!) предложить помиловать МИРОНИХУ (Стожену) 1)--это его обязанность как христианина и священника--милость к падшим призывать 2) ему надо понять ЧТО ЗА ЛЮДИ кордонские ТРИУМВИРЫ или точнее ТРИАРХИ---может ли Михаил долговременно с ними сотрудничать или их ждет судьба наследников Диоклетиана и родственников Константина великого

Вот тут согласен.

Цитата Crusader (

)

И последний довод если казнить СЕМЬЮ МИРОНА то казнь по законам КОРДОНА и понятиям 12 века должна быть ПУБЛИЧНОЙ И ЛЮТОЙ---Сажание на кол Разрывание на части Сожжение---выбирайте Римским удушением в недрах тюрьмы не отделаться--другой менталитет И ПЕРВАКА с БУРЕЕМ под рукой не будет

А вот этого Мерк не обобряет. Ратников - тоже, но Мерк об этом пока не знает. А вообще, толпу следует бить не по морде. а по воображению и для этого умервщление садистским способ не обязательно. Вполне можно к такой казни приговорить, а потом проявить милосердие - просто вздёрнуть. Или в холопы обратить навечно - тут надо считать по ситуации.

Цитата Фантазер (

)

Неочевидно.

Вполне очевидно - нужен лояльный Кордон. И не менее лояльное Ратное. Следовательно, кордонских холопов в Ратном надо освободить, но не просто так, а за выкуп, который устроит ратнинцев. Собственно, в тексте это уже заявлено. Так что назревает Большой Торг, а Ратникову предстоит и на ёлку влезть, и жопу не уколоть. И это в условиях цейтнота. Отсюда вопрос - как и чем Кордон может выкупить своих из Ратного?
А теперь посмотрим с другой стороны - а что ратнинцы в выкуп возьмут? И вот тут у нас рисуется картина кровью дерьмом и солидолом:
1. Ратнинские богатеи, имеющие не одну холопскую семью во владении, вполне возьмут серебром, оружием, тканью, хлебом и т.д. Постараются и даже смогут нажиться - не без этого, но эта категория относительно беспроблемная;
2. Те, кто поимел холопов впервые или после долгого перерыва.
Вот с ними-то и будет настоящая азиопа. Грандиозная, я бы сказал. Во-первых, взовьются бабы - мужики уйдут воевать (это очень скоро станет известно всем), а бабам опять вместе с детьми на поле умирать, пытаясь получить хоть какой-то урожай? Нет, конечно, с голоду не пропадут - "самурайское жалование", что капает ежегодно Сотне с княжьего Погоста за то, что Сотня держит местных в повиновении, совсем оскудеть не даст, но улучшения уровня жизни не будет - рабочие руки-то тю-тю, а ведь их пол года кормили и эксплуатировали. Так что черевато высыпанием монет в миску главы семейства вместо каши с напутствием "Жри!".
Во-вторых, владение человеками это статус. Нет, даже не так - СТАТУС. Деньгами это покупается сложно. И ведь добычи было много - даже кой-кому из обозников по семье досталосьА из ратников, видимо, никто не ушёл обиженным. А т.к. за Болотом взяли ещё много хлеба, то все шансы прокормить холопов до новинки, были. Да, был бунт, проредивший поголовье холопов, но у многих они остались. Статус. Большие люди, почти бояре. А тут этого статуса лишают без наркоза. Тут бабы с мужиками будут заодно. И может полыхнуть. А самое поганое в том, что полыхнёт та страта, что до сих пор была опорой Лисовинов, что видела в Лисовинах надежду на лучшую жизнь.
В-третьих, уязвлённая гордость победителей, ибо холопы это видимый знак победы.
Думаю, пока достаточно. Но ведь в чём закавыка - не выкупить кордонцев тоже нельзя. Содрать большой выкуп можно, не не дать выкупить нельзя, иначе получим не лояльное к власти население в условиях отправки наличных вооружённых сил на отдалённый ТВД. Следовательно, надо искать компромис. Вплоть до скупки холопов в Пинске и Турове на откупные деньги. Они там должны появиться в продаже - зима традиционное время сбора даней и кого-нибудь за недоимки, отягчённые сопротивлением представителям власти, похолопят. Но это так себе контингентец, да и времени мало. Но такого варианта я не исключаю, при том, что он со всех сторон не айс, ибо вызовет неудобные вопросы, мол, а на хрена вам столько за раз.
И это ведь, блин, только одна проблема. А ещё нужно устанавливать новую структуру власти на Кордоне - скоро у тамошних старост и прочих пупков обалдение пройдёт и начнётся игра в демократию, примерно как в 1992 году в нашем богоспасаемом Отечестве. И ведь првентивно перевешать возможных смутьянов нельзя - никто сейчас не сможет определить кому из кордонских пупков среднего уровня моча в голову ударит и горшок мимо не пролетит. Спонтанно оно в таких условиях. Так что поиграть в демократию и выпустить пар придётся дать, главное, чтобы не заигрались.
И вот это "не заигрались" возвращает нас к вопросам выкупа, ибо если т.н. "провластная партия" сможет выкупить всех оставшихся в живых сограждан, это огромный плюс в карму новой власти.
Следующая проблема на решение - надо собирать войско для похода в Прибалтику. А где? Логично позвать с собой тех, с кем уже воевали рука об руку и получили боевое слаживание - лесовиков Трески и ушкуйников Дырки. А они пойдут? Это ж надо в неведомы гребеня воевать идти и за какой интерес? Вот этот интерес им придётся показать. Жирненький.
Надо приводить к общему знаменателю всё Погорынье. Но погорынские "вар" и не очень "вар" лорды, если уже не сообразили, то скоро сообразят, что они Лисовинам нужны. Следовательно что? Правильно - постараются максимально с этого поиметь. И, в первую очередь, власть. И кусок власти им придётся выдать.
Словом, ситуация...

ЗЫ Разрулить ситуацию с выкупом кордонцев это хороший пиар в масштабе всего Погорынья.

Сообщение отредактировал Водник - Пятница, 28.01.2022, 13:16

Водник

Дата: Пятница, 28.01.2022, 16:42 | Сообщение # 2778 | Тема: Сотник-4. Черновики

Сотник

Прораб

Группа: Советники

Сообщений: 3593

Награды: 2

Репутация: 2902

Статус: Оффлайн

Цитата SII (

)

я как автор могу сделать, что захочу- одним розчерком пера...

Если вы действительно автор, а не графоман, то не можете. Есть такое понятие - логика.

Водник

Дата: Пятница, 28.01.2022, 16:57 | Сообщение # 2779 | Тема: Сотник-4. Черновики

Сотник

Прораб

Группа: Советники

Сообщений: 3593

Награды: 2

Репутация: 2902

Статус: Оффлайн

Цитата SII (

)

Хмм... А почему я указан как автор цитируемого?..

Бывает что движок подглючивает. Приписывать вам авторства сего утверждения и в мыслях не имел. Приношу свои извинения за недоразумение.

Водник

Дата: Понедельник, 31.01.2022, 12:17 | Сообщение # 2780 | Тема: Сотник-4. Черновики

Сотник

Прораб

Группа: Советники

Сообщений: 3593

Награды: 2

Репутация: 2902

Статус: Оффлайн

Цитата Andre (

)

Казнить отступника и предателя руками представителей "внешнего управления"... совсем даже не обязательно.

