Возьмем, к примеру, нашу Тамару. Неважно, каким образом Тамара загремела в компанию развеселых, часто нетрезвых и сильно любопытных журналистов. Важно то, что она ухитрилась отравить им жизнь. Пить она не желала, есть ЭТО она не желала, туда лезть она не желала, а уж ТУДА, на ЭТОМ! — и подавно.

Поскольку отдых предполагался околоэкстремальный, ТОГО и ЭТОГО было в избытке, а бросить девушку в чистом поле возможным не представлялось. Вся компания, по очереди и скопом, утешала Тамару, уговаривала Тамару, умоляла Тамару, успокаивала и проклинала ее. Но ее ведь за уши не оттащишь от телевизора, если там показывают фильм с Джоном Траволтой. Она до сих пор не пропускает ни одного фильма, который выходит в кинотеатрах.

Кроме того, именно ей, сиротинке, вечно недодавали в ресторане хлеба, в гостинице мыла, в жизни счастья и авто кредит не дали ей одной, а вот "немедленно начать орать" казалось ей единственным способом решения проблем. Мы, грешным делом, думали, что девушка таким подленьким способом жрет внимание.

Но потом, сильно потом, догадались — Тамаре просто страшно. При этом она боится не конкретно лезть и есть. Она боится всего, совсем всего, потому что видит это первый раз в жизни. Тамара наша была неофоб. Ой, боюсь – побаиваюсь.