А так же идеологически и политически вредно. Внешнему управлению целесообразно предоставить право помилования.

Цитата Andre (

)

Так что - спровадить их н-на!

И разнести информацию о Кордоне urbi et orbi. Зачем? В смысле, на фига?

Цитата Crusader (

)

Экие Вы кровожадные, право!

Полностью согласен. Люди дефицит и переводить их без крайней нужды под травку не следует - ценный ресурс впустую растрачивается.

Цитата Димид (

)

Ратнинцы и так-то по факту все друг другу – родичи. Дальние, ближние, крестная родня... За сто лет-то существования Сотни все, без исключения - родсво и свойство определили.

Это никогда и никому не мешало с увлечением друг-друга резать. И бунт в Ратном тому пример. Нужен иной, причём, шкурный интерес.

Цитата Димид (

)

Первым делом – "десяток Егора" ввести в лисовиновский круг.

Вполне разумно.

Цитата Димид (

)

А "обоз", то бишь "обузу" – чтобы ни-ни! Никаким боком не нать!

А вот это даже не преступление - это ошибка, что значительно хуже. Обоз надо холить и лелеять, создавая из них городской патрициат - Ратное превращается в город. А раз мы строим Ренессансное государство, то спесь надо слегка подзасунуть, извините, в жопу. Нужна кузница кадров для торговцев, ремесленников, финансистов, администраторов среднего звена. И для Погорынья, и для Прибалтики. Естественная база для этого - ратнинский обоз. Наиболее выдающихся следует рекрутировать в клан. Это пехота будущей мирной экспансии и опережающего развития.

Цитата Andre (

)

Провести потешный мордобой: сотненские против МС. (Результат предсказуем, все лепшие девки машут ручками ратненским кавалерам).

Результат отнюдь не гарантирован. Особенно, в отношении Ведени и его ребят.

Цитата Andre (

)

Мол, де Корней готов ратнинских детей в МС (в т.ч детей обозников, если те не совсем болезные), но Михайла против. Мол, дети холопов не примут ратнинских, так как у тех их родичи в холопах.

И зачем так Мишкиных бойцов оскорблять? Они опоясанные - за такое убить имеют право. И убьют - даже не задумаются. А вот рекрутирование детей обозников имеет смысл. Столько, сколько экономика позволит. Кого не позволит - тоже учить, но уже мирным профессиям. Что из них должно получиться, я писал выше.

Цитата Andre (

)

"Дикие" десятники и их замы (включая адекватную оппозицию) вряд ли упустят такой шанс дать качественное обучение своим детям и закорешиться с Корнеем ("дядя, а боярство дашь?")!

У нас есть три учебных центра: МС, команда Ведени, которую обучают десятники во главе с Лукой и команда, которую обучает Данила. Уровень разный, но везде приемлемый - всем были поручены боевые задачи во время нашествия ляхов. Отсюда следует, что конфронтация нам ни в какое место не впилась и надо принимать меры по объединению трёх центров в один, готовящий специалистов разных военно-учётных специальностей (ВУС). И учебные центры Кордона тоже надо подтягивать, чтобы иметь возможность, после прохождения общего для всех базового курса, распределять курсантов по специализированным направлениям. Или мы одними драгунами воевать собираемся?

Цитата Andre (

)

Правда это гибель "той" сотни, но она и так обречена

Да, ей предстоит переформатирование в привилегированную войсковую часть. Вроде Колдстримов, Королевской хоругви, рот Чёрных и Серых мушкетёров или Лейб-Гвардии Преображенского полка. Ключевые слова тут "войсковая часть". Но этим, имхо, функции Сотни в будущем исчерпываться не будут. Это аристократическая войссковая часть, где начинают службу представители высшей аристократии НГ - садок, где отлавливают кандидатов в старшие и высшие офицеры.

Цитата Andre (

)

Бурей и Фома сразу лишаться части силы, что их крайне огорчит

Фома - да, а вот на счёт Бурея я сильно сомневаюсь. Этот товарищ, когда надо, очень гибок и в зарождающейся городской структуре найдёт своё место. Собственно, уже нашёл.

Цитата Димид (

)

А вот ежели - и под ковром "бу-бу-бу" в унисон с Лисовинским словом звучать станет!.. Вот тут всё Ратное как единый улей зажужжит - в унисон!..

Так основная проблема именно в том, как этого добиться biggrin

Водник

Дата: Понедельник, 31.01.2022, 12:19 | Сообщение # 2781 | Тема: Сучок и компания - 2"

Сотник

Прораб

Группа: Советники

Сообщений: 3593

Награды: 2

Репутация: 2902

Статус: Оффлайн

Цитата Crusader (

)

Но где можно излишней жестокости избегнуть - почему бы и нет?

Тут полностью согласен. Кровь - это сильное средство и его следует применять дозированно, а то привыкают, а толпу надо бить по воображению, а не по физиономии.

Водник

Дата: Понедельник, 31.01.2022, 13:14 | Сообщение # 2782 | Тема: Сотник-4. Черновики

Сотник

Прораб

Группа: Советники

Сообщений: 3593

Награды: 2

Репутация: 2902

Статус: Оффлайн

Цитата Фантазер (

)

Князь в курсе?

А о чём поехал торговаться в Туров Корней? Вот только переформатирование Сотни для князя совершенно излишняя информация. А так Сотня остаётся в качестве войсковой части - никуда не девается.

Цитата Фантазер (

)

Налоговые льготы остаются или подати начинают платиться?

И остаются, и расширяются и подати начинают платиться, причём, в увеличенном объёме. Размер "налога кровью" это ещё один из предметов торга.

Водник

Дата: Понедельник, 31.01.2022, 13:22 | Сообщение # 2783 | Тема: Сотник-4. Черновики

Сотник

Прораб

Группа: Советники

Сообщений: 3593

Награды: 2

Репутация: 2902

Статус: Оффлайн

Цитата Фантазер (

)

Где-то тут было обсуждение - это было раньше, сейчас они же уже в Академии.

Ссылочку приведите, пожалуйста. Хотелось бы осветить в памяти этот момент.

Цитата Димид (

)

Не "обоз" в родню не брать. А худшую часть
ратнинцев – тех, кого со второй книги зовут "обуза".

Ну что ты, Бомбина, у них же могут быть хорошие дети! (с) дядюшка Мокус м/ф Приключения поросёнка Фунтитка. В родню брать вообще дело такое - свободных ячеек мало и по статусу пора родниться с боярскими родами, в перспективе, и с княжескими. Но в клан можно рекрутировать не только с помощью родства. Тем более, что управляющая структура клана почти отстроена и теперь пора заполнять нижние уровни, которые, при необходимости, можно и отбросить, пожертвовав ими.
Так что мониторить охвостье тоже нужно, давая шанс тем, кто готов его ухватить - у нас жесточайший дефицит кадров во всех сферах.

Водник

Дата: Понедельник, 31.01.2022, 14:10 | Сообщение # 2784 | Тема: Сотник-4. Черновики

Сотник

Прораб

Группа: Советники

Сообщений: 3593

Награды: 2

Репутация: 2902

Статус: Оффлайн

Цитата Димид (

)

Те силы ополчения Погорынского воеводства, что участвовали в отражении ляхов и прочих - сейчас у него в подчинении? Или как?

Или как. Нет де-юре Корней, как воевода, может приказать им собраться, но пойдут ли? Надо покупать, приручать, дрессировать.

Цитата Димид (

)

И про сторонние боярские дружины... они - ему всё ещё подчиняются?

Ещё хуже.

Цитата Димид (

)

А дружины "пинской" родни?

Ваще никак. Они подчиняются только родне. И родню надо будет заинтересовать. Но не сейчас. Сейчас их в Прибалтику пускать нельзя.

Цитата Димид (

)

Так?

Так. Но кого женить-то будем? Лисовинов брачного возраста крайне мало. Свободных родственников и свойственников второго-третьего порядка тоже не в обрез, причём, на девок (а это почти весь Девичий десяток) далеко идущие планы. И эти планы не в Ратном.

Водник

Дата: Понедельник, 31.01.2022, 16:10 | Сообщение # 2785 | Тема: Сотник-4. Черновики

Сотник

Прораб

Группа: Советники

Сообщений: 3593

Награды: 2

Репутация: 2902

Статус: Оффлайн

Цитата Фантазер (

)

Видимо, в ближайшее время начнётся и обучение в МС и Веденином десятке

Или не начнётся. Это только предположение.

Водник

Дата: Вторник, 01.02.2022, 13:03 | Сообщение # 2786 | Тема: Сучок и компания - 2"

Сотник

Прораб

Группа: Советники

Сообщений: 3593

Награды: 2

Репутация: 2902

Статус: Оффлайн

Цитата Crusader (

)

В данном случае речь не о толпе--об элите

Т.е. о первом классе, вспоминая римские аналогии. И тогда интересный момент - стоит рассортировать кто у нас августейшая семья, кто сенаторы, а кто верхушка всадников. Причём, как в Ратном, так и в Жури и в остальном Погорынье. Вот, например, Медведь у нас кто? Сенатор или? А Лука? А Семён Дырка сенатор или всадник? А боярин Фёдор, особенно в свете будущего брака Дёмки с Катериной Фёдоровной? А Аристарх у нас и вовсе оказывается пожизненным цензором, хоть такой магистратуры Рим и не знал. И ведь эту сортировку надо проводить постоянно, ибо социальная структура правящего класса будет быстро меняться.

Водник

Дата: Вторник, 01.02.2022, 13:12 | Сообщение # 2787 | Тема: Примеры методов Управления в литературе и фильмах

Сотник

Прораб

Группа: Советники

Сообщений: 3593

Награды: 2

Репутация: 2902

Статус: Оффлайн

Цитата Имир (

)

Посмотри на сотрудников Киры – они у неё по струночке ходят, но при этом трудятся на совесть, и за свою начальницу стоят горой

Как всегда в литературе, упрощено до схемы. Или-или. Нет, метод работает и неплохо, но руководитель, применяющий такой метод, должен очень хорошо разбираться в предмете, которым управляет, иначе получаем "эффективного менеджера", коих у нас хоть попом жуй вокруг. В результате имеем то, что имеем.
Да, хочу добавить модификацию метода - имеет смысл выявить и поддержать альтернативного лидера в пику существующему. Он, как правило, есть. И вот когда начнут грызться между собой, построить коллектив всегда легче. Цинично, паскудно, но работает.

Водник

Дата: Вторник, 01.02.2022, 16:12 | Сообщение # 2788 | Тема: Сучок и компания - 2"

Сотник

Прораб

Группа: Советники

Сообщений: 3593

Награды: 2

Репутация: 2902

Статус: Оффлайн

Цитата Andre (

)

Можно применить сословный критерий - по уже имеющимс титулам.

А если посмотреть по неформальным признакам и реальному влиянию?

Цитата Димид (

)

Насколько мне помнится - среди этих детей праправнучка Нинеи одна Красава. Остальные - Глеб, Мал и Ко - это дети из вымершей веси.

А вот в этом я не уверен. Среди детей вымершей веси аж двое с княжескими именами: Глеб и Мал. Подозрительно (с)

Водник

Дата: Среда, 02.02.2022, 11:35 | Сообщение # 2789 | Тема: Сучок и компания - 2"

Сотник

Прораб

Группа: Советники

Сообщений: 3593

Награды: 2

Репутация: 2902

Статус: Оффлайн

Цитата Димид (

)

хорошо прописано как князья да бояре, собравшись в войско потом ещё месяца полтора рядились кто под кем ходил с незапамятных времён и кто кому подчинятся должен. Чуть уступишь - место потеряешь…

Слава всем богам, местничество на Руси ещё не развилось до таких маразматических размеров. Именно потому я и педалирую за регулярную армию и чин, а так же за чиновничество и опять же чин. Но это не значит, что местничества совсем не будет - будет, но неформальное.

Цитата Димид (

)

Кстати, я правильно понимаю что все эти "бабкины внуки" в НГ Михаила вписаны? А то дети Немого и Корнея - в новой вашей книге поручики, а с ними как? Не настаиваю если есть какие-то авторские задумки, просто вспомнилось, раз уж упомянуты..

Вот тут пока ничего не могу ответить - дело за княгиней Ириной.

Водник

Дата: Вторник, 08.02.2022, 00:30 | Сообщение # 2790 | Тема: Персонажи

Сотник

Прораб

Группа: Советники

Сообщений: 3593

Награды: 2

Репутация: 2902

Статус: Оффлайн

Цитата Димид (

)

с мастерами из Жури - всё более чем впоряде!

Нет, совсем не в порядке. И этого вопроса я коснусь как только закончу интерлюдию, а там осталось не так много. Те "Die Erste Kolonne marschirt..., Die Zweite Kolonne marschirt...", что описаны в интерлюдии, выглядят, конечно, красиво, но между Битвой при Дюнах и первым попаданием отца Меркурия в Журь разница в 21 год. И попал Мерк, хе-хе, в рим аккурат после визита туда некоего Алариха. На журь внезапно свалились Тёмные века, когда былое величие вот оно - руками можно пощупать, а вернуть его никак. Т.е. стартовая точка описывается термином "полная жопа". И задачей Мишки, Юрки, Тимки, Данилы, Корнея, Макара, Аристарха и примкнувшего к ним Мерка, сделать так, чтобы эти Тёмные века миновали очень и очень быстро, собрать из осколков старого совершенно новый механизм, основанный на иных пинципах, запустить его, на ходу отладить и на ходу же непрерывно модернизировать, чтобы, в т.ч., привести через 20 лет к Дюнам войско, похожее на те, что воевали во второй половине Итальянских войн. Огого какая задача. И начнёт Мерк свою часть её выполнения на развалинах школы в Мастеровой Слободе, собирая попеременно фрагменты учебников и трупов мастеров.

Водник

Дата: Четверг, 10.02.2022, 12:06 | Сообщение # 2791 | Тема: Сучок и компания - 2"

Сотник

Прораб

Группа: Советники

Сообщений: 3593

Награды: 2

Репутация: 2902

Статус: Оффлайн

Цитата Мышак (

)

В жизни много нелогичных вещей

Алогичные поступки, всё же вызываются вполне логическими причинами. Так что даже в этом случае остаётся вопрос о мотивации героев. А это сложно. Очень сложно.

Цитата Мышак (

)

Когда такие большие перерывы, читатель забывает и уходит.

Тем хуже для нас и лучше для тех, кто всё же останется. Лично я успел убедиться, что гнать завлекательную и читабельную халтуру могу километрами не сильно напрягаясь, да вот совесть не позволяет. Отрок не коммерческий проект и никогда им не будет. Опять же, лично я пишу, потому что мне есть что сказать и придать этому "что" увлекательную, художественную и непротиворечивую форму лично мне сложно, ну так я на лавры Льва Толстого никогда и не претендовал.

Водник

Дата: Пятница, 11.02.2022, 09:32 | Сообщение # 2792 | Тема: Примеры методов Управления в литературе и фильмах

Сотник

Прораб

Группа: Советники

Сообщений: 3593

Награды: 2

Репутация: 2902

Статус: Оффлайн

Хвост виляет собакой действительно прекрасный и поучительный фильм.

Водник

Дата: Воскресенье, 13.02.2022, 21:27 | Сообщение # 2793 | Тема: Так не строят! - 2

Сотник

Прораб

Группа: Советники

Сообщений: 3593

Награды: 2

Репутация: 2902

Статус: Оффлайн

Полки стали "смирно". Блеснуло обнажённое оружие, а от прохода меж дюнами под барабанный бой двинулась процессия. Епископ напряг свои давно не молодые глаза и рассмотрел барабанщика, задающего медленный и печальный ритм, за барабанщиком шёл офицер, держащий обнажённый меч "на-караул", а за офицером четыре урядника несли на перекрещенных пиках тело, покрытое алым покрывалом.
Как велит Устав, похоронная процессия двигалась в полном молчании. Только барабан бил "на погребение". Вот урядники со своей ношей поравнялись с первым знаменем, и то склонилось, отдавая честь павшему смертью храбрых, вот преклонилось второе...
– Бам..., бам..., бам..., – барабан не рокочет призывно, не зовёт к славе или славной смерти, а через силу, с оттяжкой выталкивает из себя глухие удары.
В такт этим медленным, тягучим ударам попирают песок ноги. Процессия приближается. Пруссы вскочили на ноги, принялись вытягивать шеи в надежде рассмотреть кого же там несут.
А епископ с высоты седла уже рассмотрел, что не покрывалом накрыто покоящееся на перекрещенных пиках тело, а полотнищем прусского знамени – белый конь на алом поле...
Минуты тянулись часами. Наконец, процессия достигла того места, где стоял со свитой князь Михаил. Повинуясь движению офицерского клинка, урядники сняли с плеч свою ношу, бережно опустили её наземь и выстроились в изголовье убитого слева от своего офицера. Барабан смолк.
Князь спешился. Медленно подошёл к лежащему на земле телу. Преклонил колено и откинул полотнище знамени. Несколько минут всматривался в молоде и совершенно не пострадавшее лицо. Поднялся, вынул меч из ножен, отсалютовал покойнику, а потом положил свой меч ему на грудь.
– Подойдите, господа кунигасы! – князь сказал вроде бы и не громко, но в наступившей тишине его голос долетел до всех. – Подойдите и назовите его имя. Мы хотим его помнить!
Кунигасы по одному двинулись к мёртвому телу. Подходили, долго всматривались, что-то шептали, а потом отрицательно качали головой, пока очередь не дошла до витяза Нериеса. Тот остановился у тела, опустился на колени, поцеловал покойника в лоб, поднялся, проглотил комок и сказал:
– Это Леволейс сын Нериеса – мой двоюродный брат.
– Прими тело брата, кунигас Нериес, – князь Михаил встретился взглядом со взглядом витяза. – Похорони его с честью. Мы будем помнить о нём. Помни и ты.
– Я буду помнить, кунигас Мингайло, – Нериес поклонился.
Из русских рядов выступил горнист, встал в изножии витяза Леволейса, вскинул горн.
"Последняя стража! Последняя стража!" – рвущий душу мотив вечерней зори полетел над полем. Русские знамёна склонились, отдавая последнюю дань мужеству врага. Пруссы потрясённо молчали.
"Господи, сколько ж раз еще предстоит нам слышать вечернюю зорю на похоронах?"
Горн смолк. Князь Михаил, как в юности, не касаясь стремян, взлетел в седло и обернулся к пруссам.
– Сейчас вас накормят, а после соберите своих мёртвых и окажите им последнюю честь. Всё потребное для сего вам дадут. Ныне время павших. О делах живых станем говорить завтра.
Прусские вожди молча поклонились.

***

– Боюсь, с мёртвыми и ранеными раньше завтрашнего полудня не управиться, – мрачно заметил великий воевода, когда княжеская кавалькада, оставив пруссов, двинулась к русскому лагерю. – У нас, князей и новгородцев купно под три тысячи убитых и раненых. Хорошо хоть, что убитых не так много, как могло быть, а среди раненых всё больше лёгкие – доспехи спасли. Но всё равно дорого обошлось!
- Сколько кого? – князь Михаил болезненно поморщился.
– Убитых на сей час восемьсот сорок два, раненых – тысяча шестьсот тридцать, без вести пропали двести девяносто три, – доложил епископ Меркурий, сверившись с рапортами, что ему совсем недавно передали от главного войскового лекаря Матвея и воеводы Венедикта Чумового. – Княже, моё место сейчас рядом с ними.
– Прости, владыка, – князь развёл руками, как будто извиняясь, - но у нас с тобой есть ещё одно дело. И отложить его нельзя.
– Князь Мешко? – устало спросил епископ.
"Сердце, что ж ты так болишь-то? Не вовремя, ох, не вовремя! За настойкой что ли послать? Да, вроде, за день целую склянку высосал. Ну её к бесу!"
– Он самый, – невесело усмехнулся князь. – Сейчас он малость оттаял, Елизар его размягчил – он умеет. Пора брать быка за рога.
– А я тебе зачем, княже? – епископ тяжело вздохнул.
"Да в бесову задницу эту политику! Надоело! Мой долг помочь одним достойно, по-христиански уйти, а другим дать надежду и утешение! Неужели нельзя без меня?"
– Затем, друг мой, что в Латеране не оставили надежды на преодооление раскола. А вы с Никодимом одни из немногих православных иерархов и богословов, кто готов об этом разговаривать без того, чтобы над ними стоял с толстой палкой базилевс Мануил, – князь усмехнулся. – За что вас с Никодимом ценят не только в Константинополе, но и в Риме. Ну, или хотя бы в Гнезно. А князь Мешко, при всех его прочих достоинствах, довольно набожен.
"Господи, да будет воля Твоя!"
– Мить, ты без владыки справишься? – князь обернулся к великому воеводе.
– Справлюсь, Минь, – кивнул тот.
"Справится! Ещё бы не справился – мальчишка рос, рос и вырос в стратига и вождя. А ты, Макарий, как ни прискорбно, но, кажется, сегодня в последний раз водил в бой войско. Да будет, Господи, воля твоя...
Проклятье, больно-то как! Уймись, поганое, не до тебя! Гамо-то коло су, гамо!"
Как оказалось, Елизар устроил пленного польского князя на большой торговой галере. Так что пришлось в сгущающихся сумерках лезть в шлюпку. Матросы чуть не за десяток широких гребков доставили князя и епископа к кораблю.
– На шлюпке?! – раздался окрик вахтенного.
– Князь! – ответил со шлюпки мичман.
На галере засуетились. Чёрным скрипучим чудовищем проплыл в сгустившейся темноте парадный трап.
"Слава Богу, флаг уже спущен! Не будет всех этих флотских церемоний: захождение, дудки, караул, оркестр, встречный марш, команда в строю у борта... Не до них. Суета сует, сказал Екклезиаст, суета сует, - все суета!"
– Добро пожаловать на борт, княже! Владыка! – командир галеры браво бросил руку к шлему и, с заметным певучим акцентом, поприветствовал князя и епископа, едва гости поднялись на палубу.
– Добрый вечер, сеньор Пьетро, – князь протянул руку капитану.
Тот крепко пожал её.
"Пьетро из Амальфи и Джованни из Амальфи, или, как прозвали их наши Пётр Фрязин и Иван Фрязин. Далеко их занесло от родных краёв. Подальше, чем меня. Сыновья последнего дукса независимого Амальфи, капитаны амальфитанского флота, чудом спасшие свои корабли от пизанского погрома. Они и их единомышленники не захотели подчиняться ни Пизе, ни Салерно, ни Неаполю, ни сицилийцам. Ушли в Город. Обосновались там на Амальфитанском подворье. Торговали, наёмничали. Служили за золото и базилевсу, и армянам из Киликии, и крестоносцам, и Венеции.
Там, на Амальфитанском подворье мы их и встретили много лет назад. С подачи нашего Феофана, носившего прозвище Грек ещё до нашего знакомства. Это я, после стольких лет отсутствия, ходил по Городу, едва сдерживая слёзы. А этот делил своё время между библиотеками и дорогими кабаками. Ну и встретил друга юности – амальфитянина, с которым учился когда-то в Салернской медицинской школе. Фома из Амальфи, в отличии от нашего Феофана, успешно выучился, перебрался в Город из Италии, приобрёл обширнейшую практику и вёл жизнь преуспевающего врача, вхожего даже в Палатий. Я так и забыл спросить, в кабаке они встретились или в библиотеке.
Слово за слово, но все мы, включая тогда ещё боярина Михаила, оказались в гостях на Амальфитанском подворье. И принимал нас весь Совет Колонии во главе с консулом. Оказалось, про нас там уже знают, причём, больше, чем мы про них. Счастливый случай. Банкиры и торговцы с обеих сторон начали кружить друг вокруг друга, как волки перед дракой, Михаил с консулом тоже прощупывали друг-друга, капитаны и сотники затеяли вроде бы ни к чему не обязывающую беседу о битвах и походах, а мы – люди духовного звания и учёные нырнули с головой в учёный и богословский спор. И всё это в триклинии, за богатым столом, в обстановке церемонного вежества...
Но Феофан не был бы Феофаном, если бы не превратил скучное и опасное действо в фарс, ибо таким даром щедро наделил его Господь, помимо прочих. Оказывается, Феофан заранее отловил слугу,, нагрузил его бутылями жжёного яблочного вина, что зовётся кальвадосом и велел себя сопровождать. Бутылей оказалось много. Хватило всем, кто присутствовал за столом. А Феофан потчевал и потчевал...
Незаметно набрались все: архонты, воины, купцы, ростовщики, менялы, священники и монахи. Вдрызг! И разговор пошёл не скажу, что веселее, зато откровеннее. Лепили в лицо всё, что на уме держали и как-то договаривались. А уж когда почтенный седой и до изумления пьяный сеньор консул велел позвать девок, стало ясно, что о главном договорились.
А в конце сего беспутного вечера, Феофан оторвал голову от столешницы, обвёл собрание мутным взглядом, воздел перст и изрёк:
– А ещё можно не из яблок, а из винограда делать, точнее, из вина. Тогда коньяк зваться будет. Я делал! Вкуусноо! Только у нас вина мало и дорого оно... Короче, с вас вино и прибыток пополам! Договорились, кир консул?
– Договорились, сеньор Феофан, – амальфитанец спихнул с колен полуголую девку. – Твоё предложение блаароодно и спраааведливо.
И оба упали лицами прямо в блюда. Что было дальше – не помню.
А на Русь с нами отправились сорок два амальфитанца: купцы, менялы, морские офицеры и корабельные мастера. Вот с этого и начался наш галерный флот. И проникновение в Средиземное море тоже".
– Прошу ваших светлосттей следовать за мной, – с тем же певучим акцентом пригласил капитан и зашагал по направлению к кормовой надстройке. Князь и епископ двинулись следом.
Князь Мешко томился в адмиральском салоне – помещении, для корабля, просторном, состоящем аж из трёх небольших кают, роскошно обставленном, но низковатом. В прочем, других на кораблях и не имеется, так что раз попал на флот, научись беречь голову. Судя по кислому виду пленника и изрядной шишке на лбу, он этой истины до сего момента не знал.
– Будь здоав, князь Мечислав, – князь Михаил с достоинством поклонился поднявшемуся ему навстречу пленнику.
– И ты будь здрав, князь Михаил, – спокойно ответил Мешко. – Ты пришёл говорить о выкупе?
– И о нём тоже, – не стал отрицать князь Архангельский, – но сначала позволь мне исполнить свой долг хозяина по отношению к гостю. Должным ли образом обращаются с тобой, князь? Нет ли в чём ущерба твоей чести?
– Благодарю, пан князь, – поляк церемонно поклонился. – У тебя дельные и верные слуги.
– Если среди пленных окажутся рыцари твоей ближней свиты, пажи или слуги, то я немндленно отправлю их к тебе, князь Мечислав, – князь Михаил вернул поклон. – Пока ты здесь – на галере, ты сможешь держать при своей особе одного рыцаря, двух пажей и двух слуг. Прости, но больше тут не поместится. В Архангельске же ты сможешь располагать свитой, достойной твоего звания, равно как и соответствующими покоями.
– А я распорядился найти моего брата во Христе и твоего духовника – отца Франциска, – вставил епископ Меркурий. – Христианину, а паче того христианскому государю, в несчастии необходима помощь духовного отца, а твой духовник, известный мне только по своим богословским трудам, несомненно, способен её оказать, ибо он достойный христианин и достойный последователь святого Бенедикта. Так что, если будет на то воля Божия, он вскорости присоединится к тебе. А утром я велю прислать к тебе чтеца с книгами, достойными слуха князя и витязя. На каком языке ты желаешь слушать чтение? На польском, латыни, греческом?
– Благодарю тебя, пан князь, и тебя, пан епископ – вы поступаете любезно и благородно, – пленник вновь слегка поклонился. – Я должен буду поклясться святым Георгием, что не попытаюсь бежать?
– Нет, князь-брат, – князь Михаил развёл руками, – я не потребую от тебя такой жертвы. Разве что, когда мы договоримся о выкупе, заложниках и твоём освобождении после внесения его части. Вот тогда обычай требует от тебя поклясться, а от меня принять клятву. Но сейчас я этого делать не буду.
– И почему же, пан князь? – князь Мечислав изобразил лицом лёгкое удивление.
– Не хочу превращать тебя в собственного тюремщика, князь-брат, – князь Архангельский усмехнулся. Поверь, я знаю, что это такое. И ещё боюсь, что ты откажешься поклясться и мне придётся посадить тебя в башню, чего такой рыцарь, как ты, совершенно не заслуживает.
– Значит, ты понимаешь, пан князь, что я не могу не попытаться. Так почему же не хочешь связать меня клятвой?
– Тому много причин, князь-брат, – князь Михаил сердечно улыбнулся пленнику. – Ты молод, ты горяч, ты доблестен. Сегодня я, видит Бог, позавидовал тебе. А ещё я не люблю ненужной жестокости, а заставить тебя стать тюремщиком самому себе – это она и есть.
– И в чём же ты позавидовал мне, князь Михал?
– В том, что сегодня ты бился, как рыцарь, князь-брат! – Михаил сделал шаг навстречу Мешко и развёл руки, будто раскрывая объятия. – Да, ты проиграл, попал в плен, но такое может случиться с каждым из нас – военное счастье переменчиво. Но ты вёл своих рыцарей в бой, как надлежит князю и сражался, как надлежит рыцарю. А я проторчал весь бой на горушке! Меня не пустил в бой мой же воевода! И ведь некого винить – таков закон, и я его сам установил! И ты хочешь, чтобы я и тебя приговорил к той же муке, на которую обрёк себя? Нет, князь-брат, это будет не по-рыцарски!
"Ты, как всегда, сказал правду, княже! Понимаю зачем, но всё же ни слова лжи. На двадцатилетнего мальчишку это должно произвести сильное впечатление..."
А Мешко медлил с ответом. Князь и епископ его не торопили.
– Я благодарю тебя, князь-брат, за то, что не стал подвергать меня столь тяжкому испытанию, – нарушил наконец молчание пленник. – Теперь я вижу, что ты истинный потомок Иафета и в тебе, на самом деле, течёт кровь природных князей. Теперь мы сможем поговорить как должно. Я понимаю, что твои условия будут тяжкими. Ты победил, ты разбил нас с братом наголову и теперь в своём праве. Итак, какой выкуп ты за меня хочешь?
Ответить князь Михаил не успел. В дверь громко постучали.
– Прости, князь-брат, – Михаил поклонился пленнику, – без очень веской нужды нас бы не прервали.
– Такова доля властителя, князь-брат, – любезным тоном отозвался князь Мешко. – Делай своё дело.
Князь Михаил снова поклонился и рявкнул:
– Войди!
Дверь открылась и на пороге возник молодой офицер:
– Княже, господин капитан велит тебе кланяться, и покорнейше просит подняться на ют.
– Веди, лейтенант, – князь Михаил повернулся к к князю Мешко. – Оставляю тебя на владыку, князь-брат. Надеюсь, это ненадолго.
– Так на каком языке ты предпочитаешь книги, светлый князь? – светским тоном осведомился Меркурий, когда дверь за князем Михаилом закрылась.
– Врядли даже у столь учёного человека, как ты, пан епископ, найдутся в походном обозе сочинения на моём родном языке, – князь Мешко грустно улыбнулся, – а ваших букв я не знаю. Но ведь я пятый сын и отец, да упокоит Господь его душу, решил, что пятого сына прилично посвятить Господу. Так что святые отцы, обломав об меня немало розог, всё же вколотили в меня латынь. Хотя, должен признаться, я всегда предпочитал ей копьё. Грешно так говорить, но я рад, что после того, как умерли Лешек и Казимир Старший, отец изменил своё решение. Ну а матушка и её дамы научили меня немецкой грамоте. Так что, пан епископ, если у тебя найдётся Святая Книга, то она даст мне утешение. Хотя, я бы предпочёл отца Якуба.
– Если твой духовник жив и в нашем стане, его немедленно пришлют к тебе, светлый князь, – епископ Меркурий ободряюще посмотрел на пленника. – Ни один наш ратник не поднимет руку на священника, но война есть война – случайная стрела может найти любого. Я молюсь о том, чтобы мой брат во Христе избежал опасностей и как можно быстрее воссоединился со своим духовным чадом. А Писание тебе принесут сразу же, как только закончится ваш разговор с моим князем и господином. Капитан этой галеры придерживается латинского обряда и он почтёт за честь оказать тебе услугу, светлый князь.
– Я благодарен тебе, пан епископ, – князь Мешко слегка поклонился. – И передай мою благодарность достойному рыцарю, на корабле которого я нахожусь. Но, признаться, пан епископ, ты разжёг моё любопытство.
– Я буду счастлив удовлетворить его, светлый князь, – теперь настала очередь Меркурия кланяться.
– Тогда ответь мне, владыка, как получилось, что рыцарь, командующий одним кораблём, может позволить себе держать при себе Святую Книгу? Это же немалая ценность? А ведь я видел здесь и другие. А ещё множество книг привозят из земель твоего князя. Сколько же у вас переписчиков?
– С некоторых пор, множество, светлый князь, хоть не они размножают книги,– епископ позволил себе секунду насладиться изумлением поляка. – Мы нашли способ лучше. Много, быстро, без ошибок и искажений. Если таково будет твоё желание, в Архангельске ты сможешь всё увидеть своими глазами.
– Я начинаю думать, что в историях про твоего господина, пан епископ, есть часть правды, – пленник нахмурился. – Слишком много нового, невиданного нигде ранее вдруг возникло в ваших краях. Да и сами края, ещё при моей памяти бывшие дикими и пустынными, сейчас спорят с Великой и Малой Польшей. Невиданное войско, невиданное ремесло, из ниоткуда взявшееся сказочное богатство – не кажется ли тебе, владыка, что ты служишь колдуну и помогаешь ему отравлять своим ядом всё окрест?
– Нет, светлый князь, не кажется! – епископ Архангельский громко рассмеялся. – Хотя, должен тебе признаться, двадцать лет назад, когда я впервые встретил князя Михаила, бывшего тогда лишь внуком сидевшего в глуши боярина, душу мою терзали сомнения – уж не антихрист ли предо мной.
Рука князя Мешко рванулась к поясу, где полагалось висеть мечу, не нашла, сжалась в кулак, медленно поднялась, легла на стол и только тогда разжалась.
"Так вот чего ты боишься! Хорошо! Тем больше будет твоё изумление и растерянность. И тем лучше ты усвоишь то, что будут тебе говорить!"
– Да, светлый князь, глубоко проник в твою душу яд латинского суеверия и суемудрия..., – епископ помолчал. – Экая суетность, экое идолопоклонство, экое, прости, варварство! Верить в колдовство извинительно тёмным крестьянкам, но не князьям мира и церкви. А ты веришь, как верили и твои наставники. И это не смотря на то, что Отцами Церкви доказано, что нет и не может быть никакого чудотворения, иначе как по воле Божьей прямым его соизволением. Только Он есть альфа и омега, вмещающий в себя всё, повелевающий всем и являющийся всем, может творить по своему произволу. А остальные же неизбежно подвластны законам созданного Им мира и творить могут лишь по законам мира сего, законам естества, то есть законам естественным. Чудо же есть деяние сверхестественное и от того исключительно Божее. Ибо Он есть всё! Он единственный полон, а отец лжи не полон – он лишь часть, творение, создание, как и мы стобой, князь. Диавол могущественнее нас и он может нас погубить, смутив разум, но мы сильнее его, если примем в души Свет Господень и тогда никакой морок, что насылает на нас падший и его слуги, стараясь выдать его за чудо, за акт сверхестественный, над нами не будет властно. Вот потому, светлый князь, я не боюсь того, что господин мой колдун, ибо нельзя быть тем, чего не существует. А вот в том, что на князе Михаиле особое благорасположение Господне, я убеждался не раз.
– Не существует колдовства? – Мешко непритворно удивился. – Но его святейшество...
– Епископ римский ослеплён гордыней и от того видит мир Господень искажённым, – перебил владыка Архангельский Росский и Поморский. – Как и многие до него. Вот уже без малого сто лет рвёт тело Церкви Христовой великая схизма. И за грехи наши вождями раскола стали наместники святого Петра. Горе тебе, царство в себе разделившееся... От того я непристанно молюсь за оставление христианами западного обряда их пагубных заблуждений. И паки молюсь о том, чтобы верные не погрязли в гордыне и не впали в соблазн нести истину не словом, а мечом. Гордыня тягчайший грех – она породила великую схизму. Подумай сам, князь, патриарх Михаил Керуларий посчитал, что раз базилевса парализовало, то ему всё позволено, а с другой стороны старший из папских легатов – кардинал Гумберт, узнав что папу Льва призвал к себе Господь, и вовсе возомнил себя главой христиан западного обряда. Они не искали истины, а тешили гордыню, а христианский мир разорвало пополам по живуму. Именно потому я сторонник нового Вселенского Собора, что должен покончить со схизмой, именно потому я в переписке с епископами латинской церкви. От понимания, что нет колдовства, а есть гордыня, глупость и ленность мысли, через что нечистый проникает и в души людей, и в соборную душу Церкви. И у вас, и у нас. Вот и получается: колдовства нет, а колдуны есть. Иные относительно безвредные – фигляры и скоморохи. Ещё один род обманщиков, что стараются добыть на свой кусок хлеба чужой кусок масла. Но есть и другие – одержимы дьяволом и гордыней они смущают людские умы и души и жаждая лишь власти.
– Я не столь учён, как ты, пан епископ, – Мешко задумчиво пригладил короткую бородку. – Мне сложно понять тебя. Но кое-что я всё же уяснил. И теперь хочу спросить: ты не боишься, пан епископ? Константинопольского патриарха, к примеру? Того, что за такие речи тебя извергнут из сана и сошлют..., куда там ссылают у вас на востоке?
– Нет, не боюсь, – Меркурий усмехнулся. – Точнее, боюсь не этого. Вселенский патриарх не то, чем стал ныне епископ римский. Он не имеет права говорить за всех – лишь первый среди равных. Первый в почёте. Бывает, во власти. Но и над ним есть господин...
– Император, – понимающе кивнул князь Мешко.
– Случается и нередко– не стал спорить владыка Меркурий. – Хоть базилевс есть внешний епископ церкви, её меч, охраняющий и карающий, часто человек, что стал больше, чем человеком, через миропомазание, вершит дела епископов внутренних и не у всех архииереев и не всегда достаёт мужества противиться светской власти в делах духовных. Прискорбно сие, бо грешен и слаб человек, даже если он архииерей. Но я говорил о Соборе. Ибо лишь Собор Церкви через согласие рождает истину. Вот от этого Вселенский патриарх и не папа. Он не говорит за всех.
– Ты говоришь странные вещи, пан епископ.
– Это потому, сын мой, что ты слышишь их в первый раз. Подожди, сейчас мы спустимся с горних высот на грешную землю и тебе станет проще. В какой-то мере. А пока позволь оказать тебе услугу?
Князь Мешко кивнул. Епископ подошёл к двери каюты, открыл её и обратился к вытянувшемуся часовому:
– Вызови вестового, моряк!
– Есть! – часовой вытянулся ещё больше и, повернувшись к куршее заорал. – Вестовой!
По куршее затопали и названный соткался из темноты рядом с владыкой. Тот махнул рукой, показывая, что рапорт тут никому не нужен и приказал:
– Передай господину капитану мой поклон и скажи, что я прошу его прислать свою Библию нашему гостю.
– Есть! – моряк лихо бросил руку к шапке. – Разреши выполнять, владыка?!
– Выполняй!
Матрос, громко топая короткими морскими сапогами, унёсся в ночь, а епископ вернулся в каюту.
– Сейчас тебе принесут Библию, светлый князь,
– Благодарю тебя, пан епископ, – Мешко вежливо наклонил голову, – но прошу тебя вернуться к разговору. Твои слова темны и не понятны мне. Присядь, владыка, и давай продолжим.
– Охотно, светлый князь, – епископ опустился в кресло. – Мы говорили о естественном и сверхестественном. А ещё о великой схизме, светской и духовной власти.
– Да, владыка.
– И ты сказал, что мои речи для тебя темны и непонятны, так?
– Так, владыка.
– Ну что ж, светлый князь, вот тебе первый пример, – епископ Меркурий сглотнул комок тяжёлой, тягучей слюны. – Если великая схизма, хоть сторонники преодоления раскола есть и у нас и у вас, и возглавляет их базилевс Мануил у нас и возглавлял покойный папа Урбан у вас, прекратится завтра сразу и навсегда, и не будет никого, кто возразил бы этому – это будет чудо Господне – деяние сверхестественное, ты соласен?
– Согласен, пан епископ.
– А с тем, что путь к преодолению раскола будет тернист, полон споров, ссор, диспутов, амбиций, происков, козней, убийств из-за угла, убийств явных, отравлений и прочих невероятных мерзостей и всё это будет великой торгом, за которым дай Бог не забыть о цели?
– О, да! – по лицу молодого князя пробежала гримасса.
– Так вот, светлый князь, это событие будет естественным, – епископ поднял вверх палец. – А если епископ Римский или Вселенский патриарх вдруг, ни с того, ни с сего, объявят, что снимают с противника анафемствование, каются в своих прегрешениях и на коленях поползут в Константинополь или Рим, да ещё останутся при этом в живых и поведут за собой свои клир и паству?
– Такого не может быть! – поляк даже привстал.
"Как же ты ещё молод, князь! На свете может случиться и не такое. Но если произойдёт то, что я описал, то это будет самый большой в моей жизни страх, ибо когда властитель ведёт себя подобно первохристианам, то либо настали последние времена и антихрист грядёт, либо властитель задумал такую гадость, что весь мир ужаснётся от её воплощения! Князь Михаил говорит, что деньги вертят шар земной и это верно, но помогают им глупость, жадность, похоть и властолюбие и так будет до скончания времён, ибо по избытии этих грехов, Земля остановится и, как сказано в Откровении Иоанна: "...тогда не будет времени".
– Вот и колдовства не может быть, ибо оно не естественно. Не сверхестественно, ибо не меняет весь ход вещей, не естественно, так как не следует естественному ходу вещей. Оно этот ход отрицает, ну так малые дети отрицают, скажем, дождь. Кричат, топают ногами, а дождь не прекращается и дети за безобразие бывают пороты – всё возвращается к естественному ходу. Хотя, пожалуй, изредка, нечистому удаётся, по Божьему попущению, извратить часть Господнего замысла и тогда возникают вещи противоестественные: самоубийства, отпадение от Веры Христовой, ереси, содомия...
– Противление властям, – подхватил князь Мешко.
– Не всегда, – епископ Меркурий отрицательно покачал головой. – В Писании сказано: "Глас народа – глас Божий" и, если властитель не слышит этого гласа, если судит неправо, если отрекается от справедливости и пути Божьего, то теряет ту благодать и ту святость, что передана была ему от Господа при миропомазании. В западной церкви это зовётся sacrum. И тогда гнев народа, лишённого справедливости, становится гневом божьим.
Мешко помолчал, задумчиво потёр подбородок и, наконец, произнёс:
– Учившие меня святые отцы, говорили о чём-то подобном, но мало, смутно и непонятно. И ещё говорили они о том, что sacrum передаётся через его святейшество папу...
– И тем вводили тебя в глубочайшее заблуждение, ибо царство и священство суть служения разные по воле Создателя. Но сейчас, князь, мы говорим о дугом: о слове, о справедливости и естественном порядке вещей. И вот тут позволь задатьтебе вопрос, князь: как вы – христиане, оказались в одном строю с язычниками против христиан? Не кажется ли тебе, сын мой, что это противоестественно и сродни содомии?
Князь Мешко покраснел, яростно крутанул ус, потом выпустил его и задумался, опустив глаза долу. Епископ Архангельский не торопил.
"Несомненно, Мешко придумал этот поход не сам. Да и Болек, хоть он та ещё скотина, прости Господи, скорее всего, тоже. Но тогда кто: Власт и го присные, советники Болеслава, архиепископ Гнезно Якуб, что успешно вертит и Болеславом и Мешко,, магдебургский архиепископ Фридрих, трирский архиепископ Альбрехт или, точнее, Альдаберт, ибо хитрозадый лотарингец, а может быть Бернар из Клерво, решивший, что одного Крестового похода ему мало и человеку, держащему за пазухой папу, показалось необходимым, чтобы православные, язычникаи и много о себе воображающие поляки немного поубивали друг-друга? Или, чем нечистый не шутит, кривейто Поломойс? Этот может и не так извернуться, сволочь!"
– Это повеление брата, – наконец ответил Мешко. – Я выполнял его волю. Почему Болеслав принял такое решение я не знаю. Точнее, знаю то, что сказал мне брат. Но до меня он говорил с посланцами кривейто, архиепископом Якубом, послом Фридриха – архиепископа Магдебургского и Альбрехта Медведя. Мне же он говорил, что мы должны остановить твоего князя и, как я теперь вижу, в этом он не ошибся.
– А что же должен был получить ты?
– Гданьск, кусок Поморянии и золото. Кривейто хорошо заплатил.
– Только заплатил? Христианские князья стали наёмниками у языческого жреца?
– Нет, пан епископ! – Мешко выставил руки, будто отталкивая Меркурия от себя. – Нет! Ещё он поклялся за себя и своих приемников не вступаться за Поморянию и передал слово Арконы, что и они останутся в стороне, если мы не тронем их земель на материке, обещал оставить в покое Мазовию с условием, что и мазовшане перестанут набегать на пруссов. Говорил, что в наших общих интересах выгнать русов с Немана и Доуговы.
"С кривейто надо кончать! И чем скорее, тем лучше! С Руяном тоже".
– А ты не знаешь, случайно, кто из пруссов был послом к твоему брату?
– Вайделот Гвинтовит. Умный, хитрый, пронырливый и страшный старик! Не знаю как он нашёл подходы к советникам брата, но как-то смог. И сумел убедить Болеслава.
"Старый осёл! Тупой, безмозглый идиот! Пора в монастырь! В келью! В пустынножитие! Замаливать грехи, главный из которых тупоумие, и посыпать дорожки песком из задницы! Ты повесил того, кто знал если не всё, то почти всё! Почему ты не отдал его Арсению? Выжали бы его досуха и тогда уже вздёрнули. И-ди-от!"

[1] Ошибки нет. Природное явление называется «заря», а сигнал «зоря» с ударением на «о».
[2] Имеется в виду Латеранский дворец в Риме – тогдашняя резиденция римских пап. Ватиканский дворец в XII веке ещё не построили.
[3] Грубое греческое ругательство.
[4] Амальфи – город в Италии и столица Дуката Амальфи – первой из итальянских торговых республик. Крошечное государство на юге Италии, численность населения которого никогда не превысило семидесяти тысяч человек, смогло создать первый со времён Античности свод правил морской торговли и судовождения, первые акционерные общества, первую страховую компанию, а так же сеть колоний и торговых представительств, охватывающую всё Средиземноморье и, частично, Чёрное море. В годы расцвета содержало военный флот из сорока галер. После поражения в войне с Пизой и катастрофического землетрясения 1137 года утратило независимость.
[5] Дукс (геч.) – в Византии титул правителя области или коменданта ключевой крепости. В части Западной Европы – герцогский титул. В дукате Амальфи во времена его независимости – титул высших городских магистратов, избираемых на длительный срок (около десяти лет) и осуществляющих функции, близкие к функциям цензоров Древнего Рима. Именно дуксы, изначально наместники византийских императоров, считались главами дуката Амальфи, а не избираемые ежегодно ректоры.
[6] Салернская медицинская школа – первое высшее учебное заведение средневековой Европы. Просуществовала в городе Салерно (Италия) с начала IX века по 1811 год.
[7] Своего рода парламент колонии – орган местного самоуправления в колониях итальянских торговых республик.
[8] Консул – высшее должностное лицо в колонии или торговом представительстве итальянской торговой республики.
[9] Столовая в классическом древнеримском доме. В Византии триклиний стал скорее залом для приёмов, но пиры там тоже продолжали устраивать.
[10] В XII веке русские и поляки могли общаться без помощи переводчика. Особенно, принадлежавшие к правящему классу.
[11] В XII веке русские и поляки могли общаться без помощи переводчика. Особенно, принадлежавшие к правящему классу.
[12] Польские аристократы верили, что произошли от Иафета – сына Ноя, благословлённого богом, а простолюдины произошли от другого сына Ноя – Хама, проклятого богом и обречённого на рабство, вместе со всем своим потомством.
[13] Куршея - ходовой помост от носа до кормы галеры. Разделял банки гребцов правого и левого борта. На торговой галере и произошедшем от неё галеасе, куршея была скрыта под верхней и батарейной или грузовой палубами.
[14] Откровение св. Иоанна Богослова, иначе Книга Апокалипсиса.

Сообщение отредактировал Водник - Воскресенье, 13.02.2022, 21:28

Водник

Дата: Воскресенье, 20.02.2022, 18:17 | Сообщение # 2794 | Тема: Беседы в келье или О чём не знал отец Меркурий

Сотник

Прораб

Группа: Советники

Сообщений: 3593

Награды: 2

Репутация: 2902

Статус: Оффлайн

Цитата Crusader (

)

округ толпа мужиков, баб - но напротив саней, наперекор всему, стояла убранная в серебро Стожёна Мирониха, за ней кучка женщин помоложе, - дочери да невестки, к которым прижималась стайка перепуганных ребятишек, годков от шести и младше.

А дальше? "Заинтригован Станиславский - боится выйти в туалет" (с)

biggrin

Водник

Дата: Воскресенье, 20.02.2022, 18:21 | Сообщение # 2795 | Тема: Юлия

Сотник

Прораб

Группа: Советники

Сообщений: 3593

Награды: 2

Репутация: 2902

Статус: Оффлайн

Цитата Andre (

)

Годится как версия?

Хм, сказкой отдаёт, но сказка ложь... Бывало в жизни и не такое. Но это не ко мне, а к Коняге и княгине Ирине - за мистику и её разоблачение они отвечают biggrin

Но, что-то из перечисленного могло иметь место.

Водник

Дата: Вторник, 22.02.2022, 09:26 | Сообщение # 2796 | Тема: Мировая политика

Сотник

Прораб

Группа: Советники

Сообщений: 3593

Награды: 2

Репутация: 2902

Статус: Оффлайн

Итак, свершилось! Независимость Донецкой Народной Республики и Луганской Народной Республики признана де-юре. Вооружённые силы Российской Федерации получили приказ обеспечить мир на территории Республик. Легко от этого не станет никому - за всё надо платить, но сделать это было необходимо, причём, давно. Народная честь этого требовала.